А Сиэлла не хотела никому служить.
Тень по имени Элис ласково взяла ее за руку и куда-то повела. Вязкая муть, что окружала Силь, колыхалась от каждого движения. Девушка покорно шла за тенью, отдавшись меланхолии и тоске.
Кажется, ее отвели в комнату. Кажется, раздели. Кажется, уложили на кровать. Кажется, укрыли.
Только вот Силь не хотела спать. Ведь она почти сутки пролежала в забытьи до этого. Но с другой стороны – шевелиться не хотелось.
Закрывать глаза – тоже. И Сиэлла просто лежала, изучая марево, колыхающееся вокруг.
Надо вытащить из кармана книжицу и браслет…
Пожалуй, это была первая связная мысль. Она пришла к ней вместе с другой тенью, которая оказалась врачом.
Ее осмотрели, заглянули в рот, приложили руку ко лбу… Возможно, делали что-то еще.
Сиэлле было все равно. Она даже не слышала, что говорила тень врача другим теням после того, как закончила осмотр.
Интересно, откуда отец взял деньги на врача?..
Это была вторая связная мысль.
Потом ее вроде бы оставили в покое. Но ненадолго. Потому что пришла тень-Мирра и попыталась накормить ее супом. Сиэлла покорно глотала теплую жидкость, совершенно не чувствуя вкуса.
В мире больше не осталось вкусов и запахов, кроме запаха крови и скрипения ржавчины на зубах.
Тень-Мирра что-то говорила. Кажется, просила перестать. Перестать что? Сиэлла же ничего не делает! Отвернувшись от служанки, она с головой накрылась одеялом.
И, кажется, уснула.
Когда она выглянула из-под одеяла, было уже совсем темно.
Сознание прояснилось. Мир больше не казался ей затянутым пеленой. Нет. Теперь он был просто темным.
Опустив ноги с кровати, Силь почувствовала мягкий ворс ковра. Луна ярко светила в окно, и, чтобы все хорошо видеть, не нужна была свеча.
Тени растянулись, обстановка комнаты казалась будто бы нарисованной на холсте широкими мазками, а в зеркале как будто что-то мелькнуло. Человеческий силуэт с блестящими лезвиями вместо рук.
Дух?
Говорят, эти твари вылезают из зеркал… из зеркальных коридоров. В Хотелле запрещено иметь больше одного зеркала в одном помещении, и те, кто хочет жить, следуют этому закону. Потому что духи опасны.
Нет. Это был просто блик.
Однако сердце билось как сумасшедшее от пережитого мимолетного ужаса, а руки слегка дрожали.
В ее комнате нет второго зеркала. Ей духи не страшны. Но видение страшного существа, испугавшее ее, помогло кое-что понять.
Она жива. И она не хочет умирать. Элдж подождет ее, правда?
Он ее подождет…
Надев платье, Сиэлла проверила содержимое карманов. Записная книжка и браслет были на месте. Она долго пыталась нащупать и письмо, совсем забыв, что сожгла его в камине.
Зачем?
Наверное потому, что понимала: перечитывать его будет больно. Очень больно. Она все сделала правильно. Она должна жить. Дышать. В комнате было душно, и жутко хотелось на улицу.
Если она выйдет в сад, ничего страшного не случится, правда?
Она нашла в гардеробе самый старый и простенький из своих плащей, завернулась в него и тихонько выскользнула в коридор. Здесь было совсем темно, но Силь выросла в этом доме и потому без проблем дошла до лестницы, спустилась по ней и добралась до выхода.
Ночной воздух прохладой влился в легкие, и Сиэлла с наслаждением вдохнула полной грудью.
Спустилась по крыльцу, ощущая ласковые покалывания на щеках. Кажется, в Омиршу пришли первые заморозки. В легких туфельках она быстро замерзнет. Но сейчас ей было хорошо.
Ворота скрипели, ведь Элдж так и не успел их смазать…
Только оказавшись на улице, Сиэлла осознала, что не помнит, гуляла ли она хоть когда-нибудь по ночной Омирше.
Где-то здесь разгуливает Туз…
Сиэлла огляделась по сторонам и смело пошла по улице Мятного Хлеба.
Будь что будет, но она хочет увидеть место, где убили Элджа. Прямо сейчас.
Зачем ей это, она сама не знала.
Возможно, она окончательно сошла с ума.
Никто не встречался ей на пути. Она впервые видела город абсолютно пустым. Конечно, где-то здесь бурлила жизнь: те же игорные дома открывались только после наступления темноты. Но Сиэлла этого бурления не видела. И не хотела видеть.
Безлюдные улицы смотрели на нее черными провалами окон, но луна светила ярко, и Силь не было страшно идти. На самом деле она вообще не боялась. Возможно, все было оттого, что она плюнула на собственную жизнь. Морозило, и щипки холода становились все ощутимей. Ноги в легких туфельках начали замерзать, но она упрямо шла вперед. Она должна увидеть. Осознать, что то место теперь пустое. Там не лежит Элдж.
Его убрали. Его труп. Приехала звенящая колокольцами труповозка, и его увезли в морг. Возможно, мастера смерти уже распотрошили его… хотя Туз сделал половину работы, не так ли?
Не думать об этом. Не думать. Пока разум вернулся на место, пока она прекрасно понимает, что делает, и мир вокруг не кажется сном, она должна осознать: Элдж мертв. Он погиб… из-за нее…
Не думать об этом. Не думать.
Площадь тоже была пуста. Так показалось сначала. Сиэлла, кутаясь в плащ и чувствуя, как пальцы на ногах уже немеют от холода, быстро пошла к переулку Красных Ночей. Именно там она вчера увидела мертвого Элджа.
Именно здесь сегодня никого не было. И это было правильно. Луна не могла заменить солнце, и Сиэлла не могла разглядеть предательских пятен крови, как ни пыталась. Казалось, переулок был абсолютно чист. Отполированные тысячами ног камни мостовой переливались в лунном свете. И казались абсолютно чистыми, как будто еще вчера на них не выливалась кровь того, кто был так дорог Силь!
Ничего. Здесь не было абсолютно ничего. Зачем она сюда пришла?
Зачем? Но здесь ей хотя бы не мерещатся духи.
Зато слышатся голоса.
Сиэлла сначала не обратила на них внимания, хотя в тишине спящей Омирши любой звук казался инородным, чужим. Но Силь смотрела на камни мостовой и представляла, как вчера по ним текли красные струйки крови Элджа.
Она бы, наверное, до самого конца не замечала чьего-то присутствия, которого никто и не скрывал.
Но один из собеседников произнес слово «Туз», и Силь наконец поняла, что рядом есть кто-то еще.
Оцепенение слетело с нее, как нить невесомой паутины, и она осознала, что у нее с собой нет даже документов! Она находится в самом популярном месте города! Ведь именно здесь или совсем рядом настоящий Туз убивает своих жертв!
А что, если те, чьи гулкие и оттого невнятные голоса она слышит, – полицейские?
А что, если ее примут за убийцу, который возвратился на место своего преступления?
Бред, конечно. Но дело освещено в прессе! А громкие дела наверняка нужно закрывать быстро! Ведь газетчики те еще проныры.
Сиэлла прижалась спиной к кирпичной стене и затаила дыхание.
Прислушалась.
– Знаешь, Ифрит, все это полная ерунда! Тина вчера предположила, что этот парень один из нас. И я склонен с ней согласиться, – недовольно сказал один из собеседников, и Силь впервые услышала столь красивый… музыкальный мужской голос.
Слышать его было очень приятно. Он буквально пел, а не разговаривал.
– Ха! Удивил! – Второй голос был не таким приятным, но тоже не напоминал хрип, как голос ее жениха. – Знаешь, и я соглашусь с твоей сестрой… Туз.
Из легких вышибло весь воздух, а больше в Омирше и не было. Силь почувствовала, как ее горло сдавило ледяной рукой ужаса и ненависти.
Туз? Он здесь? В нескольких метрах от нее?
– Ты всегда с ней согласишься, – продолжил музыкальный голос… голос Туза. Он звучал ворчливо.
Странно. Они будто и не скрываются. Разговаривают не то чтобы на всю улицу, но и не шепотом. Туз… здесь Туз! Тот, кто убил Элджа в паре шагов от нее! И сейчас…
Сейчас они ее увидят. Потому что они идут именно сюда!
– Заметил? Опять фонари через один горят. – Кажется, собеседник Туза не хотел продолжать тему. – Неудивительно, что этот парень тащит своих жертв сюда.
Своих жертв. Они же сейчас про Туза, ведь так? Но ведь один из них и есть Туз! Что здесь происходит? Сиэлла кое-как вдохнула сквозь сдавленное горло.
– Запрос в управление давно отправил, – скучающим голосом ответил музыкальный голос.
Шаги приближались, и голоса становились все ближе. И еще ближе. И еще.
– И что ответили? – Тот, кого называли Ифритом, наоборот, кажется, повеселел. – Что деньги из столицы до нашей дыры, занесенной песком, доходят в таких количествах, что даже на центральной площади темно, как в заднице?
В переулок зашли двое. И остановились на границе света и тьмы. Может, они ее и не заметят?
Сиэлла прищурилась, пытаясь рассмотреть что-то большее, чем темные силуэты. Кажется, оба были молодыми мужчинами. Один был выше другого на полголовы, и Силь почему-то казалось, что его волосы были светлее. Большего разглядеть так и не получилось. Оба собеседника были в плащах, при таком скудном освещении казавшихся черными, и черных же цилиндрах. У одного из мужчин была трость, которую он сжимал обтянутыми в тонкие перчатки руками. У второго, который был повыше, трости не было. Перчаток – тоже.
Это ее и спасло от необдуманных действий.
На тыльной стороне правой ладони того, кто был без перчаток, тускло сияла всеми цветами радуги цифра «один». И Силь знала, что эта цифра стоит посреди черной татуировки в виде кометы.
А потом она вспомнила, что в магполиции действительно используют позывные, которые больше всего походят на клички.
Мужчины были детективами!
Облегчение накрыло ее с головой, и Сиэлла обессиленно сползла вниз, уже не думая о том, что ее заметят.
И ее, конечно, заметили…
– Кто здесь? – Тот, кто был без перчаток, резко отвел руку в сторону и сложил пальцы щепотью. О нет, это же заклинатель!
И именно этого человека его напарник назвал Тузом!
Сиэлла хотела ответить, но из горла вырвался только беззвучный сип. Схватившись руками за горло, она с ужасом ждала, что сейчас этот человек вызовет духа, и ее просто убьют! Она на месте преступления! А вдруг ее примут за убийцу?