олько Германии, но и всей Европы. Ничего подобного западной цивилизации больше никогда создать не удастся. С приходом к власти нацистов дела в «Родине» быстро пошли плохо… затем очень плохо. Владельцев – еврейскую компанию Kempinski – заставили выйти из бизнеса и продать «Родину» за гроши новым арийским хозяевам, которые не слишком хорошо разбирались в ресторанном деле, зато имели отличные связи с нацистами. Немецкой богеме вскоре было уже не до развлечений. Большинство ее из страны уехало. Те, кто остались, уже не умничали, а ради куска хлеба тоскливо сотрудничали с Геббельсом и его мрачным министерством. В 1943 году в здание попала первая американская бомба, но это было только началом. Зимой 1945-го «Родину» разбомбили в щепки, все сгорело, уцелели лишь стены, да и то не все.
«Золотые двадцатые» закончились совершенно неожиданно для немецкого народа, так же внезапно, как для американцев завершились «Ревущие двадцатые». В конце октября 1929 года рухнула Нью-Йоркская фондовая биржа. В мире началась Великая депрессия. Страной, которая пострадала больше других, оказалась Германия. Если американская безработица в 1932 году на пике депрессии составляла 25 %, то немецкая на тот момент уже превышала 30 %. Причиной столь печального положения немецкой экономики стала чрезмерная зависимость страны от американских кредитов, которые после начала депрессии в США были немедленно отозваны американскими банками. Однако у Германии имелись еще и серьезные политические трудности, которые значительно усугубили и без того сложное финансовое положение Веймарской республики. Казалось, над страной навис злой рок катастрофических политических случайностей, приведших ее на край пропасти, в которую она, ослепшая, и рухнула на горе всему миру. Третьего октября 1929 года от инсульта неожиданно умер министр иностранных дел Густав Штреземан. Нью-Йоркская фондовая биржа обвалилась через две с небольшим недели после его кончины. Более несчастливого совпадения в истории Веймарской республики не происходило. Штреземану был всего 51 год, его смерть стала нелепым стечением обстоятельств и обернулась немыслимой катастрофой для немецкого народа. Других крупных политиков у Германии на то время просто не было. Веймарская политическая стабильность покоилась исключительно на его плечах. После кончины Штреземана от нее не осталось и следа. Случись такое в обычные времена, это было бы плохо, но катастрофой, вероятно, не закончилось бы. Однако злой рок вытащил из-под немецкой политики стул, на котором она сидела, в самое для нее трудное время – когда началась Великая депрессия. Ситуация осложнялась еще и тем обстоятельством, что все внешнеполитические связи Германии были завязаны исключительно на Штреземане. Больше никого из немецких политиков за рубежом всерьез не воспринимали. Особенно это касалось отношений с Америкой. Штреземан дружил с президентом США Гувером. Крайне вероятно, что ему бы удалось оперативно облегчить немецкую ситуацию с американскими займами, а также решить многие другие остро вставшие вопросы, как с Америкой, так и с Францией.
Стремительно начавшаяся Великая депрессия и смерть Штреземана завели Веймарскую республику в политэкономический тупик менее чем за полгода. В марте 1930 года пало последнее веймарское демократическое правительство, созданное парламентским большинством. Если бы Штреземан был жив, этого точно бы не произошло. Ушедший от страха в отставку социал-демократ канцлер Герман Мюллер представлял собой типичного политического деятеля того времени – нерешительного и неспособного. Все они в тот период были такими. Штреземан служил тем политическим раствором, который цементировал девять составов веймарского правительства с 1924 по 1929 год. Теперь, когда его больше не было, а обстановка в стране стала критической, Веймарский правящий политический класс с треском и блеском продемонстрировал немецкому народу свою полную несостоятельность. Место канцлера весной 1930 года занял лидер Католической партии Центра Генрих Брюнинг. Это был политик консервативного толка, но приличный человек, последний такой в должности канцлера Германии на многие годы вперед. Его проблема заключалась в том, что сформированное им правительство не имело большинства в рейхстаге. Таким образом, принимать законы оно было не в состоянии. Сам факт формирования правительства парламентским меньшинством уже являлся политическим недоразумением, которое случилось впервые. Недоразумение это было не случайным, а закономерным. Политическая незрелость Веймарской республики, вечный политический хаос, невероятная ярмарка нескончаемого политического лицемерия, тщеславия и амбиций – все это в конце концов дало о себе знать в самый неподходящий и сложный для Германии момент. В рейхстаге было представлено десять политических партий, а в стране их насчитывались сотни. В США существовало две партии, в Британии – три. Даже во Франции, где революционный хаос не утихал со дня взятия Бастилии, в парламенте работали от силы полдюжины политических сил.
Похороны Штреземана. Для Германии его смерть стала политической катастрофой
Из политического тупика, в котором новый канцлер Брюнинг не мог создать правительство парламентского большинства, вышли посредством юридического казуса, имевшегося на закладках сырой Веймарской конституции. Веймарская Германия являлась президентско-парламентской республикой, очень громоздкой и редкой государственной конфигурацией, которая даже в лучшие свои годы отчаянно скрипела, двигая правительственный аппарат в нужном направлении. Когда наступили трудные, а затем и катастрофические для Германии времена, ожидать от такой конструкции было, естественно, нечего. Она сломалась, но особенно трагическим оказалось то, что ее печальным состоянием сумели воспользоваться самые темные политические силы в Европе. Нацисты пришли к власти в Германии абсолютно законным, конституционным способом, обратившись к насилию лишь в самый последний момент, а до этого успешно взбираясь к вершинам по остову разваливающейся Веймарской государственной конструкции. Канцлер Брюнинг, не сумев весной 1930 года собрать большинство в рейхстаге, начал управлять страной посредством президентских указов – того самого казуса, записанного в конституции. С парламентской демократией в Германии было покончено. Следующий демократически нормально функционирующий немецкий рейхстаг соберется в стране лишь в декабре 1990 года. Главной политической фигурой, после такого разворота событий весной 1930 года, стал президент Гинденбург, пребывавший ранее в тени рейхстага. Это была очередная трагическая для Германии случайность. Прогрессивного Штреземана на немецкой политической сцене сменил реакционный Гинденбург, при этом сама страна за эти несколько месяцев провалилась в пропасть Великой депрессии.
Генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург победил на президентских выборах 1925 года, потому что являлся для многих немцев символом довоенной кайзеровской Германии. Фельдмаршал не стеснялся, а наоборот, нарочито открыто поддерживал дружеские отношения с проживавшим в Голландии кайзером Вильгельмом II и вообще был фигурой поистине старорежимной. Значительная часть населения Германии к 1925 году, после всех послевоенных трудностей, уже позабыла, кто начал войну. Люди помнили лишь то, как хорошо жилось им до нее… при кайзере. В соседних центральноевропейских странах аналогичная ностальгия по временам императора Франца Иосифа была еще больше. Вплоть до марта 1930 года президент Гинденбург исполнял неважную в немецкой политике роль, пока первую скрипку все еще был в состоянии играть рейхстаг. Все изменилось, как было сказано выше, когда веймарская демократия разложилась в рейхстаге под давлением раздирающих ее разнонаправленных политических сил. Германия волей слепого и трагического случая оказалась в руках такого неграмотного и дурного человека, каким был фельдмаршал Гинденбург.
Президент Гинденбург
Правительство Брюнинга продержалось у власти чуть более двух лет, до июня 1932-го. Во время его вахты немецкая экономика полностью развалилась, Великая депрессия бушевала в Веймарской республике как нигде в мире. Народные массы, голодные и отчаянные, требовали от правительства спасения, но правящий класс понятия не имел, как выйти из положения, сложившегося в экономике. Они были в этом не одиноки. Лучшие умы мировой экономической науки бились в те годы над тем, как победить Великую депрессию. Лишь в 1936 году британский экономист Джон Мейнард Кейнс опубликовал фундаментальный теоретический труд под названием «Общая теория занятости, процента и денег», в котором предлагались решения для преодоления Великой депрессии. Гитлер, кстати, пришел к тем же выводам совершенно эмпирическим путем, не имея никакого понятия об экономике и вообще за науку ее не считая. Вернемся, однако, к лету 1932 года. Тяжелейшее положение широких народных масс достигло к этому времени точки политического кипения, за которой маячил призрак очередной немецкой революции. В обществе стремительно нарастали ультралевые и ультраправые настроения, а масштабы их противостояния становились колоссальными. Если в 1919 году во фрайкоре служило 250 тысяч человек, то к концу 1932-го нацистские штурмовые отряды СА (Sturmabteilung) насчитывали в своих рядах 2 миллиона бойцов. По всей стране практически ежедневно происходили уличные столкновения между отрядами нацистов и коммунистов. Веймарская полиция беспомощно держалась в стороне, лишь подбирая тех, кто оставался лежать на мостовой без сознания. Затем они тащили эти тела в участок, а оттуда в суд, где судьи обычно сажали коммунистов и отпускали нацистов. Если Веймарский государственный аппарат в основной своей массе придерживался старых, консервативных взглядов, то Веймарская судебная машина была совсем реакционной, что в значительной мере помогло нацистам на их пути к вершинам германской власти.
Первого июня 1932 года президент Гинденбург назначил канцлером Германии Франца фон Папена. У Веймарской республики началась агония, которая закончилась трагической политической кончиной 30 января 1933 года: в этот день четырнадцатым по счету канцлером Германии был назначен лидер НСДАП Адольф Гитлер. Президент Гинденбург уже стал главным действующим политическим лицом в Германии летом 1932 года, поскольку партийный развал в рейхстаге достиг своего апогея. Парламентские выборы стали проходить одни за другими. Летом 1932 года немецкий политический класс скатился до такого состояния, что после очередных выборов в рейхстаге образовалась партийная конфигурация, в принципе неспособная ни о чем договориться или создать большинство, необходимое для формирования правительства. Главными виновниками хаоса в рейхстаге были политические экстремисты – нацисты и коммунисты. На последних выборах они достигли критической политической массы в рейхстаге. Нацисты получили 37 % голосов избирателей, став крупнейшей партией в Германии, а коммунисты – 14,5 % голосов, заняв третье (после социал-демократов) политическое место в стране. С нацистами почти никто из работавших в рейхстаге партий не хотел формировать большинство. Коммунисты отказывались сотрудничать с социал-демо