В ночь с 30 на 31 мая 1942 года англичане совершили первый авианалет тысячей бомбардировщиков. Бомбили Кёльн, один из самых древних городов Германии. Две тысячи лет немецкой истории сгорели за одну ночь. Воздушная война становилась грандиозным пропагандистским сражением. Сначала англичане принялись атаковать с воздуха немецкие города, затем люфтваффе попытались отомстить, но у них ничего из этого не вышло, после чего Британия немедленно перехватила инициативу и повысила ставки – начала бомбить Германию тысячей самолетов. До этого лишь единожды в истории состоялся авианалет такого масштаба, когда люфтваффе выбрали своей целью Лондон осенью 1940 года. Но тогда бомбардировщиков насчитывалось лишь немногим более 300, остальные были истребителями прикрытия, которые бомбы на город не сбрасывали. Кроме того, эти 300 немецких бомбардировщиков были фронтовыми, а следовательно, имели небольшую бомбовую нагрузку. Тысяча стратегических, четырехмоторных, тяжелых, английских бомбардировщиков были совсем другим бомбардировочным делом и большим пропагандистским трюком, выдуманным специалистами из британского министерства информации.
Министерство старалось говорить правду, но не всю, а такую, которая бы поднимала боевой дух английского народа. Газетные заголовки о тысяче английских самолетов, разгромивших Кёльн, были чистой правдой и отличной пропагандой. Событие на то время было грандиозным, сравнимым с бомбардировкой ядерным оружием. Кстати, разрушительный эффект от такого авианалета был сопоставим с ядерной бомбардировкой. Термин этот – авианалет тысячи самолетов – весной 1942 года прочно вошел в британский пропагандистский оборот, поскольку совершать его англичане отныне стали регулярно, каждый раз сопровождая громкой оглаской. Весной 1942 года Германия проиграла Великобритании воздушное сражение в небе Европы всего за один месяц, настолько неравными оказались авиационные силы противоборствующих сторон. Люфтваффе вели тяжелые бои на Восточном фронте, где перед ними стояли задачи огромной сложности. Для того чтобы воевать еще и с англичанами, у них просто не доставало самолетов и пилотов. После начала британской стратегической бомбардировочной кампании весной 1942 года у Германии не осталось иного выхода, кроме как срочно бросить все силы для обороны Рейха.
В 1944 году на пике своей численности вермахт насчитывал чуть больше 9 миллионов человек, из них 2 миллиона служили в люфтваффе. Основные силы люфтваффе были заняты обороной Европы от налетов англо-американской авиации, однако в 1944 году люфтваффе окончательно проиграли это поистине эпическое сражение. В начале года у союзников на вооружение стали поступать американские истребители дальнего радиуса действия «Мустанг» с дополнительными топливными баками. Эти самолеты могли сопровождать стратегические бомбардировщики до любой цели в Германии. После этого люфтваффе оказались больше не в состоянии защищать Рейх. За последний год войны союзники превратили Германию в груды сожженных развалин, а практически все население страны довели до состояния тяжелого психического расстройства. Около 600 тысяч мирных немцев погибло, несколько миллионов получили ранения, половина страны имела психические травмы и отклонения различной степени тяжести. К примеру, Кёльн за три года, с весны 1942 года до весны 1945-го, бомбили почти 250 раз. Каждую четвертую ночь люди, которые прожили те три года в городе, испытывали то же самое, что солдаты на фронте во время сильного артобстрела. Редкий фронтовик перенес такое, редкий солдат даже после нескольких артобстрелов оставался психически здоровым человеком. Но в окопах укрывались бойцы, здоровые мужики, отправившиеся воевать, а в Кёльне под бомбами в подвалах сидели женщины, старики и дети.
Разбомбленный Кёльн. Уцелел Собор в центре города
Нацистское руководство осознало, какая над Германией нависла ужасная угроза, сразу после первых британских налетов на мирные немецкие города весной 1942 года. Последствия таких действий им были прекрасно известны, ведь они сами их применяли, стремясь сломить моральный дух голландцев, поляков, югославов, в конце концов, тех же англичан. Теперь этот прием применили против них. Бумеранг бесчеловечности, который нацисты бросили первыми, вернулся к ним, при этом сильно увеличившись в размере. Военно-авиационный технический прогресс шел в годы Второй мировой войны семимильными шагами. Роттердам в 1940 году бомбили «юнкерсы» – «штуки». Берлин в 1944 году крушили «боинги» – «летающие крепости». «Штука», по сравнению с «летающей крепостью», выглядела велосипедом на фоне самосвала. Тогда, в 1942 году, Гитлер надеялся, что англичане не переступят черту человечности и не начнут бомбежки гражданских целей. Ведь следующим шагом могло стать применение химического оружия против населения. Кстати, нацисты, находясь в отчаянном положении в конце войны, от этого воздержались, поскольку союзники в ответ залили бы отравляющим газом всю Германию за считаные дни. Пустить в ход отравляющий газ Черчилль отказался, но бомбить Германию решился, поскольку предыдущее опрометчивое использование авиации нацистами дало ему оправдание перед историей и европейской общественностью.
Чтобы защитить Рейх от английской авиации, требовалось в сжатые сроки построить мощную систему ПВО. Однако задача, которая сперва была сложной, затем стала невыполнимой. Нацисты с присущей им уверенностью и геббельсовским пафосом пообещали немецкому народу защитить его от английских воздушных разбойников. Но время, когда Гитлер выполнял свои обещания, закончилось 22 июня 1941 года, после этого он не сдержал ни одного из них. Немецкий юмор времен Второй мировой был исключительно черным. Одной из самых распространенных была шутка о Геринге. Его называли Мейером, типичным еврейским именем. В начале войны он громогласно заявил: «Если хоть одна вражеская бомба упадет на Рур, можете называть меня Мейером». Вражеские бомбы упали не только на Рур, который был ближе всего к Британии, английские бомбардировщики долетели до Берлина, расположенного далеко на востоке.
Выстраивая систему ПВО, нацистское руководство изначально приняло фундаментально ошибочное решение, которое крайне дорого обошлось Рейху. На этом решении лично настоял Адольф Гитлер. Главным инструментом борьбы с английскими бомбардировщиками он посчитал крупнокалиберное 88-миллиметровое зенитное орудие, считавшееся лучшим в мире. Знаменитая «восемь-восемь» действительно была главной зениткой Второй мировой войны. Гитлера она особенно привлекала тем, что создавала нужный психологический эффект – своей непрерывной мощной канонадой она успокаивала немцев: смотрите, мы боремся с англичанами, да еще как. Воюющие высоко в небе истребители люфтваффе немецким гражданам с земли было не видно и не слышно. По этой причине у людей могло сложиться впечатление, что Гитлер бросил их на произвол судьбы, ведь с неба сыпались бомбы, а нацистская партия ничего не делала. Такое политическое гитлеровское решение имело, однако, большое военно-экономическое значение. Огромное семитонное орудие стоило очень дорого, в полтора раза дороже «мессершмитта», но еще большей проблемой являлась его низкая эффективность по сравнению с последним. В среднем, чтобы сбить один вражеский бомбардировщик, «восемь-восемь» требовалось три тысячи выстрелов. Три тысячи крупнокалиберных снарядов, чтобы уничтожить всего один самолет! Это было больше, чем полный боекомплект тяжелого танкового батальона вермахта, вооруженного «тиграми».
За годы войны зенитная артиллерия, защищавшая Рейх от англо-американской авиации, истратила в два раза больше снарядов, чем вся немецкая полевая артиллерия на всех фронтах вместе взятых. А вот еще одна цифра – куда более говорящая: в январе 1943 года для нужд ПВО в Германии произвели совокупной военной продукции на сумму 39 миллионов рейхсмарок, а для всего остального вермахта – на сумму 93 миллиона рейхсмарок. Иными словами, больше трети оборонных мощностей Рейха работали на то, чтобы защитить Европу от воздушных нападений союзников. Оборонять приходилось не только территорию Германии, но и множество стратегически важных мест, разбросанных по всей Европе. Румынские нефтяные прииски, французские судоверфи, норвежские фьорды, в которых прятался немецкий флот, голландские, бельгийские, чешские машиностроительные заводы, европейские железные дороги, мосты и дамбы.
Немецкие сложности не ограничивались тратой огромных ресурсов на систему ПВО. Нацистам также приходилось прилагать огромные усилия – человеческие и экономические, – чтобы тушить пожары, восстанавливать разрушенную инфраструктуру, лечить раненых, контуженных и сошедших с ума. В рядах так называемого Домашнего фронта к середине 1943 года служил миллион человек – пожарных, спасателей, строителей, санитаров, электриков. Все они встречали воздушное нападение на земле: тушили, спасали, восстанавливали изуродованные немецкие города. Союзники не смогли заставить Германию капитулировать, беспощадно бомбя ее день и ночь, хотя такие планы всерьез рассматривались летом 1943 года, после того как им удалось полностью сжечь Гамбург. Однако отвлечь значительную часть немецкой оборонной промышленности на себя в ходе воздушной войны против Третьего рейха у них все же получилось.
Фрагмент листовки британских ВВС, сброшенной на Эссен после бомбардировок весной 1943 года. Пропагандисткий заголовок гласит «У “Крепости Европа” нет крыши». На диаграмме вверху показаны «Самые тяжелые авианалеты с 1940 по май 1943 г.» и сравнивается суммарный вес бомб, сброшенных Германией на Лондон и Бат и Британией на Мангейм, Киль, Кёльн и Дортмунд
Весной 1942 года на Британские острова прибыли первые военнослужащие американских ВВС. Это были сотрудники штаба 8-й воздушной армии, ставшей впоследствии знаменитой «Могучей восьмеркой». Развертывание американской стратегической авиации на Британских островах шло неспешно. Первые боевые вылеты начались лишь осенью 1942 года, а всерьез бомбить Рейх американцы принялись только в начале 1943 года. Командование 8-й армии решило, что атаковать цели в Германии их самолеты будут днем и прицельно, в отличие от