Инцидент с Баттистоном вылился в полномасштабный политический кризис. По результатам прошедшего во Франции опроса, Шумахер обогнал Адольфа Гитлера в борьбе за звание наименее любимого немца в истории, а канцлеру Гельмуту Колю и президенту Франции Франсуа Миттерану пришлось сделать совместное заявление, дабы сбить градус напряжения между странами в преддверии товарищеского матча в Страсбурге в апреле 1984-го.
Эгоцентрическая дерзость, проявленная игроками сборной Германии в 1982-м, обозначила поворотную точку в послевоенной (футбольной) истории Западной Германии. Федеративная Республика Германия очень старалась предстать в глазах мирового сообщества либеральной, прогрессивной страной; благородство на футбольном поле как в моменты триумфа (1954-й, 1974-й), так и в моменты поражений (1966-й) было негласной частью программы денацификации страны. Чемпионат мира в Испании, впрочем, обозначил возвращение «уродливых немцев» прошлого: пришло поколение, вновь выразившее готовность творить невообразимые вещи в угоду собственным интересам. Дитрих Шульце ван Лоон, глава ассоциации специалистов по связям с общественностью, назвал поведение и интервью футболистов сборной ФРГ в тот год «худшей PR-катастрофой со времен Второй мировой войны».
Смрад, который оставила после себя команда, ведомая мнимым бунтарем-социалистом, оказавшимся на деле прожженным капиталистом Паулем Брайтнером – он сбрил свою знаменитую бороду за вознаграждение в 150 тысяч дойчмарок, которые ему перечислило рекламное агентство незадолго до старта турнира, – был таким сильным, что все автоматом полагали, что и другие команды, носившие черно-белые цвета после этой сборной, будут пахнуть так же ядовито.
Испания-82 породила живучий стереотип. Немецкие (национальные) команды виделись недисциплинированными и склонными к внутренним склокам за пределами поля, а на нем – всегда «безжалостными» и исполняющими любые приказы, словно имперские штурмовики. Теория Сесара Луиса Менотти о том, что есть футбол «правого толка» (негативный, консервативный, авторитарный) и «левого толка» (позитивный, созидательный, демократичный), была невообразимо сырой и упрощенной, но в случае с манншафт аргентинский тренер, кажется, попал в точку. Игра сборной образца 1982-го, безрадостная, ориентированная исключительно на результат, стала как нельзя подходящей предтечей консервативной контрреволюции, затеянной христианским демократом Гельмутом Колем, ставшим канцлером Германии в октябре того же года.
Клинсманн и Лёв помнили о грехах своих предшественников. Более того, начатый ими в 2004-м ребрендинг манншафт был осознанной попыткой провести глубокую очистку имиджа команды от массы ужасных коннотаций, связанных с именем сборной Германии, которые накопились за последние несколько десятилетий, словно грязь под сиденьем унитаза. Держать общественное мнение и болельщиков команды на своей стороне было главным компонентом этого нового, безупречного образа жизни, настолько важным, что боссы команды иногда даже перебарщивали с ним.
Глубоко разочарованный Михаэль Баллак схлестнулся с Бирхоффом, когда генеральный менеджер проинструктировал капитана выйти с баннером со словом «Спасибо» после поражения 0:1 от Испании в венском финале Евро-2008. Баллак отказался. На следующий день сборная Германии вновь была у Бранденбургских ворот, празднуя с толпой и комиком – да, тем самым «моим» комиком из 2004-го, – который позорился на сцене. Веселья было слишком много.
Разумеется, было вполне вероятно, что Германия и США удовлетворятся ничьей в концовке матча в Ресифи, но предопределенный заранее результат роковым образом подорвал бы все усилия, предпринятые Клинсманном и Лёвом в последнее десятилетие. О перспективе очередного Хихона не могло идти и речи. Обе команды хотели выиграть группу, чтобы избежать встречи с Бельгией в следующем раунде и всеобщих подозрений. Два тренера поклялись не разговаривать друг с другом в преддверии матча, дабы не давать ни малейшего намека на возможный сговор.
Крупная победа над Португалией поставила лидера группы сборную Германии в очень выгодную позицию. Ранний вылет немцев выглядел чрезвычайно маловероятным событием, даже в случае поражения в последней игре. Это облегчило ситуацию для Клинсманна. Теперь почти не было никакой опасности в том, что он может рискнуть «положить конец эре, которую он сам же и начал» (как писала Süddeutsche), выбив команду своего бывшего ассистента с Чемпионата мира.
Но у матча все равно был потенциал превратиться в странную игру, особенно с точки зрения резидента Хантингтон-Бич. Тренер сборной США находился под невероятным давлением, которое требовало от него выхода с командой в плей-офф турнира, поскольку его сборной удалось покорить сердца американской публики, чего не было никогда прежде. И была еще одна причина доказать своим соотечественникам в Германии их неправоту. В документальном фильме о Чемпионате мира-2006 за авторством Зенке Вортманна под названием «Летняя сказка» Клинсманна изобразили не более чем крикливым мотиватором, тогда как Лёв предстал тактическим гуру и мозгом всей операции. Калифорнийский резидент позже выразил неудовольствие такой упрощенной характеристикой. «Я бы не пропустил эти сцены в фильм», – сказал он журналу 11 Freunde.
Его провальный недолгий период работы главным тренером «Баварии» в сезоне 2008/09 – «мы делали только физические упражнения, игроки были вынуждены собираться и самостоятельно обсуждать, как мы будем действовать в каждой отдельно взятой игре», писал Филипп Лам в своей автобиографии, вышедшей в 2011 году, – также ударил по его профессиональной репутации. Ресифи предлагал ему возможность исправить эту ситуацию. «Ярлык психолога-мотиватора несправедлив по отношению к Юргену, за прошедшие годы он стал более сильным тренером», – утверждал Бирхофф.
Но чем ближе было начало матча, тем более очевидным становилось то, что Клинсманн уже одержал победу в, вероятно, главной битве из всех – битве за всеобщее признание своих достижений на прежней работе, в манншафт. Все серьезные немецкие газеты воспользовались представившейся возможностью, чтобы заглянуть в прошлое и оценить влияние, которое оказали его реформы на национальную команду и немецкий футбол вообще. Вердикт был однозначным: Клинсманн оставил стране в наследство хорошие привычки.
Через несколько дней после окончания пьяняще-восторженного турнира 2006-го Bild, таблоид, который больше всех преуспел в издевательствах и насмешках над новыми методами тренера, теперь совершил в своей риторике разворот на 180 градусов. «Как много Клинси будет в [новом сезоне] Бундеслиги? Будут ли клубы копировать его доказавшие свою успешность ходы на Чемпионате мира?» – задавалась вопросами газета. Ответом было чуткое «да». «Нужно быть слепым, чтобы не увидеть всего того, что произошло здесь за последние несколько недель, – сказал генеральный директор дортмундской «Боруссии» Ханс-Йоахим Ватцке. – Мы проанализируем и пересмотрим турнир заново, чтобы взять на вооружение некоторые вещи». Индивидуальные тренировочные программы и методы работы команды Марка Верстегена были взяты на вооружение всеми клубами лиги в течение следующей пары лет, равно как и углубленное изучение команд соперников, комплексный подход к управлению людьми, включавший в себя обязательный вклад спортивных психологов и коучей, и делегирование некоторых тренерских полномочий специалистам в конкретных областях. «Юрген оставил свой след, и не один», – сказал президент DFB Вольфганг Нирсбах в Бразилии. «Весь [процесс] профессионализации начался с него. Взгляните на тренировочные поля в Бундеслиге сегодня. Юрген познакомил нас с вещами, которые теперь считаются само собой разумеющимися».
Чтобы почувствовать разницу, стоит вспомнить убийственную оценку работе национальной команды при Руди Фёллере, которую дал Лам. «Тренировочные сессии проходили в удивительно расслабленном темпе, – писал он в своей книге. – Все выглядело так, словно компания друзей отправилась в отпуск поиграть в футбол. Мы тренировались, быть может, час в день… Никаких специализированных упражнений у нас не было вовсе, не считая навесных передач, которые превращал в удары никем не прикрытый форвард. Весело, но абсолютно бестолково… Не было никаких бесед о тактике, никакого видеоразбора соперников, никакого анализа допущенных нами ошибок».
«Все мы, вся команда, были вдохновлены Клинсманном», – говорит Пер Мертезакер. Вера бывшего тренера сборной в молодых игроков положила начало тренду, которому теперь следуют все остальные, добавляет защитник: «Он вселил уверенность в игроков очень юного поколения, создал такую атмосферу, в которой использование молодых игроков стало абсолютно естественным и привычным. Он сыграл большую роль в обновлении немецкого футбола. Мы до сих пор пожинаем плоды этой работы». Одно из самых скандальных решений Клинси-тренера – усадить на лавку Оливера Кана, лучшего в мире по части отражения ударов, и сделать ставку на более ловкого и играющего на упреждение Йенса Леманна – тоже оказало долгоиграющий эффект. Способность выходить из ворот и точно пасовать мяч ногами стала обязательным критерием для всех вратарей Бундеслиги.
Лам, Швайнштайгер, Подольски, Клозе и Мертезакер, все они были там, на заре немецкого футбольного Ренессанса. Команда, которую Клинсманн сформировал в штабе сборной, почти никак не изменилась с его уходом. Скаут Зигенталер, тренеры по физподготовке Марк Верстеген и Шэд Форсайт, психолог Ханс-Дитер Херманн по-прежнему работали в интересах сборной. Игра на «Арене Пернамбуку» столкнула прошлую реинкарнацию манншафт с нынешней, это был матч «Klinsmann против Klinsmen» (Der Spiegel), «Мы против нас» (FAZ), отец революции против ее сына, Швабия против Бадена.
Несмотря на теплые слова в адрес бывшего наставника, главной целью сборной Германии в Ресифи было избежать скатывания в яростное безумие скоростного клинсманновского футбола, избежать повторения еще одного матча с Ганой. Достижением Лёва, добиться которого помогал все растущий уровень мастерства имевшихся у него игроков, было то, что он сумел обуздать атакующие инстинкты своей команды, направив их в нормальное, более спокойное русло. Он предпочитал более взвешенный, расчетливый подход к футболу мюнхенской «Баварии» Пепа Гвардиолы и ранее Юппа Хайнкеса «хэви-металу» (термин Юргена Клоппа) дико-агрессивной «Боруссии Дортмунд», чей футбол обязательно предполагал утрату контроля до некоторой степени. Он рассчитывал увидеть повторение матча с Португалией.