Количество миссий увеличилось, они становились опаснее и среди них попадался В-ранг. Пока что ни с кем серьёзным мы не столкнулись — подготовка противников уступала нашей, тем не менее, это были шиноби. Кроме того, банд становилось больше, и они стали многочисленнее, злее. Прежде за одну командировку мы выполняли одну-две миссии, с недавних пор приходилось брать три, а то и четыре. Как следствие, времени на отдых, восстановление и тренировки оставалось меньше.
А тренировки очень нужны! Сенсей утверждал, что надо развивать Фуутон, и я полностью с ним соглашалась — да, надо. В изучении фуин наконец-то наметились подвижки в создании запечатывающих техники свитков, тоже очень важное и полезное направление. Мой контроль чакры достиг уровня, позволявшего самостоятельно проводить примитивные операции, и ставшая главврачом больницы Оками-сама присвоила мне ранг младшего ирьенина. Госпиталь всегда отличался некоторым вольнодумством, да и постоянная нехватка врачей сделала своё дело.
Присвоение ранга дало доступ к закрытым прежде отделам библиотеки, где я с восторженным изумлением наткнулась на описание техники Хачимон Тонко — открытия Восьми Врат. Точнее говоря, наткнулась я на многое, просто Хачимон показался наиболее перспективным в ближайшем будущем. Техника опасная, изнашивает организм очень сильно, однако должная подготовка и правильное самолечение сведет негативные эффекты до нуля. Во всяком случае, Акено-сенсей уверен, что нивелировать последствия открытия первых врат, Каймон, можно без особых усилий.
Готовлюсь потихоньку.
Немного угнетает рваный ритм жизни. В нормальной ситуации период тренировок должен перемежаться периодом отдыха, у меня же отдыхом получается время на миссиях. Где, разумеется, большую часть времени я пребываю в напряжении. Слабо представляю, как справляются с накапливающейся усталостью бойцы элитных подразделений, сейчас воюющих в стране Лапши и на архипелаге Тацуно. Впрочем, что я о них знаю? Вполне возможно, что члены Глубины проходят реабилитацию в Узушио, просто в каком-то отдельном месте.
Я не жалуюсь, нет, Узумаки грех жаловаться. Тем же листовикам намного тяжелее приходится. Встретили мы как-то после миссии команду союзников, посидели в чайной, поговорили о положении на фронте и в гакуре.
— Срок боевого слаживания недавно уменьшили, — рассказывал Миназуки Иккаку, чунин и глава команды. — Было четыре месяца, стало два. Раньше учебным командам миссий В-ранга практически не давали, теперь понемногу начинают.
Откровенничал он не с нами, с Кентой-сенсеем. Я подслушивала краем уха, одновременно общаясь с Хьюга Ирохой-куном. Он был в команде единственным представителем великого клана, пусть и из побочной ветви, поэтому товарищи дружно предоставили ему честь общаться и развлекать аристократку-Узумаки. Вот бедолага и отдувался, старательно вспоминая подзабытые формы высокого этикета.
Получалось у него не очень, хотя смотрелось забавно.
— Мы полны решимости закончить эту войну в ближайшие полгода-год, Кушина-химе, — жестикулируя чашкой с чаем, убеждал он. — Осталось всего-то додавить Суну, и тогда Скала не выстоит против нашей мощи!
— Есть ещё Туман и Облако.
— Облако можно не учитывать. В первую войну Нидаймё-сама с учениками уничтожили почти всех их сильных бойцов, молниевики до сих пор не оправились от потерь. А Туман воюет сразу на нескольких фронтах — против Моря, Луны, с вашей деревней, и это не считая конфликтов на восточном континенте и с тем же Облаком. Он распылил силы, ему не до войны с сильнейшей гакуре!
Спорить не хотелось, и я перевела разговор на другую тему.
— Воины Конохи известны силой.
— Точно так же, как и воины Водоворота, — Хьюга вернул комплимент.
— Водоворот не столь разнообразен талантами. Мы хороши в фуин и тай, однако у нас мало знатоков гендзюцу и почти нет сенсоров.
Хороших сенсоров, я имею в виду. Слабосилков хватает. Собеседник немедленно принялся уверять меня, что и Узумаки нечего стыдиться, зато много чем есть гордиться и говорить прочие положенные глупости. Среди которых, кстати, проскальзывали довольно интересные моменты:
— Зато у вас есть понимание, кто на что способен. Возьмите, к примеру, мой клан. Наш кеккей генкай не очень хорош против шиноби, обитающих в стране Ветра, однако из-за бьякугана Хьюга в обязательном порядке входят в состав отрядов на западном направлении. Многие мои соклановцы уже погибли.
— Разве в пустыню не правильнее посылать Учиха или кого-то с Ветром?
— Принято считать, что крупный отряд должен быть универсальным. Ядро из капитана, его личных помощников и трёх-четырёх команд чунинов во главе с джонинами, к ним добавляют по мере необходимости полевые команды, состоящие из генинов. Такие отряды часто перебрасывают с места на место, поэтому стараются подготовить их к встрече с любым возможным противником. Это не всегда хорошо.
Парень не особо откровенничал, и всё-таки я была слегка разочарована, когда подошедший Иккаку-сан прервал его и, извинившись, попросил уделить ему немного внимания. Пусть Ироха-кун сам пока не участвовал в боевых действиях, благодаря рассказам родных знал многое.
— Простите за беспокойство, Узумаки-сама. Ваш наставник не смог помочь мне в одном деле, однако сказал, что, возможно, сможете вы.
Я кивнула, поощряя продолжать, и написала на табличке.
— Лучше зовите меня по имени.
— Как скажете, Кушина-химе. Так вот, в Конохе сейчас не достать сложные печати. Клановых мастеров, способных изготовить что-то сложнее запечатывающего свитка, немного, и они обеспечивают только своих, а поставки из Водоворота редки и распределяются в первую очередь среди АНБУ. Отчасти поэтому я обрадовался, когда нас отправили в страну Горячих Источников — надеялся встретить кого-то из Узумаки. Не найдётся ли у вас чего-нибудь на продажу?
Ну, почему бы и нет? Лишний комплект фуин найдется — и подзаработаю, и союзнику помогу.
— Немного, но есть.
Листовик приобрел маскировочный барьер, защитный (одноразовый и потому дешевый), десяток медицинских печатей против чакроистощения и немного всякой мелочевки до круглой суммы. Самым дорогим, конечно, был маскировочный. Мало того, что многоразовый, не менее двадцати активаций, так ещё и проверявший его Хьюга не видел укрытых им сокомандников, стоя едва ли не вплотную. Ироха-кун не лучший из сенсоров, но таких как он — большинство, своих денег барьер стоит.
Расстались мы с Иккаку-саном довольные друг другом. Он заполучил печати, причем дешевле, чем если бы приобрел в Конохе, а я стала богаче на тридцать тысяч. В последний факт специально ткнула носом Шу. Это же уму непостижимо — Узумаки, не умеющий рисовать печати! Парень игнорировал всё, кроме нин и тай, требовал от учителя крутых техник и не желал учиться ничему другому. Может, хоть так заинтересуется.
Говоря о деньгах — стало попроще. Принадлежность к правящему семейству вынуждает поддерживать определенный уровень, ниже которого скатываться нельзя. Обязательна служанка, необходимо несколько раз в год посещать дворец правителя, бывать в храме Шинигами и делать пожертвования, поддерживать родичей из младших ветвей и делать тому подобные жесты. Мне приглашения на приёмы не присылали, мне парадные кимоно не нужны, а вот Юмико-сама и Мику-чан в гости звали. Правда, реже, чем раньше.
Волны от моего отказа становиться джинчуурики утихнут не скоро… Да до смерти всех участников той истории они не утихнут! Сестренка рассказывала, подруг у неё стало поменьше, в школе некоторые учителя начали относиться прохладнее, чем раньше. Сильно подозреваю, что карьеру в официальных структурах ей теперь не сделать и, кажется, Юмико-сама считает так же, потому что созданию печатей учит нас обеих. Как оно там дальше повернётся, неизвестно, а мастер фуин без куска хлеба с мясом не останется.
Мику на возросшую нагрузку не жаловалась. Она теперь вообще редко жалуется.
— Чего реветь-то? — задумчиво растягивая гласные, пояснила она свою позицию. — Вот у Хикари-чан отец погиб — это горе. У Макото-сенсея дочь туманники убили — тоже горе. Тебя чуть в побочную ветвь не отправили. А у меня так, ерунда.
— Меня хотели изгнать из старшей ветви? — удивилась я.
— Угу. Закона подходящего не нашли. Ты что, не знала?
— Впервые слышу.
Если бы изгнали, пришлось бы намного туже. Так меня хоть статус защищает. Значит, Узукаге разозлился очень сильно, но прецедента не нашел, а издавать личный указ по такой неоднозначной причине не решился. Изгонять ребенка? Да ещё когда в клане существует оппозиция, всерьёз предлагающая отказаться от союза с Конохой? Мы, конечно, поддерживаем Сенджу, однако сейчас во главе Листа стоит Сарутоби, чья политика неоднозначна. Некоторым старейшинам дай только повод, они его наизнанку вывернут, но используют к ослаблению власти правителя. Он у нас только на словах абсолютный, в действительности ограничений много.
— Знаешь, я хочу стать сильной! — продолжала Мику. — Прожить долго-долго, защищать вас и своих детей! Ну, что ты улыбаешься?! У меня будет много детей, вот увидишь!
— Сначала подрасти.
— Мне уже двенадцать! Через три года можно замуж выходить! — и другим тоном, покровительственно. — Просто ты ещё маленькая и не понимаешь.
Я состроила печальную мордочку и грустно закивала. Дескать, куда уж мне.
— Вот ты смеешься, а Казуко-тян уже просватали, — сообщила Мику. — Она, между прочим, твоя ровесница. Так что о семье лучше подумать заранее, чтобы потом не оказаться замужем за каким-нибудь столетним стариком. Или за малолеткой из союзного клана.
— Казуко-тян — внучка Узукаге.
Странно, что её не просватали прямо в колыбели.
Хотя в целом сестрёнка права. Учитывая отношение ко мне правящей верхушки, вполне могут приказать выйти замуж за кого-то определенного и не самого приятного. Может, и в самом деле присмотреться и подобрать, кто понравится? От иллюзий про Великую Любоффь я давно избавилась, а ведь говорят, что брак по расчету самый лучший, если расчет правильный.