За три недели зимнего наступления 1945 года части Красной Армии прошли такое же расстояние в Польше, как и вермахт за три недели осенью 1939 года, но только сделали они это в условиях холодов. Нацисты зимой 1945 года получили в Польше блицкриг – через пять с половиной лет после того, как они первыми в мировой военной истории его здесь же устроили. В первых числах февраля 1945 года передовые части Красной Армии заняли плацдарм на левом берегу Одера, в 60 километрах от Берлина, чем вызвали в столице Третьего рейха панику, ведь население города было уверено, что война идет все еще где-то далеко – в Польше. Генерал Гудериан судорожно пытался в сложившихся обстоятельствах хоть как-то удержать Восточный фронт от полного развала. Русские неудержимо наступали не только в Польше, но и в Венгрии. Тринадцатого февраля 1945 года войска Красной Армии окончательно захватили Будапешт, хотя город был окружен еще 26 декабря, а большая его часть – нижний город Пешт – была взята 18 января. Под угрозой оказалась Вена – вторая столица Рейха, до которой советским войскам оставалось около 200 километров.
Гудериан прекрасно понимал, что больше сделать ничего не в состоянии, дальнейшее сопротивление бессмысленно. В тот момент, в январе 1945 года, генерала больше всего волновала судьба жены, а не обреченного вермахта. Жена проживала в имении Гудериана, расположенном в Восточной Пруссии, куда вот-вот должны были прийти русские, а уехать она не могла, поскольку находилась под колпаком местного гестапо. Об ее отъезде немедленно бы доложили Гиммлеру, который, без сомнения, посчитал бы бегство генеральской супруги проявлением пораженчества со стороны Гудериана. Эвакуировать жену смогли буквально в последний момент. Сам генерал 28 марта 1945 года удачно поссорился с Гитлером, нервы которого уже были совершенно расшатаны. Фюрер отправил Гудериана в отпуск, из которого тот вышел только 10 мая 1945 года, сдавшись американцам. Будучи наравне с фельдмаршалом Манштейном самым ценным немецким военачальником, генерал Гудериан активно использовался после войны американцами и англичанами для получения информации о Красной Армии. Затем вместе с Манштейном он консультировал правительство ФРГ по оборонным вопросам. Гудериан, как и Манштейн, написал мемуары, ставшие в Германии невероятно популярными. В них он утверждал те же самые мысли, что и Манштейн: вермахт был «чистым», а войну проиграл Гитлер, они с Манштейном ни в коем случае не потерпели бы поражение. Ни к какой ответственности Гудериан не привлекался, хотя СССР настойчиво требовал от США его выдачи за преступления против человечности, совершённые на Восточном фронте.
Гитлер покинул ставку «Орлиное гнездо» 15 января 1945 года и отправился в Берлин. Дела на Западном фронте, в Арденнах, окончательно зашли в тупик, ожидать там чего-либо еще, кроме дальнейших неприятностей, не стоило. С другой стороны, на Восточном фронте развитие событий принимало катастрофический оборот. Русские рвались к Берлину, сдержать их вермахт не мог, резервов больше никаких в Германии не осталось, последние были использованы для неудавшегося наступления в Арденнах. Осознав через несколько дней после прибытия в Берлин масштаб катастрофы, случившейся в Польше, Адольф Гитлер проявил свою последнюю полководческую инициативу. Он приказал сделать из крупных городов на востоке Германии, являвшихся важными транспортными узлами, «города-крепости». Идея заключалась в том, чтобы превратить каждый такой город в Сталинград. Советские войска оказались бы надолго втянутыми в тяжелые уличные бои, а их дальнейшее продвижение на запад замедлилось бы, поскольку использовать дороги, проходившие через такой город, было бы невозможно. Эта идея была не новой, ее попытались применить во время советского летнего наступления 1944 года в Белоруссии, но тогда из нее ничего не вышло. В этот раз Гитлер считал, что у вермахта все получится, ведь для такой цели он был готов пожертвовать крупными немецкими городами, такими как Позен и Бреслау. Летом 1944 года командование вермахта пыталось устроить Сталинград из крошечного белорусского Бобруйска. Теперь же, зимой 1945 года, Гитлер готов был бросить в топку войны полмиллиона немецких жителей Бреслау, лишь бы остановить советское наступление на Берлин. Ничего из этой затеи у нацистов не получилось. Части Красной Армии обошли гитлеровские «крепости» и продолжили наступление, не снижая темпов. Решить вопрос снабжения помогли американские полноприводные грузовики. Бреслау, Позен и другие гитлеровские крепости советские войска осадили, затем штурмом все до единой взяли, стерев многие из них с лица земли.
В начале февраля 1945 года, хотя положение на Восточном фронте и сложилось для вермахта критически, это был еще не конец. Третий рейх с трудом, но дышал. Сотрудники гестапо трудились как никогда раньше. Пройдя с тяжелыми боями за три недели, зимой, больше 500 километров, войска Красной Армии очень устали, а линии снабжения сильно растянулись. Несмотря на это, среди высшего советского командования разгорелись жаркие дебаты касаемо дальнейших действий. Немало советских генералов, пребывая в состоянии эйфории от столь большой близости к Берлину, настаивали на том, чтобы немедленно совершить последний рывок, взять Берлин и закончить войну. Здравые военные расчеты одержали, однако, вверх. Без всякого сомнения, полагали в советской ставке, нацисты оперативно соберут все оставшиеся в Рейхе силы для защиты Берлина, а сам город превратят в Сталинград. Так оно затем и вышло. В феврале 1945 года советским войскам вряд ли бы удалось взять Берлин, хотя никаких значительных сил у вермахта на подступах к городу на то время не имелось. Была зимой 1945 года у Красной Армии под Берлином еще одна проблема. К северу от столицы Третьего рейха, в Померании, у вермахта оставалось еще некоторое количество боеспособных сил, которые могли нанести удар во фланг наступающим на Берлин советским войскам. Это была последняя крупная группировка немецких войск, способная прийти Берлину на помощь. Командовать ею в этот критический для Рейха момент Адольф Гитлер поручил рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру. Агония Третьего рейха, как и его рождение, проходила в муках абсурда.
Генрих Гиммлер не имел абсолютно никакого военного образования и военного опыта, его делом всегда было СС – концлагеря, расстрелы, убийства мирного, безоружного населения и пленных. В феврале 1945 года ему предстояло возглавить полумиллионную группировку войск и провести сложнейшую войсковую операцию против превосходящих сил противника. Немецкий офицерский корпус пребывал в состоянии шока, понимая абсурд происходящего. Прибывший от генерала Гудериана офицер связи с трудом нашел штаб группы армий «Висла», как называлась группировка войск, под командованием Гиммлера. Штаб располагался в личном поезде рейхсфюрера «Штайермарк». Этот образец невероятной роскоши на железнодорожных колесах, еще недавно служивший доказательством всемогущества Третьего рейха, в непролазной грязи Восточного фронта выглядел в глазах немецких солдат и офицеров неопровержимым доказательством гиммлеровского идиотизма. Офицер связи был обескуражен. Неудивительно, что ему было так сложно найти штаб Гиммлера, – в поезде не имелось узла связи, только телефонный коммутатор для звонков в Германию. Как рейхсфюрер собирался руководить войсками, не имея с ними связи, было совершенно непонятно. Но это было не все. В штабе Гиммлера практически отсутствовали штабные офицеры, там не существовало картографического отдела, то есть у рейхсфюрера и его штаба не было даже карт театра военных действий.
Советское командование приняло решение отложить наступление на Берлин. Требовалось сначала разгромить группировку Гиммлера, чтобы ликвидировать угрозу на северном фланге, и в то же время тщательно подготовить решающее наступление на столицу Третьего рейха. Гитлер получил короткую отсрочку, которую истратил целиком на сведение счетов с германским народом. Март и апрель 1945 года оказались, вероятно, самым для немцев тяжелым временем за все годы нацистского правления. Психологическое состояние Адольфа Гитлера в эти два месяца стало предметом исследования многих западных историков, но никаких определенных выводов они почему-то сделать не смогли. Пишут много, неясно и противоречиво. Черт с ним с Гитлером, его скоро не стало, но ведь немцы и те другие, кто окружали Гитлера, остались. Почему они, почти 75 миллионов человек (считая австрийцев), до последнего момента, терпя немыслимые лишения, безропотно подчинялись уже практически развалившейся нацистской диктатуре?
Лучшим, хотя и сложным, объяснением немецкого мышления на тот момент может, вероятно, послужить эпизод, описанный в книге «Конец» британским историком Яном Кершоу, одним из главных специалистов по Гитлеру. В апреле 1945 года американские войска подходят к небольшому городу на западе Германии. В городе стоит гарнизон вермахта. Бургомистр встречается с группой наиболее уважаемых горожан, они совещаются и принимают решение убедить военных уйти из города. Затем бургомистр по поручению общественности должен был отправиться к американцам с просьбой не стрелять, поскольку немецких солдат в городе нет. Таким образом горожане хотели избежать кровопролития и спасти свое имущество. Им без труда удается договориться с офицерами вермахта и те уводят своих солдат. Бургомистр едет на велосипеде к американцам и также без особых усилий договаривается с ними: город их ждет завтра утром, немецкие солдаты уйдут до этого без боя. Когда бургомистр возвращается от американцев, его видит местный булочник, старый нацист. Булочник понимает, что бургомистр ездил к американцам и бежит к начальнику гестапо, доложить. Гестаповцы (их всего несколько человек) арестовывают бургомистра, судят на месте, а затем вешают на центральной площади в присутствии городской общественности, той самой, которая послала его договориться с американцами. Никто из горожан не проронил ни слова возражения. Гестаповцы садятся в машину и покидают город, ведь завтра придут американцы.
Март 1945 года обернулся для Гитлера и его ближайшего окружения окончательной военной катастрофой как на Восточном, так и на Западном фронте. Войска Красной Армии разгромили группировку Гиммлера в Померании, американским войскам фантастически повезло на Рейне. К началу марта 1945 года союзники прорвали Линию Зигфрида и начали продвижение в глубь германской территории. Главной преградой на их пути теперь оказался Рейн, форсировать который было куда сложнее, нежели сломать Линию Зигфрида, где союзники застряли на полгода. В первых числах марта 1945 года Гитлер и его окружение еще питали хотя и безумные, но все же обоснованные надежды – надолго задержать союзников на Рейне и попытаться стабилизировать Восточный фронт, мобилизовав все оставшиеся резервы. Геббельс уже в какой раз сравнивал немецкое положение с советским, поминая то Сталинград, то Москву, то советских политруков. В этот раз он вспомнил про Москву зимой 1941 года. Русские смогли тогда собрать все имевшиеся у них силы и выйти победителями из тупикового, казалось бы, положения. Удивительно, но окончательно обезумевшее нацистское руководство все еще намеревалось стабилизировать фронт как на востоке, так и на западе, после чего договориться о мире – по крайней мере с союзниками.