События в Берлине развивались не менее стремительно, чем в ноябре 1918 года. Однако так все происходило лишь два дня, а затем начавшаяся революция зашла в политический тупик. Шестого января восставшие или митингующие – на тот момент их даже сложно было правильно определить – захватили ряд ключевых административных зданий в Берлине: телеграф, почту, вокзал, редакцию главного печатного органа СДПГ газету «Вперед», городское управление полиции. На улицах появились баррикады. Был создан Временный революционный комитет в составе 53 человек, который заседал в управлении полиции. Коммунистов в комитете было совсем немного, в основном в нем состояли члены НСДПГ и профсоюзные лидеры. У правительства Эберта не имелось в Берлине воинских или полицейских сил, готовых его защищать, – кроме фрайкора, который Кровавая Собака Носке тайно стягивал в Далем. Если бы демонстранты на улицах города в те дни узнали о фрайкоре в пригороде Берлина и о планах Носке, то правительство Эберта смели́ бы без всякого сомнения и сожаления. Слухи о фрайкоре в конце концов просочились, но было уже поздно. Через два дня бурных митингов и демонстраций на улицах города руководство восстания – Временный революционный комитет – запуталось в собственных политических дебатах. Разногласий среди членов комитета оказалось слишком много для столь сложного политического момента. Понять их несложно – взять ответственность за судьбу Германии этим 53 человекам, заседавшим в городском полицейском управлении, было попросту страшно. Что делать дальше, они не понимали. Даже лидеры коммунистов – Люксембург и Либкнехт – имели разногласия, каким путем нужно двигаться. Карл Либкнехт, воодушевленный революционным подъемом народных масс на улицах Берлина, требовал довести революцию до социалистического окончания. Роза Люксембург была не столь уверена в правильности такого решения, о чем говорит ее последняя статья, в те окаянные дни опубликованная в газете «Красное знамя». Иными словами, идеологические и политические брожения среди руководства восстания были настолько большими, что оно фактически оказалось парализованным.
По-иному обстояли дела у министра обороны Носке. Никаких разногласий в правительстве Эберта касаемо того, как действовать, не имелось. Кровавая Собака получил карт-бланш стрелять в любого на улицах Берлина, вплоть до Розы Люксембург и Карла Либкнехта. Седьмого января Временный революционный комитет решил начать переговоры с правительством Эберта. Революционный подъем начал спадать, держать восставших людей на улице без дела становилось сложно. К тому же не удалось привлечь на свою сторону воинские части Берлинского гарнизона. Они отказывались по приказу властей выступать против демонстрантов, но также и не желали к ним присоединяться. Иными словами, солдаты явно намеревались отсидеться в казармах. Это было плохое предзнаменование. Утром 11 января 1919 года, когда Берлинское восстание окончательно зашло в тупик, Носке нанес удар. В город вошли части фрайкора, всего около 3 тысяч человек, с артиллерией и броневиками. Январское восстание в военном плане было по сути символическим. В ходе недолгих боев, продлившихся всего два дня, было убито 17 фрайкоровцев и около 150 восставших. Причем если все фрайкоровцы погибли в бою, то среди восставших основными жертвами стали расстрелянные пленные и арестованные люди с улицы.
Как таковой в городе был всего один бой – за здание, где размещалась редакция газеты «Вперед». Около двухсот вооруженных повстанцев целый день держали оборону против наступавшего фрайкора, пока те не применили артиллерию. Восставшие сдались, и начались зверства безумствующих фрайкоровцев. Взбешеннные из-за пролитой крови и упорного сопротивления «коммунистов», протофашистские психи с самого утра бесчинствовали по всему городу. У засевших в здании редакции «коммунистов» усердно работал пулемет, с помощью которого им удалось отбить атаку фрайкоровцев. Кто-то из психов-фрайкоровцев немедленно и уверенно заявил, что этим умелым пулеметчиком является Роза Люксембург. То, что Роза Люксембург была с рождения инвалидом, доктором философии, а не пулеметчиком, никого среди фрайкоровцев, подхвативших этот политический бред, не волновало. Слух о Розе-пулеметчице, засевшей в здании редакции газеты «Вперед», со скоростью молнии разлетелся среди определенных кругов общества, готовых этому поверить. Когда через несколько часов восставшие, находившиеся в здании редакции, сложили оружие, озверевшие фрайкоровцы избили до полусмерти одну из женщин, вроде похожую на Розу Люксембург. У Розы Люксембург была очень специфическая внешность, а ее фотографии годами печатались во многих немецких газетах, поскольку она была одним из самых известных политиков Германии. Спутать ее с другой женщиной могли только лица с серьезными психическими отклонениями, которые к тому же находились в состоянии аффекта. Однако именно такими людьми и были бойцы фрайкора, которых Кровавая Собака Носке выпустил на улицы Берлина, чтобы задавить немецких коммунистов в их политическом зародыше… в тот миг не особо задумываясь о последствиях.
Восставшие на улицах Берлина. Январь 1919 г.
Три тысячи бойцов фрайкора за два дня разогнали Январское восстание в Берлине. К исходу 12 января город находился под контролем министра обороны Носке. Оставалось лишь убрать с немецкой политической сцены Розу Люксембург. На это фрайкору понадобилось еще три дня. Коммунистическому руководству настойчиво советовали бежать из Берлина и спрятаться глубоко в провинции, как летом 1917 года при аналогичных обстоятельствах сделал В. И. Ленин, укрывшийся на Финском заливе. Бежать они отказались, приняв решение столицу врагам не сдавать, а остаться в Берлине, чтобы продолжить борьбу. Все это, однако, плохо закончилось. Всего через три дня, 15 января, фрайкор обнаружил Розу Люксембург и Карла Либкнехта на конспиративной квартире. Их устранили в тот же день. Возглавившего затем КПГ Лео Йохигеса арестовали в марте и незамедлительно убили в тюрьме. Представителя российских коммунистов Карла Радека схватили 12 февраля, но не уничтожили, опасаясь осложнения отношений с Советской Россией. В 1920 году его обменяли. Носке действовал в отношении коммунистов таким образом, чтобы напугать остальных. В начале февраля он с показательной жестокостью разгромил Бременскую Советскую Республику, послав туда фрайкор. Причем сама Республика развалилась еще до прибытия фрайкора, но ее все равно упразднили, а коммунистов расстреляли. Самой, однако, кровавой страницей в послужном списке фрайкора стал разгром Баварской Советской Республики весной 1919 года. События в Советской Баварии, как никакие другие события Ноябрьской революции, имели особые последствия для будущего Германии.
Роза Люксембург и Карл Либкнехт занимали среди немецких коммунистов такое же место, какое занимали Ленин и Троцкий среди русских коммунистов. Эберт убил их, чтобы обезглавить немецкий коммунизм. Сделав это, он открыл дорогу немецкому нацизму
Советский эксперимент в Мюнхене был совершенно оторванной от реальности попыткой небольшой группы молодой, левой, слишком творческой интеллигенции построить новое общество на краю Германии – в деревенской, консервативной, католической Баварии. При этом надо понимать, что все революционные разговоры на территории огромного Баварского королевства шли главным образом среди местных левых интеллектуалов, в богемных кафе на крошечном пятачке в центре Мюнхена… пока вихрь непредсказуемых случайностей, как часто бывает в сложные времена, не выбросил их на баварскую политическую сцену. Короля Баварии Людвига III баварский народ объявил низложенным еще 8 ноября 1918 года, раньше, чем своего престола лишился кайзер Германии Вильгельм II. Иными словами, Ноябрьская революция в Баварии оказалась одной из самых ранних и бурных. Власть в королевстве после столь стремительного низложения монархии перешла в руки Совета рабочих и солдат, находившегося на левых позициях. Однако после этого у молодой республики начались трудности. На выборах в ландтаг 12 января 1919 года победили католические и крестьянские политические силы, довольно далекие от социалистических идеалов. Затем монархисты застрелили левого премьер-министра Курта Эйснера. Коммунисты в ответ устранили лидера местного отделения СДПГ, занимавшего правые позиции. Эйснер, кстати, также ранее был членом СДПГ, но принадлежал к левому крылу. Шаг за шагом, жестокость за жестокостью, и 6 апреля 1919 года в Мюнхене было создано первое советское правительство, которое, однако, просуществовало всего неделю. Наступил очередной политический кризис, и появилось второе советское правительство. Оно просуществовало три недели – до того момента, пока в Баварию не прибыл фрайкор из Германии, утопивший Мюнхен в крови коммунистов, евреев и русских. Именно так правая пропаганда представила широкой немецкой общественности Баварскую Советскую Республику – заговор еврейских и русских коммунистов против германской нации.
Руководство Баварской Советской Республики действительно в этническом плане было не совсем обычным. Курт Эйснер приехал в Мюнхен из Берлина (между двумя городами, католическим Мюнхеном и протестантским Берлином, всегда имелся острый антагонизм). Эйснер был убежденным пацифистом и придерживался левых взглядов. Кроме того, он был евреем. Для баварских монархистов, которые только что самым постыдным образом лишились своего короля, большего унижения, нежели такой человек, как Курт Эйснер, во главе королевства (ставшего республикой) представить было сложно. Однако куда хуже в их глазах ситуация стала выглядеть позднее, когда в Баварии появились советские правительства. Первое возглавил молодой еврейский поэт Эрнст Толлер, он также приехал в Мюнхен из Берлина, придерживался левых взглядов и был ярым пацифистом. Второе советское правительство оказалось для крайне правых совсем уже невыносимым. Во-первых, его возглавили коммунисты (Толлер был членом НСДПГ), а во-вторых, фамилии этих коммунистов были Левине и Левин. И это было еще не все. Евгений Левине родился в Санкт-Петербурге, а Макс Левин в Москве. Тот факт, что Макс Левин в действительности был потомком гугенотов, а его фамилию так перевели в России, никого из правой пропаганды не интересовало. Коммунисты Левине и Левин из Петербурга и Москвы надругались над Баварией – вот что стояло на передовицах всех правых газет после того, как в Мюнхен вошли части фрайкора. Когда ворвавшиеся в город части фрайкора расстреливали красных, они без каких-либо оснований также убили полтора десятка русских, проживавших в Мюнхене, хотя эти люди не имели к Советской республике никакого отношения. Это было сделано в слепой ярости, в ходе борьбы с врагами Германии. В тот момент рука большевистской Москвы виделась мировому империализму повсюду, в чем имелась на самом деле значительная доля правды. Шла Мировая революция, а большевистская Россия была ее авангардом.