омент, выполнить заложенную в него программу. А "кукла" только хранит на себе отпечаток ауры владельца, почти как любая вещь. Разрушение куклы предполагает затухание ауры. Задача: отвезти куклу как можно дальше, желательно, к Глоину Глазу. Ждать парламентера. Требовать либо Лимлина, либо Бафера. Других не слушать… Получить деньги и почетное звание Похитителя Гномских принцесс. Еще нагрудный значок, с закруткой на спине… После чего валить на все четыре стороны, не пытаясь открыть зашитый суровыми нитками рот… А чего? Хороший план, жизненный. Дело — верняк, как говорят тертые парни из Гуляй-поля…
Гномы — великие мастера. Это каждый скажет. Но сделать такую штуку, как эта кукла, под силу только очень немногим гномам. Личное мастерство, талант художника, вполне приличный уровень использования "анимирования", или как там это называется, когда в "неживое" вставляется "живое"… Эльфам, кстати, такое недоступно: у них "живое" обязательно "прорастает" сквозь "неживое", поэтому слово "кукла" эльфы употребляют как пришлые, из военных, дабы обозначить чучелко, вооруженное палкой, но такое чучелко, которое вероятным противником принимается за самого снайпера…
У гномов, конечно, все было не так! Поражало, прежде всего, лицо: деревянная основа, эмалевое покрытие — пустяки вроде бы, но попробуйте, раскрасьте! Да так, чтобы получилось похоже на гномку. Кукла таких размеров по всем законам восприятия должна была бы вызывать неприятное ощущение. Но не вызывала ведь! Может быть, за счет того, что у нее были нарочито подчеркнутые "кукольные" черты лица: слишком высокие скулы, слишком большие, неправдоподобно синие и круглые удивленные глаза, ротик бантиком. Неизвестный мастер не поленился наклеить кукле рыжеватые брови и ресницы, сравнимые по толщине "ворса" со щетиной от зубной щетки, сделать кукле румянец во всю щеку и наградить ее роскошной рыжей шевелюрой, в которой угадывался лошадиный хвост гнедой лошадки. Кукла была почти готова к работе: шагающий механизм был смонтирован из разнообразных пружин, сокращающихся и распрямляющихся в строгом порядке. Но все же, все же…
Таких пустяков, как поворотный механизм для поворота шеи, конечно, и не предполагалось. Кукла могла ходить, но недалеко и ненадолго. Но правда ведь, Кукла — это хорошо. Это решает многие проблемы. Бафер на радостях, конечно, не выдержал, начал сыпать шуточками, как именно полуэльф может использовать куклу в своих сексуальных и извращенческих целях. Хильда, что нисколько меня не удивило, поддерживала своего женишка мелодичным грудным смехом и отпускала шуточки еще более соленые: как кукла может использовать полуэльфа в своих извращенческих целях, потому что от эльфа кроме букетика цветов девушка больше ничего и не дождется! Вот зараза! Когда Бафер совсем разошелся и начал спрашивать доктора, не забыл ли тот снабдить куклу необходимыми дырками, пришлось даже прерваться от обсуждения маршрута путешествия и срезать гнома коротким:
— Карлик и есть… И ростом, и духовно… Не может ни о чем, что выше пояса, думать…
Бафер сердито засопел носом, но хамить в ответ не стал. Еще и Хильда дернула его за рукав, незаметно от меня, как ей показалось. Вот и прекрасно. Я им нужен гораздо больше, чем они мне, так что потерпят, не сахарные.
Куклу, если честно, я тоже мог бы сделать. Из плащ-палатки, пары штанов и старой рубахи. Умение делать куклы, оставлять их, например, на ветвях деревьев, а когда они "выдадут" себя вспышкой от выстрела и получат пару-другую пуль, сдернуть с дерева за веревку, привязанную к поясу, обеспечив красивое падение и зарубку на прикладе для вражеского снайпера, — и все это без вреда для собственного здоровья, — таким умением владеют, конечно, далеко не все эльфы. Но почти все могут этому научиться, было бы желание.
— Лучше бы вы, доктор, двухместный велосипед склепали, да куклу научили педали вертеть! — со вздохом заметил я доктору. — Как от алхимиков ехать-то, не на своих же двоих телепать…
— Пусть она тебя понесет, когда ножки устанут! — не вытерпел Бафер, и сразу сник, получив острый взгляд доктора. А идея, между прочим, ничего себе. Рабочая…
— Кукла настроена на тебя. Ты показываешь ей что-нибудь, она выполняет. Настройку не изменить, она одноразовая — в целях безопасности, поэтому есть неприятные ограничения: если ты дашь ей в руки ружье и научишь стрелять, стрелять она будет в тебя! Помни об этом! Поплывете в разных бочках…
— Чув-ствительно благодарен! — прижал я руку к сердцу и поклонился.
— Ты в одной, что ли, хотел? — не понял моей насмешки доктор.
— Если бы в одной, я бы вообще не поплыл! — пояснил я свою позицию.
— Ага, ладно… Так вот, поплывете в разных бочках, движение бочки ты контролировать не сможешь, но даже если вы пристанете к берегу в разных местах — не беспокойся, кукла найдет тебя сама. В сортир за тобой не пойдет, не бойся, там радиус вполне приемлемый заложен…
— Как это найдет она меня сама? — заподозрив неладное, спросил я гнома. — Это выходит, когда вы мне глаз лечили, то аппаратиком своим и слепок с ауры сняли? А вы в курсе, что это незаконно, и что на такую штуку письменное разрешение носителя ауры нужно?! За подписью двух свидетелей, что снятие слепка с ауры происходит на добровольных началах??!
— Не говори глупостей! Каждый раз, когда ты чековой книжкой пользуешься, на Круге Беренсона слепок твоей ауры остается… Не строй из себя целочку!
— Так когда я в банке чековую книжку беру, я с банком соглашение подписываю, где сказано, что банк не может использовать слепок моей ауры мне же во вред! Да и слепок там неполный, только для определения индивидуальных черт!
— Ладно, убедил! — вскричал доктор и протянул мне бумагу, испещренную защитными колдовскими значками. — Подписывайтесь! Вы, двое, тоже!
Я внимательно прочитал выданный доктором документик. Оказывается, я, Петр, сын Андрея, по прозвищу Корнеев, Добрый Друг Общины, добровольно отдаю слепок своей ауры, чтобы иметь беспрепятственный доступ в Гору в любое удобное для меня время. Обещалась еще куча преференций, пышным слогом расписывались новые права. Подпись короля, все чин чинарем. Ага! Вот как повернулось! Интересно, с каким скрипом король подписывал этот документик? Наверняка ведь просил доктора делать рожу кирпичом и не отдавать мне эту бумаженцию до самой последней возможности. Или он вообще не в курсе? Просто доктор взял готовый бланк с подписью? Тогда и Кася должна быть в курсе этих делишек.
— С Лимлина десять золотых! — расплывшись в улыбке, заявил я опешившему от такого оборота дел Баферу. — Кристалл пропуска давайте!
Поморщившись, доктор достал из кармана небольшой, тускло блеснувший у меня в руках, камешек на серебряной цепочке, и я с простительным торжеством опустил его в карман.
— Еще кое-что! — заметил я, продолжая разглядывать "Тугамент". — Впишите сразу после фамилии еще одно слово. Догадываетесь, какое?
— Вот ты язва, Корнеев! — впервые назвав меня по фамилии, сморщился доктор. Но вписал в бумажку все-таки то самое заветное слово — "полуэльф". Чуть перо не сломал, так сильно он сжал его пальцами. И бумагу насквозь проткнул, хоть и был документик исполнен из толстенного картона. Что, карлик, не по нраву??!
Только тогда и я поставил свою подпись и приложил палец к металлизированному кружку в углу документа. То же сделали и Бафер с Хильдой. Странно, но эта совсем не нужная мне победа: я ведь не смогу воспользоваться этим приглашением при всем желании — как похититель принцессы и вымогатель — почему-то сильно меня взбодрила и настроила на оптимистический лад.
— Ты про оружие понял? — свирепо переспросил меня доктор, и я милостиво кивнул. Понял, чего ж не понять… Как на помощника в бою на куклу рассчитывать не приходится. Ну, я и надеялся…
Куклу снабдили всем необходимым, то есть двумя не самыми нарядными, но, к моему удивлению, и не самыми скромными комплектами одежды Хильды. Даже вооружили — дали нести топор и то самое ПТР, которое гномский доктор выделил мне от щедрот. Как Доброму Другу Общины мне выдали и нормальное оружие, сделанное, к сожалению, под гномьи габариты. Впрочем, гномий "маузер" с пистолетной рукояткой и складным прикладом сильно отличался от привычного силуэта гномского оружия. Калибр меня, конечно, расплющит, тут к предсказателю не ходи, поэтому я первым делом стребовал с доктора упаковку бинтов и обмотал ими приклад, чтобы хоть как-то смягчить отдачу. А огромный револьвер сорок четвертого калибра с короткой, но широкой рукоятью под гномью ладонь? Я с ним на идиота похож… Пожалуй, это самая выдающаяся часть моей фигуры, если не считать сумку с аптечкой… там даже противоядие от яда чернушки есть, стандартное гномское снаряжение… Хорошо хоть гранаты нормальные… С другой стороны, доктор утверждает, что у алхимиков я разживусь транспортом и нормальным "человеческим" оружием, и все мои запасы нужны только для моего же успокоения. Все равно, запас карман не тянет. Финансами меня доктор обеспечил даже сверх необходимого: семьсот золотых в векселях и триста в монетах. Это не считая того, что осталось от пятисот, выданных Лимлином за так и не написанную "автобиографию". Но про оружие и говорить нечего — ни от чего не откажусь! Оружие у нас вещь первой необходимости, куда нужнее зубной щетки…
Проинспектировал я и бочки, пройдя по нескольким темным и низким переходам к подземной речке, поглазел на махину медленно вращающегося колеса электростанции: водяная мельница, ни дать ни взять… Бочки здоровенные, крепкие, задохнуться не грозит, никакая водяная нечисть не прокусит. Лишь бы не стошнило, когда эту дуру будет волочить течением и вертеть на речных волнах… А если так? я разделся, попросив Хильду отвернуться, и упаковал одежду с оружием в непромокаемые мешки, которых оказалось множество в "змеином" царстве доктора. Теперь, даже если меня стошнит, так одежду и оружие не попорчу. Завернулся в одеяло, чтобы не стучать зубами, и сразу стал похож на потерпевшего кораблекрушение матроса. Тьфу-тьфу-тьфу, не накаркать бы… Проделал необходимые тренировочные упражнения, понаблюдал, как закрывается в своем надводно-подводном аппарате кукла, и констатировал, что ничто меня больше у гномов не держит…