Стараясь как можно быстрее восстановить дыхание, Шерхорн продолжил наблюдение. Из предосторожности русский не снимал карабин с плеча, хотя тот и сильно ему мешал. Тщетно. Такая предосторожность не стоит и ломаного гроша, если тебя атакуют неожиданно.
Шерхорн вытащил из кармана куртки Михаила ПМ и попытался бесшумно передернуть затвор, из-за чего патрон перекосило и заклинило.
Неприятные неожиданности на этом не закончились. За спиной у бывшего эсэсовца раздался хруст веток. Он откинулся на спину и машинально направил на звук ствол бесполезного пистолета. Спокойный и уверенный голос на хорошем английском заставил его опустить оружие:
— Don’t even think about it. Без резких движений, господин Шерхорн, положите пистолет на землю. Положите медленно. Приказ понятен?
На него было направлено как минимум три ствола. Продолжая лежать, Шерхорн отбросил пистолет в сторону.
Со стороны причудливых деревьев показались двое. Один — с карабином на изготовку.
— Антошка, аккуратней, поставь игрушку на предохранитель.
Антон узнал голос Александра Валентиновича. Однако, видимо машинально, оружия не опустил, а лишь остановился, чтобы задать вполне резонный в данных обстоятельствах вопрос:
— Что за… тут происходит?
Александр Валентинович (а это был именно он) с пистолетом в руке вышел вперед. На нем была американская куртка защитного цвета. За спиной Александра Валентиновича стоял безоружный мужчина в возрасте, одетый в обычную кожаную куртку черного цвета с воротником «под мех». Еще двое в камуфляже с автоматами держали на прицеле лежащих на земле людей, один из которых не подавал признаков жизни.
— Антон, опусти ружье, а то наломаешь дров. Поставь на предохранитель. Гутен морген, Ральф.
Указательный палец правой руки послушно потянулся к предохранителю, и Антон понял, что он все равно забыл опустить его вниз. Впрочем, теперь это уже не важно.
— Дядя Саша, — сказал Антон, — я теперь ведь должен поинтересоваться, что вы тут делаете. И что здесь делает человек, похожий на Курта Шерхорна?
— А ты думаешь, я бы решился отпустить вас без присмотра в это рискованное предприятие? К тому же мой друг подполковник Погоний… Кстати, познакомьтесь, Карен Федорович Погоний, — Александр Валентинович кивнул в сторону человека в гражданском, а тот улыбнулся в ответ, — меня, как говорится, накрутил. Особенно мне стало за вас страшно, когда я понял, что именно этот Михаил договорился с пацанами, которые чуть не угробили Карена Федоровича. Кстати, Михаил тоже здесь, обратите внимание.
Александр Валентинович указал пистолетом на одного из лежащих на земле.
— Убит? — прошептал Антон.
— Непохоже. Его господин Шерхорн усыпил, чтобы все досталось ему одному.
В эту минуту Михаил шевельнулся, открыл глаза и даже сделал неожиданно резкую попытку вскочить на ноги.
— Сидеть!
Строгий окрик урезонил его, и Михаил сел, прислонившись к дереву, забавно хлопая ресницами и сканируя окружающее ничего не понимающим взглядом.
— В общем, — продолжил Александр Валентинович, наклонившись, чтобы подобрать брошенный Шерхорном пистолет, — надо этих погрузить в уазик, а после я вам все расскажу.
Ральф подошел к Шерхорну и, наклонившись к нему, спросил по-немецки:
— Вы что, действительно хотели нас убить?
Шерхорн взглянул на него, и Ральф, к своему удивлению, прочел в его глазах лишь большую усталость очень старого человека.
— Нет, — прошептал Шерхорн, — я просто хотел взять то, что должно принадлежать мне. Я бы вас не тронул. Зачем мне копить новые грехи перед смертью? Впрочем, вы имеете право мне не верить. А вот этот, — он махнул рукой в сторону Михаила, — вас бы застрелил. Человек без принципов. И без будущего…
— Вы это искали? — Антон указал на сверток.
— Теперь какая разница, молодой человек? То, что было, похоже, ушло навсегда.
Спецназовцы увели Шерхорна и Михаила, а Ральф, Антон, дядя Саша и подполковник Погоний остались в лесу. Александр Валентинович уселся на ящик, достал маленькую пачку «Camel» без фильтра и закурил.
— Антон, — произнес он с напускной строгостью в голосе, — ты почему забыл снять ружье с предохранителя?
— Вот тебе раз, Александр Валентинович. Как вы догадались? Впрочем, вашу догадку еще доказать следовало бы.
— Нечего тут доказывать. У тебя был достаточно комичный вид, когда ты бросил взгляд на ружье.
— Да, парни, — вступил в разговор Погоний, — ухлопал бы вас тут господин Курт.
— А что? Мог бы. Дед боевой. Песок сыпется, а все туда же — на спецоперации тянет, — Александр Валентинович вынул из кармана флягу и протянул ее Антону. — Глотни, Джеймс Бонд!
Но пить не хотелось. На флягу Антон даже не взглянул.
— Дядя Саша, надо разобраться по порядку, что происходит.
— Вот и мы хотим у вас спросить, все ли вы нам рассказали, особенно, извини, конечно, твой товарищ.
Ральф вопросительно взглянул на Антона. Тот перевел.
— Все, что мы рассказывали, — правда. Мы не знали, что тут спрятано и зачем, — ответил Ральф, обхватив руками голову. — Я искал могилу дяди и не нашел ее…
— Кто знает, — протянул Александр Валентинович, — может, и искать-то нечего.
— Как это?
— Нет ни одного упоминания о твоем дяде ни в одном архиве, где хранится информация о военнопленных, которые были заняты на московских стройках. Нет информации о том, что он был среди каких-то там расстрелянных. Мюллеров упоминается много. Ральф Мюллер? Такого имени в архивах нет. Впрочем, в бюрократической кутерьме можно потерять бронепоезд, не то что человека.
Тем временем, присев на сваленное дерево, Антон положил на колени извлеченный из ящика сверток и аккуратно его развернул.
Компания уставилась на тщательно смазанный внушительных размеров наконечник копья.
— Дядя Саша, — прошептал Антон, — скажите мне, что это именно то, что я думаю…
— Что такое? — Ральф потрогал наконечник руками.
— Да это… Ральф, ты понимаешь, что это может быть?
— Что? Подожди… Ты же не хочешь сказать…
— Да, именно, это Святое Копье, Копье Судьбы, Копье Лонгина. На нем кровь Христа, и мы это копье нашли благодаря твоему дяде.
Глава двадцать седьмая
Александр Валентинович, Ральф, Антон, все в чрезвычайном волнении, поочередно брали наконечник в руки, разглядывали его со всех сторон. Сердце у Антона бешено колотилось. Он не сразу обратил внимание, что Погоний не разделяет общих восторгов.
— Товарищ подполковник, — Антон обернулся к Карену Федоровичу, — а вам что, не интересно? Это же сенсация мирового уровня! Мы сами еще не до конца понимаем…
— Именно что не до конца, — ухмыльнулся тот. Все уставились на подполковника, и Антон спросил:
— Карен Федорович, но вы же неспроста здесь, верно? А раз так, объясните нам, за что Шерхорн готов был нас два раза пристрелить? Если из-за Копья Судьбы, мотив понятен.
Погоний задумался, вздохнул и, покачав головой, попросил, обращаясь к Александру Валентиновичу:
— Сашка, дай-ка твою без фильтра.
Взяв сигарету, Карен Федорович начал рассказывать:
— Экспедиция института «Аненербе» под командованием Карла Целлера, в составе которой был Курт Шерхорн, официально отправилась в Россию искать сокровища Ладожского озера. Однако известно, что никаких сокровищ она не нашла. При этом от Чехословакии до Калужской и Смоленской губерний ей, по личному приказу самого Гиммлера, давали «зеленый свет».
В одном из секретных писем Гиммлер говорил о некоем грузе экспедиции Целлера, который надо было передать его эмиссарам на станции Барятино… Это было последнее упоминание об экспедиции в найденных мною бумагах «Аненербе», где мне довелось покопаться, а также в уцелевших документах Рейхсканцелярии.
Я никак не мог понять, с какой стати сам рейхсфюрер, личность, бесспорно, экстравагантная, так близко к сердцу принимал судьбу экспедиции в «варварскую» Россию? Ведь какие исторические предметы они отсюда вывозили? Только музейные ценности, да и то, главным образом, сделанные из драгоценных металлов. В конце концов, Россия — не Франция, Смоленский Кремль — не Лувр, наши загадки в мире, так сказать, «не раскручены».
Но простой ящик с золотом Гиммлера не мог так раззадорить! В те годы нацисты еще были уверены, что все золото мира вот-вот падет к их ногам. Вот я грешным делом и позволил себе предположить, что это может быть, простите, Святой Грааль или как минимум Копье Судьбы.
— Ну вот, ваша догадка подтверждается! — воскликнул Ральф.
— Ничего подобного. Если бы все в жизни было так просто… Да, я надеялся, что речь идет о величайших святынях христианства, пока не узнал, что Гиммлер приказал сделать десятки реплик священного копья, оригинал которого Шелленберг и Гесс забрали у австрийцев еще за пару дней до аншлюса. В каждой захваченной столице эсэсовцы должна были установить копии святыни.
— Зачем? — спросил окончательно упавший духом Антон.
— Как знаки окончательной победы идей Гитлера, как символы величия неорелигии, перед которой открылись все тайники истории, пали все известные человечеству чудодейственные реликвии. Пали и перешли на службу.
— Ну почему нам не везет?! — воскликнул Антон.
— Что же, получается, — произнес Ральф, — это всего лишь реплика, а не то самое, настоящее Копье?
Карен Федорович развел руками:
— Да, копия. Даже просто глядя на этот наконечник, я констатирую, что он не мог быть изготовлен двадцать веков назад. Так что мы с вами оказались там же, где были. Правда, непонятно, что здесь искал Шерхорн. Как сотрудник «Аненербе» он не мог не знать про реплики. Да и зачем нужен такой вместительный ящик? Наконечник копья можно спрятать за пазухой, а какой смысл таскаться с этой бандурой? Единственная мысль, которая сейчас приходит мне в голову…
Погоний не договорил, заметив спешащего к ним спецназовца.
— В чем дело? — спросил его Карен Федорович.
— Товарищ подполковник, немец хочет с вами поговорить.