— Честно говоря, не знаю, — признался Ральф.
— Вот это я понимаю! — воскликнул Александр Валентинович. — Общество, в котором даже интеллигентные, образованные люди не знают названий спецслужб, можно в целом считать здоровым.
Антон в задумчивости прогуливался взад-вперед по просторному помещению бани. Остановившись у симпатичного комнатного фонтанчика, он оглянулся на дядю Сашу и Ральфа и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— А что, может быть, на самом деле эсэсовцы нашли Грааль или что-то подобное, спрятали его между станцией Барятино и деревней Плетни, а вывезти не успели. Мюллер-старший каким-то образом об этом узнал. По крайней мере, на картонке ясно видно изображение креста.
— Антон, ты меня послушай, — вздохнул Александр Валентинович. — Найти Святой Грааль в России нельзя по двум главным причинам: во-первых, в России его быть просто не могло, а во-вторых, его как предмета, скорее всего, никогда не существовало. Даже если предположить, что Чаша Христова сохранилась после Тайной вечери, она должна была затеряться в глубине веков и потрясений. Это тебе самое наивное и простое объяснение. Я думаю, что Грааль — это условное название свода знаний и внутренних эволюций человека. Чтобы его найти, не надо лазить по замкам за тридевять земель — его нужно искать внутри себя.
— Но, если так, какой смысл ехать в Калужскую область?
— Чтобы найти то, что ищет Шерхорн… Честно скажу, не могу даже предположить, что там спрятано. Золото? Возможно. Реликвии? Тоже вероятно. Посидите пока, пойду с собачкой погуляю, а то она сейчас дверь разнесет.
Действительно, в дверь уже с четверть часа отчаянно бился огромный хозяйский дог по кличке Малыш.
Когда Александр Валентинович вышел, Антон обернулся к Ральфу:
— Как твое мнение, стоит нам доехать до деревни?
— Думаю, нам надо как следует подготовиться. То, что на схеме моего дяди есть названия местности, с которой у тебя так много связано, — это, бесспорно, чудо. Ведь у вас такая огромная страна! После таких совпадений я готов поверить в то, что там может быть спрятан Святой Грааль.
— Ты серьезно?
— Не знаю, если честно. Вот бы узнать, где в действительности служил мой дядя! И еще мне нельзя забывать про главное: ведь я приехал сюда, чтобы найти его могилу.
— А как можно узнать, где он воевал? У вас есть какие-нибудь организации, которые предоставляют такую информацию?
— Уверен, что есть. Кроме того, можно сделать запрос в одну из федеральных спецслужб. Поскольку речь идет о родственнике, проблем с получением этой информации быть не должно. Я сейчас позвоню отцу и все ему объясню.
— Что ты ему объяснишь? Расскажешь про Воронеж?
— Нет, я просто попрошу его сделать запрос.
— И сколько мы будем ждать ответа?
— Я не знаю. В любом случае давай попытаемся.
Поговорив с отцом, Ральф обхватил голову ру — ками и сидел так, лихорадочно соображая, что делать. Оказывается, отец уже пытался выяснить эти данные в военных ведомствах и в ассоциациях ветеранов, но у него ничего не получилось. В 1941 году дивизион Ральфа Мюллера-старшего дислоцировался на границе Калужской и Смоленской областей. Это была вся информация. Далее, зимой 1942 года был Воронеж, где следы его терялись. Тем не менее отец Ральфа обещал созвониться с каким-то своим влиятельным знакомым, бывшим помощником депутата Бундестага, в надежде, что тот чем-то поможет.
Укладываясь спать в гостеприимном доме Александра Валентиновича, Антон набрал номер Риты. После одиннадцатого гудка он расстроился и повесил трубку.
Утром Ральфу позвонил отец и с нескрываемым удивлением сообщил, что его знакомому каким-то чудом удалось в рекордные сроки получить информацию о точном месте службы ефрейтора артиллерии Ральфа Мюллера в 1941 году.
— Отличная работа, папа, я записываю, — сказал Ральф и взял ручку.
— Можно не записывать — здесь только пара слов: «Калужская область, деревня Хизна». По буквам: Х-и-з-н-а.
— С ума сойти…
— В чем дело?
— Я после тебе объясню. Как удалось так быстро выяснить?
— Сам не понимаю. Мне кажется, у моего приятеля связи в БНД.
Ральф спустился на первый этаж дома, где уже завтракали Александр Валентинович и Антон. Антон налил Ральфу кофе.
— Догадайся, в каком месте проходил службу мой дядя? — спросил Ральф таким тоном, что ответ на него был очевиден.
Глава двадцать четвертая
В номере отеля «Марриотт», что выходит стильным фасадом на улицу Петровку, царил фантастический беспорядок: на неубранной постели были разбросаны газеты и журналы, на полу в коридоре валялся гостиничный халат. Положив ногу на ножку опрокинутого стула, в центре комнаты сидел Курт Шерхорн.
«Надо возвращаться домой, — думал он, меланхолично перебирая в руке браслет своего видавшего виды хронометра. — Да, домой, где я умру от старости. Я упустил свой шанс, попал в полицию и сижу тут теперь у них, словно под микроскопом, как в тюрьме…»
Шерхорн не преувеличивал — его действительно загнали в угол. Будучи на крючке у русской контрразведки, он не имел возможности сохранить в тайне свои передвижения. Это означало, что он был начисто лишен возможности проследить за Антоном Ушаковым и его приятелем. Более того, он был уверен, что те уже приняли меры предосторожности. У него также не было времени и достаточной свободы для вербовки кого-нибудь из местных для выполнения поручений.
Положение было критическим. Дело жизни Курта Шерхорна находилось под угрозой. А между тем его время неумолимо уходило… Побывав год назад в калужском лесу, где в 1941 году был спрятан специальный ящик с маркировкой «Аненербе» и ликвидированы два свидетеля, он ничего не обнаружил. Нанятые им деревенские мужики выкопали несколько ям, но все напрасно.
Кто-то побывал здесь до него. И этот кто-то знал, где теперь искать ценный груз.
Шерхорн хорошо помнил, как покойный Дитрих фон Заукер говорил про ефрейтора Ральфа Мюллера, случайно уцелевшего тогда в лесу. Шерхорн расстался с Заукером в расположении германской армии близ Жиздры и больше его не видел. Он считал, что ефрейтора должны были без лишнего шума убрать в лазарете. Для Заукера свернуть шею несчастному свидетелю — это было раз плюнуть.
Но, как выяснилось совсем недавно, счастливчик избежал печальной участи и даже стал знаменитым.
Как-то в баварский Ландсхут прибыла делегация сибирских немцев, которую принимал сам глава ландрата Йозеф Эппенедер. В эти дни много говорили о прошедшей войне. В газете «Ландсхутер цайтунг» воспоминаниям ветеранов и их родственников отвели целый разворот. Материал перепечатали две столичные газеты и частично воспроизвела австрийская «Der Standard». Именно на ее страницах, к своему удивлению и радости, Курт Шерхорн обнаружил рассказ некоего Мюллера о сгинувшем в русском плену брате и его загадочном письме из Воронежа. Этот материал сопровождала небольшая фотография героя интервью на фоне стены, где в рамочке висело это самое письмо.
Надо сказать, Курт Шерхорн имел обширные связи в спецслужбах разных государств. Известно, что немало бывших сотрудников РСХА нашли себе теплые места в разведках многих стран, в том числе тех, против которых Германия воевала во Второй мировой войне. Поговаривали, будто избежавшие возмездия нацисты создали после войны специальный орден «Odessa», или «Организацию бывших или отставных членов СС», и именно она управляла их действиями из центра в испанской Марбелье. Однако неопровержимых доказательств деятельности этой структуры никто не обнародовал, и даже очень осведомленный Курт Шерхорн не взял бы на себя смелость утверждать, что Odessa» существует.
Другое дело, что бывшие работники спецслужб третьего рейха являлись ценными источниками информации и их охотно нанимали разведки даже тех стран, которые по определению не должны были сотрудничать с нацистами. Шерхорн знал, что два бывших офицера СС умудрились внедриться даже в службу безопасности Израиля, предварительно получив гражданство этой страны.
Курт Шерхорн не был замешан в преступных экспериментах «Аненербе». Ему посчастливилось избежать участия в деятельности зондеркоманд. Только однажды он стал случайным свидетелем опытов по замораживанию. В тот день из лагеря привезли троих военнопленных, бывших пилотов — двоих русских и одного англичанина.
Над караванными путями в северных морях происходили воздушные стычки, пилоты покидали сбитые самолеты и оказывались во власти негостеприимной морской стихии. В «Аненербе» проводили испытания спасательного оборудования и одежды для экипажей самолетов люфтваффе. Понятное дело — военнопленным отводилась роль подопытных животных, ведь в конце концов им предстояло умереть в ледяной воде.
В тот день Шерхорна поразил не столько сам факт проведения подобного эксперимента, сколько его результаты. По утверждению «медика», руководившего процессом, еще никому не удавалось прожить в ледяной воде, независимо от типа используемого обмундирования, больше полуторадвух часов. Действительно, англичанин затих через один час и сорок минут. Красные пилоты продержались в воде целых восемь часов…
Только спустя годы Шерхорн осознал весь ужас происходившего тогда в стенах спецкафедры института, где проводились эти чудовищные эксперименты.
Итак, у Шерхорна имелись связи и в секретных службах современной Германии. Старые волки не желали сдаваться. Через них ему удалось получить досье на семью ландсхутских Мюллеров, а также добиться обещания предоставлять оперативную информацию в случае, если кто-то из членов этой семьи будет совершать необычные поступки или передвижения по миру.
И вот настал день, когда Ральф Мюллер-младший собрался ехать в Россию. Курт Шерхорн, кого природа одарила выдающимся здоровьем, недолго думая последовал за ним.
Поначалу его очень удивил интерес Ральфа к Донскому монастырю. Предположение о том, что ящик «Аненербе» был переправлен ефрейтором Мюллером из деревни Хизна в Москву и спрятан в монастыре, он, разумеется, тут же отмел как бредовое. Продолжая по мере возможности следить за маршрутами Ральфа, он по номеру автомобиля с помощью простой базы данных выяснил имя его русского приятеля, и, когда тот прибыл в Мюнхен, Курт Шерхорн был предупрежден и через свой контакт в спецслужбах получил информацию о его месте проживания.