не километров южнее этих мест вела тяжелые бои армия Роммеля «Африка».
В те месяцы, когда Бойкеманн и его солдаты несли спокойную гарнизонную службу, разгоралась война в Советском Союзе. Многие офицеры и солдаты полка уже подали рапорты по команде о переводе на фронт, когда 20 июня 1942 года пришел приказ о переброске полка в Африку. В качестве первой боевой части должен был передислоцироваться 382-й пехотный полк усиленного состава. Вместе с батареей малокалиберных орудий и батареей зенитных 20-миллиметровок он насчитывал около 7 тысяч человек. Ввиду этих обстоятельств переброска по воздуху осуществлялась без полевых кухонь и грузовиков. Если горные орудия были погружены только в разобранном виде, то полевую артиллерию удалось перебросить без разборки, но, к сожалению, без их тягачей.
Переброска началась в первых числах июля. Тридцать пять Ju-52 взлетели утром первого дня, приземлились в Африке, вернулись назад и во второй половине дня во второй раз пересекли Средиземное море.
Прибыв в Тобрук, полковник Бойкеманн получил переданный ему устный приказ фельдмаршала Роммеля незамедлительно направить всех прибывших солдат на фронт под Эль-Аламейн, находящийся приблизительно в 600 километрах к востоку. Для переброски личного состава должны были быть задействованы все двигавшиеся в направлении фронта транспортные средства.
Бойкеманн оставил на месте прибытия одного энергичного офицера своего штаба, а сам направился к Роммелю.
Первая машина, итальянский грузовик, подбросил его до Бардии, второй довез через Соллум до Сиди-Барани. Здесь он нашел место на небольшом самолете и уговорил начальника аэродрома отправить его в Фука. Там ему повезло больше – офицер люфтваффе предоставил в его распоряжение легковой автомобиль, на котором он добрался до командного пункта фельдмаршала Роммеля. Пункт этот находился недалеко от побережья, у местечка Сидиэль-Рахман, всего в нескольких километрах от линии фронта.
– Отлично, что вы здесь, Бойкеманн! – приветствовал полковника Роммель. – Рад, что вы привели нам такое крупное подкрепление. Вы нам нужны!
После этого приветствия командир полка завел разговор о критическом положении на фронте. В ходе разговора он узнал, что с начала июля ведутся тяжелые бои, и глубокие прорывы противника удается отбивать, только бросая в дело резервы.
– Бойкеманн, – завершая знакомство с обстановкой, сказал фельдмаршал Роммель, – вы тотчас же сведете всех прибывших солдат в боевые группы и отправите их на фронт. Вам поручается участок, где противник вклинился в расположение дивизии «Сабрата», вы должны предотвратить опасность вражеского прорыва!
Полученное Бойкеманном задание было весьма трудным, и полк его отправился на фронт весьма оригинальным способом: лежа на ящиках с боеприпасами и на канистрах с бензином. Но, несмотря на все трудности, каждая из боевых групп стремилась добраться до места своего назначения первой. В этом проявился их высокий боевой дух, который сумел внушить им полковник Бойкеманн за время пути.
На подходе к участку фронта армии 382-й полк остановился, из его личного состава были сформированы боевые группы. Спустя пять дней после прибытия полка в Африку полковник Бойкеманн снова предстал перед фельдмаршалом Роммелем.
– Разрешите доложить, господин генерал-фельдмаршал: полк в полном составе готов идти в бой!
– Благодарю вас, Бойкеманн! Полагаю, сохранили свою энергию, и выражаю вам свою признательность!
Буквально в первые же дни на африканском фронте боевые группы Бойкеманна попали под ураганный огонь англичан. После этой артподготовки должна была последовать вражеская атака. В этот момент перед Бойкеманном появился командир танкового взвода.
– Мы готовы поддержать вас всеми своими двадцатью пятью танками, которые стоят за вашими позициями, господин полковник! – доложил он, тем самым продемонстрировав своим товарищам с Крита «африканское» братство по оружию.
В полосе обороны полка каждый день появлялся фельдмаршал Роммель. Цель его визитов была совершенно ясной: он лично желал поднять боевой дух новых частей.
Во время своих посещений Роммель вместе с полковником Бойкеманном порой добирались даже до отдельных стрелковых ячеек. Вскоре даже последний из солдат 382-го полка уже знал маршала в лицо.
За все время пребывания под командованием Роммеля Бойкеманн ни разу не получил от него письменного приказа. Каждый боевой приказ фельдмаршал передавал ему лично. Однажды, когда Бойкеманн пожаловался в штабе армии, что его части все еще недостаточно моторизованы, Роммель взял его под локоть и вывел из помещения штаба под открытое небо.
– Посмотрите туда, Бойкеманн! – сказал он и указал рукой в сторону вражеских позиций, где как раз двигалась моторизованная колонна. – Если вы хотите иметь больше техники, то вам надо быть вон там. От меня вы не получите ни одной машины!
Почти каждый день неприятель предпринимал попытки прорыва линии германской обороны, направленные преимущественно против итальянских передовых частей. Ожесточенными контратаками части Бойкеманна ликвидировали прорывы противника на участках дивизий «Сабрата», «Триест» и «Тренто».
Когда тяжело заболел командир 164-й легкой дивизии «Африка», Бойкеманн был назначен старшим из командиров полков с исполнением обязанностей командира дивизии. Он впервые поднялся на уровень дивизионного командования, причем в момент очень тяжелого кризиса на фронте. В ходе оборонительных сражений июля и августа 1942 года Бойкеманн был награжден итальянской серебряной медалью «За отвагу». Неоднократно ему доводилось спасать итальянские дивизии от полного уничтожения.
В конце августа полковник Бойкеманн был вызван в штаб армии. Когда он прибыл туда, Роммель сообщил ему, что его переводят в резервные части сухопутных войск, которые находятся в личном распоряжении фюрера. В дальнейшем же его ожидает назначение на должность командира дивизии в какой-нибудь горячей точке на Восточном фронте.
– Мне очень жаль, что вы покидаете нас, господин полковник. Но там у вас будут куда большие шансы на дальнейшее продвижение по службе, – такими словами завершил фельдмаршал этот разговор.
Командир дивизии трогательно попрощался со своими подчиненными, в особенности со своим старым 382-м пехотным полком. С аэродрома под Тобруком через Крит, Афины и Бриндизи он вернулся на родину. Явившись в управление кадров сухопутных сил, он узнал там, что 15 сентября ему надлежит принять командование 75-й пехотной дивизией, ведущей тяжелые бои в районе Воронежа.
Полет на Восточный фронт прошел вполне благополучно, и, приземлившись в Касторной, полковник Бойкеманн доложил о своем прибытии командующему 2-й армией генерал-полковнику фон Сальмуту. Он знал своего нового начальника еще по тому времени, когда фон Сальмут командовал батальоном 12-го пехотного полка.
От него Бойкеманн узнал, что его дивизия уже несколько дней ведет упорные бои за крупный промышленный центр – город Воронеж. Здесь в ходе германского летнего наступления возник значительный плацдарм, который русские пытались отбить уже в четвертый раз.
Полковнику Бойкеманну были подчинены также части 57-й пехотной дивизии, командиру которой было поручено создание отсечной позиции на западном берегу Дона, а также два пехотных полка соседних дивизий. Таким образом, всего в распоряжении Бойкеманна находилось восемь полков. Дивизию должен был поддерживать тяжелой артиллерией расположенный здесь же VII армейский корпус. Справа от дивизии находилась 2-я венгерская армия, дальше к югу – итальянский альпийский корпус, еще дальше – румынские части. Севернее дивизии располагались позиции XIII германского армейского корпуса.
Бойкеманн быстро освоился в своей новой дивизии; не последнюю роль в этом сыграло то обстоятельство, что здесь он встретил многих своих сослуживцев, знакомых ему по 89-му пехотному полку в ходе войны в Польше.
В качестве первого боевого задания дивизия получила приказ ликвидировать глубокий прорыв неприятеля в южных предместьях Воронежа. Для выполнения приказа дивизии была придана батарея реактивных минометов.
Полковник Бойкеманн разработал оперативный план, который был одобрен командованием корпуса и армии. Сама операция была проведена в конце сентября. Под аккомпанемент воя реактивных снарядов пехотинцы в ходе решительного штурма отбили южную часть города. Тем самым полковник Бойкеманн доказал, что он вполне способен командовать дивизией. При осуществлении этой операции ему оказали эффективную поддержку начальник оперативного отдела штаба дивизии подполковник Гроль и начальник разведки дивизии майор Фридрих фон Кетельход.
Последующие месяцы выдались поспокойнее, и в штабах занялись планированием эвакуации плацдарма. 1 ноября 1942 года Бойкеманн получил звание генерал-майора.
Когда в январе 1943 года сражение под Сталинградом достигло апогея и ясно обозначилось намерение русских нанести основной удар силами Брянского, Воронежского и Юго-Западного фронтов, началась эвакуация воронежского плацдарма. Прежде всего были отведены склады и тыловые службы.
Во второй половине января последовало предсказанное генеральное наступление советских войск, после начала которого были прорваны позиции венгерских и итальянских частей южнее Воронежа. Вскоре после этого севернее началась наступательная операция против XIII армейского корпуса, которая привела к прорыву его фронта. Целью русских было взять 2-ю германскую армию в клещи и уничтожить ее.
Эвакуацию пока еще не захваченных позиций на плацдарме можно было без всяких помех осуществить с 23 до 25 января. Правда, к этому времени советские войска уже стояли на флангах 75-й пехотной дивизии и других дивизий корпуса. К концу января кольцо окружения вокруг VII армейского корпуса замкнулось. В котле оказались девять дивизий и остатки венгерского VII армейского корпуса.
75-й пехотной дивизии теперь предстояло вместе с остатками 340-й и 377-й пехотных дивизий, а также частями 57-й и 323-й пехотных дивизий действовать в арьергарде.