— Есть что-то, о чём вы хотите меня спросить?
— Да, сенсей, — неожиданно первой подала голос Сачико-чан. — Мне показалось, что за нами кто-то наблюдал.
Мысленно я засчитала ей очко.
— В любом крупном городе есть служба наблюдения за пользователями чакры. Обычно это специальный отдел полиции, но бывает, что власти заключают контракт с каким-либо кланом. Как бойцы они откровенно слабы, зато все владеют сенсорными техниками и скрытом. Ты заметила их, потому что они видели символику Узумаки и не прятались.
Откровенно говоря, хорошие сенсоры среди таких наблюдателей попадаются редко, в основном туда идут слабосилки. Впрочем, против подавляющего большинства шиноби их возможностей хватает, тем более что система за десятилетия отлажена и считается хорошо работающей.
— Если других вопросов нет, тогда спрошу я. Кто в городе опаснее — шиноби или обычный человек?
Генинские моськи приняли забавное выражение. С одной стороны, им с детства вбивали в головы, что шиноби — самые-самые, а клан Узумаки так ваще! В то же время, они не могли не понять, что в вопросе таится подвох.
— Наверное, всё-таки шиноби, — определился Хироши. — Большинство горожан — не бойцы. Я понимаю, что шиноби проще заметить и предупредить его нападение, но те торговцы, которых я видел…
Продолжать он не стал, только с сомнением покачал головой, пренебрежительно скривив губы.
— Хорошо, ответ принимается. Другие мнения? — Других мнений не нашлось. — Чтож, тогда правильный ответ. Всё зависит от подготовки. Хироши-кун верно указал, что большинство из встреченных вами сегодня людей в руках оружия не держали и на убийство не способны. Большинство, но не все. В толпе опытный человек, тем более без развитой системы циркуляции, может подобраться даже к очень опытному бойцу и нанести единственный удар, которого будет достаточно. Одна царапина ножом, смазанным ядом, и сильнейшему шиноби придет конец.
— А как же яки, сенсей? — тихо спросила Сачико. — Нам говорили, перед нападением всегда ощущается чужая жажда крови.
— Не у всех. Чем опытнее убийца, тем лучше он контролирует эмоции. Лучшие ликвидаторы способны выпотрошить человека, чтобы через пару минут сидеть в чайном домике и обсуждать цены на рис без малейшего напряжения.
— Поэтому шиноби не любят города? — нахмурился Акайо.
— Именно. Если же обстоятельства заставляют войти в крупный населенный пункт, то надо стараться, во-первых, держаться вместе, прикрывая друг друга. Во-вторых, испускать слабое контролируемое яки, отпугивая прохожих. И, в-третьих, безжалостно ломать руки всем, осмелившимся подойти слишком близко. Понятно?
— Да, сенсей!
— Вы должны постоянно контролировать пространство. Чувствовать город вокруг себя, знать места наибольшего скопления людей, понимать, в каких кварталах можно встретить реальную опасность. Скольких шиноби вы сегодня видели и где?
Примерно через два часа выжатые, как лимон, дети были твердо уверены в том, что смотреть и слушать они не умеют. Ни на один из заданных вопросов ответить они не смогли. С грехом пополам им удалось начертить примитивную карту, да и ту генины заполнили в лучшем случае на треть, пропустив почти все стратегические объекты. Надо будет их завтра ещё раз провести по другому маршруту, заранее указав, на что обращать внимание.
К шумному городскому фону мелкие слегка притерпелись, но именно что слегка. Привыкать к крикам, гаму, ощущению множества слабеньких кейракукей они будут ещё долго. Сачико так вообще время от времени хваталась за голову, поэтому я быстренько закруглилась и шуншином перенесла всех троих поближе к филиалу, метров за сто до ворот. Пусть полежат под надежной защитой барьеров, отдохнут, поделятся друг с другом впечатлениями.
Напоследок проверив девочку (сенсорная перегрузка, хороший сон её излечит), пошла по своим делам.
Путь, по которому предполагается переправлять печати в Чай, делится на четыре отрезка. Морской, от Узушио до страны Огня, речной до Хикари, известного перевалочного пункта, от Хикари по тракту до Гетсу, довольно крупного порта в заливе Хангури, где у нас имелся собственный филиал, и дальше снова морем. Цепь едва ли не целиком состоит из слабых звеньев и уязвимых точек, обеспечить безопасность прохождения крупного груза нереально. Разбить поток поставок на мелкие партии тоже нельзя, несущие печати команды будет слишком легко перебить по одиночке. Выход видится в активном привлечении сторонних шиноби для охраны или, к чему я постепенно склоняюсь, строительстве воздушного корабля.
Первый вариант хорош тем, что у нас появляется рычаг давления на пограничные кланы. Да, мы потеряем деньги, причем значительный кусок, зато завяжем на себя довольно серьёзные силы. Привяжем их к себе участием в общем проекте. Тем самым шиноби страны Огня, не подчиненные напрямую Листу, получат источник финансирования и большую независимость от решений хокаге. Вряд ли Сарутоби будет доволен.
Планы насчет воздушной торговли я пока никому не озвучивала, хотела сначала пособирать информацию. Шиноби — существа рациональные, попытки освоить воздушный океан они предпринимают постоянно, так чего ж до сих пор не освоили? Я точно знаю, что существуют планеры, во время службы в Глубине сама совершила три тренировочных полета на них. Есть техники Фуутона, позволяющие взлетать на приличную высоту, но они требуют очень хорошего контроля и больших запасов чакры. Есть техники попроще, дающие возможность выжить при падении с высоты. В деревне Неба вовсю используют артефакты для полета, причем успешно используют, правда, они дороги и выдаются не всем. Короче говоря, и возможность, и желание летать у шиноби есть.
Тем не менее, даже у Великих деревень воздушных армад, повергающих сверху ползающих по земле врагов, нет. Почему? Чего-то я не понимаю.
— Прошу простить за вторжение, Шота-сан, — извинилась я, входя в кабинет местного начальника. — Надеюсь, я не помешала никаким вашим планам?
— У нас редко происходит что-либо неожиданное, Кушина-химе, — спокойно ответил мужчина. — Даже во время войны мы считались глубоким тылом и жили в относительно размеренном темпе. Ваш визит вносит приятное разнообразие в болото серых будней. Прошу, выпейте со мной чашку чая.
— Спасибо, не откажусь.
Командовал местными Узумаки человек необычный. Если бы не красные волосы, Шота-сана можно было бы принять за выходца из клана Акимичи — настолько у него соответствующая внешность. Причем боевые качества у него на уровне, иначе не приняли бы его ещё до моего рождения в правящую ветвь. Думаю, тогда он был постройнее, но и сейчас способен удивить, потому что под слоем жира время от времени перекатываются шарики мускулов. Такие толстячки на короткое время способны развивать бешеную скорость.
— Вас не было с утра в поместье, — заметил Шота-сан. — Показывали ученикам город?
— Да. Они впервые покинули Узушио.
— Тогда им сейчас тяжело.
— Все мы проходили через это.
— Воистину так, — усмехнулся мужчина. — Завтра продолжите осматриваться?
— Да. Я пока не понимаю, кому принадлежит город.
— Хотелось бы сказать, что нам, но это будет не правдой, — вздохнул чиновник. — Самыми влиятельными силами можно назвать городскую администрацию, клан Ичикава и местный филиал Листа, именно в таком порядке.
— Ичикава?
— Погранцы, вольный клан, ассоциированный с Конохой.
— Почему вы поставили администрацию на первое место?
— Они контролируют порт. Часть денег идет напрямую Министру левой руки, взамен тот обеспечивает посылку вассальных шиноби при необходимости.
Да, существуют кланы, находящиеся в прямом вассалитете у даймё. В стране Огня их немного, большинство предпочитает действовать через Коноху или заключать договор найма, позволяющий им формально оставаться независимыми. В стране Ветра, наоборот, в каждом оазисе найдётся парочка малочисленных кланов, напрямую присягнувших правителю страны и к Суне относящихся с подозрением. А Молнией по факту правит великий клан Би, глава одной из ветвей которого сидит на троне и выполняет пришедшие из Кумогакуре указания, там независимых вовсе нет.
— Насколько силен Ичикава ичизоку?
— Да не особо. Человек двести, из них шиноби под сотню, причем на уровне джонина Конохи всего двое или трое. Основной доход они имеют от торговли — везут рыбу вглубь страны, обратно поставляют пряности, золотые изделия, шелк. Один из главных покупателей запечатывающих свитков.
— Сами не делают?
— Делают, но качеством похуже.
Если купцы, значит, логистика отработана.
— В страну Чая или в залив Хангури их караваны ходят?
— Вроде бы, нет, — призадумался Шота-сан. — Хотя у них неплохие отношения с кланом Хоки, это оружейники с побережья Хангури, они живут в местечке под названием Молодой Лес. Приезжают к нам иногда за покупками. Значит, контакты есть.
То, что контакты есть, это хорошо. Чем большие силы будут задействованы в проекте, тем сложнее его закрыть, и в политическом плане, и в силовом.
— У нас хорошие отношения с городской верхушкой?
— По большей части да. Нас очень не любит Оримура-сама, один из местных феодалов, у него прямо-таки животная ненависть к Узумаки. Кто-то из наших убил его родителей, — словно о чём-то несущественном сообщил мужчина. — Ещё я периодически ругаюсь с Ямато-сама, местным казначеем, но это так, деловой момент. Он хочет всего и бесплатно. С остальными знатными людьми города серьёзных конфликтов не было, в случае необходимости я могу к ним обратиться.
— Могу ли я попросить вас о любезности, Шота-сан? Мне понадобятся краткие характеристики наиболее влиятельных лиц города, не могли бы вы к нашему возвращению составить список с пояснениями?
Мужчина насторожился.
— Безусловно, Кушина-химе. Однако для правильного ответа мне хотелось бы знать, для чего вам эти сведения?