Идеология, открыто изложенная Гитлером в книге «Майн кампф», была по сути своей обыкновенным расизмом, просто доведенным до крайности. Единственное крупное идеологическое новшество, привнесенное Гитлером, заключалось в том, что он предлагал порабощать «белых», что, конечно, противоречило нравам того времени. Превращать в рабов черных, индейцев и азиатов тогда нормам не противоречило, этим активно занимался весь Западный мир. Разница заключалась лишь в том, насколько дикими методами проводили колонизацию те или иные западные государства. Великобритания, к примеру, осуществляла в Индии мягкую колонизационную политику. Бельгия вела себя в Конго хуже, чем Гитлер в Польше. Угнетать «белых», да еще такими же методами, какие применялись по отношению к «черным», никому на Западе и в голову прийти не могло. Гитлеру такая мысль дикой не показалась, в чем и заключалась его «Расовая революция». Нацистским эзоповым языком гитлеровская расовая теория называлась «Жизненное пространство на Востоке». Адольф Гитлер взглянул на карту мира по-новому. Чтобы колонизировать другие континенты, требовался мощный флот, которого у Германии никогда не имелось, она была сильной, но сухопутной державой. Таким образом, доступным для завоевания оставался лишь европейский континент, однако и здесь имелись определенные сложности. Ту часть Европы, которая находилась к западу от Германии, нацисты считали развитой и цивилизованной, а ту, что простиралась на востоке, – неразвитой и нецивилизованной. Такой себе «Дикий Запад», в европейском случае – «Дикий Восток». Вот его Гитлер и выбрал в качестве будущих германских колоний. Если американцы смогли в XIX веке покорить целый американский континент – Дикий Запад – то почему в XX веке, обладая куда большими техническими возможностями, немцы не могут поработить «Дикий Восток»?
Между национализмом и нацизмом пролегает очень тонкая грань. Часто националисты в порыве гнева могут ее перейти, не заметив того, поскольку грань едва заметная, а сами националисты всегда страдают политической близорукостью. Нечто подобное случилось с Германией в 30-х годах прошлого столетия. Ведь в начале гитлеровского правления коллективный Запад не считал Германию нацистским государством. Гитлера и его клику называли немецкими националистами. Таких в Европе было очень много. К примеру, в соседней с Германией Польше существовал не менее националистический режим маршала Пилсудского. Уинстон Черчилль в начале 30-х годов относил Бенито Муссолини к величайшим политическим деятелям Европы, хотя дуче на тот момент уже бредил самым абсурдным национализмом на континенте, намереваясь сделать Италию Великой, какой некогда была великая Римская империя. Национализм – это шовинизм, расизм, милитаризм. Пока националисты в состоянии сдерживать столь сложные политические материи внутри управляемого ими государства, они остаются националистами. Но утратив способность контролировать свой милитаризм и начав войну, особенно такую большую, как Вторая мировая, такие националисты становятся нацистами. Именно это и произошло с немецким национализмом. Он изначально оказался столь масштабным и безумным, что удержаться в германских границах был просто не в состоянии. Когда Третий рейх напал на Польшу осенью 1939 года, немецкие националисты переступили черту и стали нацистами. Не начни они тогда войну, еще неизвестно, как бы повернулась мировая история и каким боком вошли бы в нее немецкие националисты. Гитлеровские националисты были настолько политически близорукими, настолько наглыми, настолько психически нездоровыми, а потому настолько в себе уверенными, что чихать на всякую черту они хотели. Они сперва ее перешли, а затем и стерли. Человеческие законы для них были отныне ничтожными. Они посчитали, что напишут человечеству новые законы – нацистские – и заставят его по ним жить.
Обустройством колоний на «восточных территориях» в Третьем рейхе желали заниматься все, ведь предстоял самый грандиозный грабеж в истории человечества. Хотя было создано специальное министерство под руководством главного философа партии Альфреда Розенберга, – министерство оккупированных восточных территорий – вопросом этим озадачились чуть ли не все первые лица государства: Геринг, Геббельс, Гиммлер. Однако, без всякого сомнения, главным в нацистской партии специалистом по решению расовых вопросов всегда являлся Адольф Гитлер. Эволюция его расистских воззрений шла следующим образом. В начале политического пути главным врагом германской нации он считал евреев. Активную борьбу с ними нацисты начали, как только пришли к власти. А вот с другим врагом – славянами – Гитлер повел себя куда осторожнее и начал борьбу с ними лишь в сентябре 1939 года, когда напал на Польшу. Славянский вопрос Гитлер решал исходя исключительно из пониманий политического реализма. В Восточной Европе жили союзные, исторически прогерманские славяне, воевавшие во время Первой мировой войны на стороне Германии – болгары, хорваты, словаки – и славяне, которые исторически были настроены против Германии – сербы, поляки, русские. Русских, украинцев и белорусов Гитлер вообще людьми не считал. Их нацисты называли «недочеловеками» – официальный, между прочим, в Третьем рейхе политический термин, на полном серьезе использовавшийся в школах, университетах и государственных учреждениях. Пафосный нацистский термин «Жизненное пространство на Востоке» был эвфемизмом для обозначения Советского Союза. Хотя в жизненное пространство также входила территория Польши, в основном это были огромные советские территории, простиравшиеся до Урала.
Разжечь среди немцев ненависть к евреям было несложно. Как и повсюду в Европе, уровень антисемитизма в стране был довольно высоким. Куда сложнее было заставить ненавидеть русских. С ними у немцев не было практически никаких трений, а исторически отношения складывались хорошо. Немцы и русские воевали вместе против Наполеона. Русские освободили тогда немцев от французов. Во времена Бисмарка связи с Российской империей также были прочными. Царская семья имела многочисленные немецкие корни, и даже во время Первой мировой войны главными врагами Второго Рейха были французы, а не русские. После Первой мировой Германия и Россия, исключенные из Западного общества, активно друг с другом сотрудничали. Нет, в отличие от поляков, с русскими у немцев веками все обстояло благополучно.
Чтобы заставить немцев ненавидеть русских, Гитлер использовал евреев и коммунистов. Он стал называть Советский Союз государством, которое управляется еврейскими большевиками. При этом Соединенные Штаты Америки он затем окрестил страной, которой управляют еврейские банкиры. Иными словами, согласно незатейливой нацистской пропаганде, СССР представлял собой государство, населенное «недочеловеками», которыми управляли еврейские большевики, и государство это угрожало Германии. Немецкий народ был просвещенным, и подавляющая его часть в весь этот политический бред не верила. Но они не возражали, ведь Гитлер действительно сделал Германию Великой, и если его расистские бредни были частью этого величия, то так тому было и быть, невелика цена, думало просвещенное немецкое большинство.
Главных германских преступлений против человечества два, и они между собой очень тесно переплетены, что западные историки странным образом до сих пор не замечают. Эти два германских преступления нацистская номенклатура назвала особыми эвфемизмами: «Окончательное решение еврейского вопроса» и «Генеральный план Ост». Никаких серьезных документальных доказательств того, что нацисты собирались убить десятки миллионов людей, западные историки по сей день не нашли, или сказали мировой общественности, что не нашли. Нет ни одного документа, в котором бы Адольф Гитлер говорил что-либо об убийстве евреев или кого-либо вообще. Из всех предоставленных мировой общественности документов существует лишь некий текст длиной в три предложения, написанный Герингом на листе простой белой бумаги (все документы он писал на официальной, специально только для него напечатанной бумаге со всеми реквизитами, свастиками и орлами). В первом предложении заявляется о необходимости тотального решения Еврейского вопроса, во втором спрашивается, какие государственные органы будут вовлечены в это дело, и в третьем говорится об окончательном решении этого вопроса. Письмо адресовано начальнику Главного управления имперской безопасности Рейнхарду Гейдриху. Это письмо, скорее даже записку, можно трактовать как мимолетный вопрос, адресованный чиновнику, возглавляющему службу безопасности, нежели как тщательно продуманный приказ убить миллионы людей.
Хотя первые преступления германские нацисты, военные и чиновники, начали совершать после вторжения в Польшу осенью 1939 года, геноцидом они стали заниматься после нападения на СССР летом 1941 года. Свою окончательную политику в отношении евреев и славян высшее нацистское руководство сформировало во второй половине 1941 года. Апогей принятия таких решений, очевидно, пришелся на декабрь 1941 – январь 1942 года после разгрома вермахта под Москвой и вступления США во Вторую мировую войну. Двадцатого января 1942 года в пригороде Берлина, на озере Ванзее состоялась печально известная Ванзейская конференция. Главное документальное доказательство, существующее на сегодняшний день, касаемо планов нацистов по «Окончательному решению Еврейского вопроса» – это протокол Ванзейской конференции, найденный случайно в 1947 году. «Конференция» – слишком громкое слово для обозначения того, что произошло на вилле СД, расположенной на берегу Ванзейского озера. Полтора десятка нацистских чиновников средней руки полтора часа обсуждали, как убить 11 миллионов европейских евреев, оказавшихся в руках Великой Германии. Естественно, не они, эти 15 шизофреников, решили и осуществили за полтора часа убийство 6 миллионов европейских евреев. Они были винтиком в жутком по бесчеловечности германском государственном аппарате, созданном немецкими нацистами, которых еще летом 1939 года западный истеблишмент считал лишь немецкими националистами. Примечательна судьба этих 15 нацистских чиновников, решивших убить 11 миллионов человек. О том, что с этими людьми сделали после войны, западные историки молчат. Шестеро из участников Ванзейской конференции погибли во время войны при исполнении своих нацистских обязанностей, включая застреленного чешскими диверсантами в 1942 году Гейдриха и пропавшего в 1945 году Мюллера. Еще троих повесили. Одного – сбежавшего в конце войны Эйхмана – казнили в 1962 году израильтяне. Второго – Бюлера, служившего заместителем Франка, – приговорили к смерти в 1948 году поляки. Третьего – бригадефюрера СС Шёнгарта – повесили в 1946 году англичане. Последний случай особо интересен. Шёнгарта англичане казнили за то, что осенью 1944 года он расстрелял британского пленного летчика, а не за то, что, будучи начальником сил безопасности Польского генерал-губернаторства, он был ответственным за убийство миллионов людей. Шестеро оставшихся чиновников после войны были осуждены англо-американскими судами, поскольку все они бежали на запад Германии. Все шестеро отсидели в тюрьме лишь несколько лет, после чего были освобождены. Шесть нацистских чиновников, чье непосредственное участие в убийстве 6 миллионов человек документально доказано Ванзейским протоколом, провели за решеткой кто три, кто четыре года, после чего спокойно жили в Федеральной Республике Германия. Они получали в ФРГ пенсию, куда, между прочим, зачислили их трудовой стаж в годы нацистского правления. Ни у одного западного историка или германского политика такая послевоенная «справедливость» по сей день