В комнате вновь наступила тишина. Не было среди нас желающих подвергнуться экзекуции. Значит, дело надо решать не с наскока, а осторожно и аккуратно.
— Даша, а почему ты этих, — дед потыкал пальцем в пять строчек на листке, — в злом умысле подозреваешь?
Для ветерана я только жестикулировала, а чародею ещё и мысленно комментировала. Показала два первых имени и изобразила пантомиму швейного дела: сначала двумя пальцами подвигала, словно ножницами режут, потом как иглой шов прокладывают.
— Эти дамы тоже шьют на заказ? — догадался Мезислав.
— Раньше они боярыням наряды шили, — озвучил мою информацию Осей, — а когда сначала молодёжь, а следом и матроны солидные фряжское носить стали, не захотели переучиваться. Должно быть, надеются, что как не станет внучкиной мастерской, то все вновь в парчовые трёхслойные сарафаны и шубы с рукавами до полу облачатся.
— Это вряд ли, — задумчиво почесал густую бровь сотник. — Не думаю, что столь глупы эти бабы. Злятся, конечно, но слух о том, что тебе царица-матушка благоволит, по столице ходит. Не по силам им, да и головы лишиться можно на таком деле. Но проверить стоит. Пригласи ты их к нам поговорить. В столовой чай накрой и посмотрим, как кухарка реагировать станет. Уверен, что если в сговоре они, то как-то да выдадут себя. А если нет, то сама думай, как жить вам в мире и за богатых заказчиц не драться.
Я кивнула. Давно вынашиваю мысль о панталончиках, корсетах, боди и прочих изящных женских штучках из тонкого льна или хлопковой ткани. Уже и эскизы есть и выкройки кое-какие сделала. Но сейчас, когда осталась без помощниц, ещё одно новое направление физически не осилю. Почему бы не заключить договор с коллегами? Или целиком идею продать. Пусть развивают перспективное направление. Нельзя быть жадной и стараться целиком охватить весь южнорусский модный мир. Подавиться можно.
— Вот и ладно, — хлопнул ладонью по колену Мезислав, — а я завтра найму возок и проедусь по старым друзьям-приятелям. Погутарить мне с ними треба. День без меня справишься, Дарья Милановна?
Ещё раз кивнула. Отрадно было видеть нешуточный интерес ветерана. В глазах появился азартный блеск, весь как-то подобрался, приосанился, кажется, даже усы встопорщились и стали гуще. Пусть развлекается. Получится или нет изловить злодеев, не знаю, а бодрости у старика уже прибыло.
Почувствовала пристальный взгляд в спину, повернулась и увидела, как Крук манит меня в сторону кухни.
— Вот смотри, хозяйка, — показал он мне на узелок, лежащий на рабочем столе. — Здесь сбор травок разных. По отдельности листики-цветочки, а вместе зелье коварное.
Потянулась было выбросить гадость, но остановилась. Пропажу кухарка сразу заметит, встревожится и затаится. А нам сейчас нельзя объявлять, что мы знаем о её подлых намерениях.
— Положи пока туда, где взял. Хотя постой! Давай немного отсыплем. Отдам деду. Может, алхимики из Академии антидот сделают, — распорядилась я. Увидела, как округлились на непонятное слово глаза домовёнка и объяснила: — Обратное снадобье. Так понятно?
В кухонном сумраке моргнули очи, как у кота подсвеченные жёлтым, а тёплая лапка протянула мне крошечный свёрток, шуршащий сушёной травой.
— Ещё с подкладами что-то сделать надо, — я задумчиво потеребила косу. — Из-за них, наверное, мастерицы ругаются.
— В них причина, — соглашаясь вздохнул Крук. — Попрошу старших, чтобы помогли убрать. Можно?
— Конечно, можно! — обрадовалась я. — И вот что… Скажешь, что они за работу в оплату возьмут. Хоть угощением отдарюсь, хоть одёжку пошью.
На том и сговорились.
Через четыре дня после совещания коллеги-конкурентки смело зашли в ателье, но остановились у входа, не зная, куда идти дальше. Дамы у нас не впервые. И просто так любопытничали, когда только-только «Стрекозку» открыла, и комплекты покупали, чтобы изучить и скопировать. Но сейчас у них другой статус — они мои гостьи.
Мы с Дуняшей ожидали приглашённых на переговоры в салоне и, приветствуя, вежливо присели в книксене. Одна из дам ответила тем же, вторая немного замешкалась, а потом небрежно кивнула.
— Мы рады, что вы откликнулись на приглашение, — начала «переводить» мои бессмысленные жесты Дуняша. — Пройдём в столовую, выпьем чаю, поговорим о делах.
Когда все расселись вокруг большого стола, моя помощница громко позвала:
— Цветава!
Вошла кухарка, обвела всех спокойным взглядом и посмотрела на девочку:
— Зачем звала, барышня?
— Принеси самовар и всё, что к чаю полагается.
Женщина кивнула и пошла порученное исполнять. Я выдохнула. Никак не отреагировала она на моих гостей, да и те на кухарку внимания не обратили. Служанки того не стоят.
— Здесь и работницы ваши обедают? — спросила та, что кивала, оглядывая открытые шкафы с посудой.
— Да. Дарья Милановна строго следит, чтобы в мастерских не было никакой еды, — ответила моя юная помощница.
— Правильно делаете. И я своим запрещаю в мастерской кусочничать. Пусть дома едят, — строго резюмировала собеседница.
Вторая пока молчала.
«Дунечка, спроси, как их зовут, а то неловко беседовать», — мысленно попросила я девочку.
— Ох, как конфузно вышло! — всплеснула она руками. — Мы же не представились…
— Да знаем мы вас! — отмахнулась «активистка». — Ты Дунька, она Дашка.
— А вас как звать-величать? — пролепетала Дуняша, ошарашенная таким хамством.
— Пава Андреевна я, Уйкина. Вдова, владею мастерской, что у центрального базара, — задрав нос и горделиво поведя объемным плечом, отрекомендовалась собеседница.
«С этой ни за какие коврижки работать не станем!» — поделилась я принятым решением с помощницей, и Дунечка согласно кивнула. Но получилось так, будто она на тёткины слова отреагировала.
— Да не кивать, а поясно кланяться надо, когда с достойной хозяйкой знакомство сводишь! — рассердилась Пава, отодвигая по столу чашку с чаем так, что горячий напиток выплеснулся на скатерть. — Не понимаю я, зачем звали, чего хотели.
— Познакомиться, поговорить о делах общих… — начала было Дунечка, но Уйкина не стала её слушать
— Нет у меня с вами дел общих, свиристелки, и не будет никогда. Прощайте! — спешно направилась она к выходу, но в салоне столкнулась с Мезиславом Ждановичем. — Ты тут ещё, козёл хромоногий, под ногами путаешься! — обругала ветерана и, хлопнув дверью, ушла.
От громкого звука все вздрогнули, и вторая гостья словно проснулась. Она посмотрела на меня с грустной улыбкой и сказала, певуче растягивая гласные:
— Простите, Дарья Милановна, Паву. Завистью больна душа её. Вот и досадует на всех, — говорила женщина спокойно, с доброй улыбкой, и скоро речь швеи перестала казаться тягучей, так гармонично сливалась она со всем её обликом. — Меня зовут Сияна Всеградовна Истомова, и я очень рада нашему знакомству. Давно собиралась, да не решалась.
Сияна честно призналась, что копировала наши спальные комплекты, но не для боярских жён и дочерей, а купчихам и зажиточным горожанкам продавала. Ткани и кружево брала попроще, так и цену ставила на порядок ниже. Когда же я предложила ей возглавить новое направление, она с радостью согласилась. Договорились, что также оставлю за ней производство более дешёвого белья, но немного по другим моделям и за десять авторских процентов.
— Как же хорошо, что совесть теперь меня грызть не будет. Поверьте, Дарья, не со зла делала так. Третью дочь пора замуж выдавать, каждую приданым немалым обеспечить надо. Вот и попутали тёмные духи, — каялась гостья. — Но теперь я оставлю мастерскую дочери, а сама к вам перейду. Мастерицы хорошие у меня есть. Будем ваши боди шить.
На очередном совещании рассказала я моим боевым соратникам, как прошла встреча с конкурентками.
— Как и говорил, не они кухарку прислали. Пава эта скорее в драку ввяжется и косы выдергает, чем тайный умысел затеет. А Сияну совесть замучает, если подлость сделает. Нет, не они это, — решительно вычеркнул из списка два пункта Мезислав.
— А что об этих скажешь? — ткнул узловатым пальцем в оставшиеся строчки Осей.
— Пока думаю, — почесал бровь ветеран. — Небыстрое это дело, лазутчика выследить. С наскоку, атакой не решить. Но люди уже работают.
— Мои люди тоже работают, — похвастался чародей и достал из кармана пузырёк тёмного стекла. — Вот, Дашенька, три дня по капле. Хоть в питьё, хоть в еду добавляй, и не будет больше отвар на работниц твоих действовать.
«Спасибо, деда!» — мысленно поблагодарила Осея, а потом по очереди обняла и расцеловала обоих стариков.
Глава 2
Адреналин, кипевший в крови благодаря расследованию, почти нейтрализовал гормональный шторм юного тела и позволил трезво… хм, относительно трезво взглянуть на свою жизнь.
Я практически забыла, что этот мир мне чужой, как и время, в котором живу, и даже то, что тело не моё, а неизвестной девочки-степнячки, и дед, ставший роднее родного, введший в свой род, всего лишь опекун, а не кровный предок. Меня приняли, и я легко укоренилась, как семечко одуванчика, занесенное ветром в даль далёкую.
Снятся иногда сны странные, непонятные, правда, мгновенно забываются, стоит окончательно проснуться и открыть глаза. Только ощущения после этого муторные: весь день тревожат то страх, то раздражение, то тоска. Но дела и хлопоты не дают времени на страдания, поэтому, отмахнувшись от непонятного, бегу, подхватив юбки, то в лабораторию опробовать пришедший в голову рецепт, то к Неёле с просьбой придумать новый узор кружева для отделки комплектов, то еду в лавку к купцу отобрать ткани для белья.
Всё это необходимо успеть в отведённое для работы время, чтобы вечером не спеша прогуляться с Осеем от мастерской до дома, где спокойно поужинать приготовленными неугомонным Душаном по моим рецептам вкусняшками. И уже за чаем поделиться тем, что произошло днём.
— Дарья Милановна, — в присутствии посетителей и работниц ветеран обращался ко мне исключительно по имени-отчеству, а когда я остановилась, то прихромал поближе и шепнул: — Вечером погутарить трэба. Непременно!