уманна и Хансманна об их позициях. Ни один не отвечает.
Воскресенье, 22 декабря
00.05. Большой силуэт. За ним корабль охранения. Это было большое судно в 10 000 тонн, высоко сидящее в воде, с очень длинным баком. Предположительно судно с авиакатапультой.[24]
00.23. Залп пятым и шестым торпедными аппаратами. Промах. Впереди нас авиационная плавбаза с шестью кораблями охранения, в кильватере еще два патрульных корабля. Корвет пускает осветительные снаряды, некоторые падают в неприятной близости от нас. Верхней вахте приказ – вниз. Патрульный корабль в 800 метрах от нас. Срочное погружение.
00.48. Восемь взрывов глубинных бомб. Никакого эффекта.
00.55. Еще двенадцать. На этот раз ближе.
01.30. Неуверенные шумы эсминца и корвета.
01.44. Четырнадцать весьма точных взрывов глубинных бомб.
02.09. Еще пять, столь же точных.
02.38. Еще два, тоже. Лодку сильно тряхнуло.
02.48–02.56. В гидрофон слышим передвижения кораблей противника.
03.08. Корвет уходит.
04.30. Всплыли. Конвой потерян.
10.36. Настоящая позиция – 600 морских миль к северо-западу от Финистерре.
16.28. Флаксенберг сообщил, что обнаружил конвой.
Когда мы всплыли на поверхность, то обнаружили, что оставляем след шириной в 20 метров. Повреждение найдено и устранено. Увидев пятна топлива, на корвете, очевидно, подумали, что потопили нас. Потому он и ушел.
22 декабря
09.21. Радиограмма из штаб-квартиры подводных лодок: прекратить операцию против конвоя и возвратиться на базу».
Что же тем временем происходило с «U-131»?
Верный традициям подводного флота, фрегаттен-капитан – капитан 2-го ранга – Арендт Бауманн остался на своем корабле. Он стоял на мостике, вода уже перекатывала через надстройку. Он посмотрел на команду. Его люди успели надеть спасательные жилеты и теперь плыли в теплой воде, им больше ничто не угрожало.
Не обманывает ли его слух? Смешиваясь с тихим шелестом воды и нежным посвистыванием теплого ветерка, до него донеслись звуки национального гимна, вначале еле слышные, а потом все более громкие, по мере того как все больше плывущих присоединялось к хору. Бауманн взял в руки бинокль. Бинокль не должен достаться противнику. Вешая его на перископ, он почувствовал боль в сердце, словно расставался с лучшим другом.
«Почему мне не оставить корабль? – промелькнула в голове Бауманна мысль. – Традиция? Это так свято, так благородно – вот так жертвовать собой?»
Ответа он не нашел. Он вряд ли чувствовал эту теплую воду, плескавшуюся у его ног и медленно поднимавшуюся все выше и выше. Его правая рука еще не разжалась на ремне бинокля. Через его стекла он видел так много мирных многоцветных картин. Но все это было до 1939 года. В те дни…
«Прыгай, парень. Спасайся. Тебя засосет, и утонешь, как крыса. Почему такая слабость в ногах? И тело не способно пошевелиться. Утону, не утону – на все воля Божья».
Вода дошла до бинокля. Неужели это единственная вещь, которую он любит? Это не просто его вещь, это часть его самого.
Но Бауманн не прыгнул в воду.
Лодка ушла под воду, и с ней ушел под воду Бауманн.
Корабль потянул его вниз, а потом его выбросило на поверхность, он инстинктивно заработал руками и ногами.
Полчаса спустя он невредимым оказался на борту британского эсминца. Отнеслись там к нему по-доброму, обходительно, его осмотрел врач.
На следующее утро, когда Бауманн и офицеры с его подводной лодки завтракали в офицерской кают-компании, появился посыльный:
– Наилучшие пожелания от командира, сэр. Не смогут ли немецкие офицеры подняться на палубу?
– Передайте командиру мои наилучшие пожелания и скажите, что мы завтракаем и придем, как только закончим.
Посыльный ушел, но через пять минут вновь появился с новой просьбой от командира, чтобы немецкие офицеры поднялись на мостик. Бауманн оставался вежливым, но твердым.
– Пожалуйста, скажите командиру, – спокойным тоном произнес он, – что у нас не принято беспокоить людей во время еды. Мы придем позже.
Посыльный пришел в третий раз:
– Это приказ командира, сэр. Немецкие офицеры должны подняться на мостик.
Бауманн положил нож и вилку.
– Очень хорошо, – сказал он. – Пойдемте.
Медленно, безо всякой спешки все поднялись на мостик. Там царило невообразимое возбуждение. Все смотрели на правый борт. Бауманн тоже посмотрел туда, куда смотрели все. Там он увидел германскую подводную лодку, плывущих в воде людей и катер с эсминца, направляющийся к лодке.
Бауманн взглянул на довольное лицо британского командира.
– Мы собираемся высадиться на нее и отбуксировать домой, – произнес командир с самоуверенной улыбкой.
Внезапно раздался сильный взрыв, и Бауманн увидел, как лодка исчезла в облаке дыма и пошла ко дну. Катер отвернул вовремя. Еще немного, и его разнесло бы вместе с лодкой. Бауманн улыбнулся. Британский командир был вне себя от злости.
– Спасибо, командир.
Бауманна и его офицеров отпустили с мостика.
Через четверть часа на борт эсминца взобрался Хайда. Встретившись с Бауманном, он сообщил:
– Команда цела, лодка затоплена.
– Двойное утешение, Хайда, хотя и горькое.
В атаке на конвой, которым командовал капитан 1-го ранга Уокер, погиб лейтенант Эндрасс, который был старпомом Прина в Скапа-Флоу. Дёниц послал Эндрасса, которому очень доверял, в подкрепление атакующим силам.
«Держитесь за конвоем. Посылаю Эндрасса», – говорилось в радиограмме. Но тщетно. Британские контрмеры оказались настолько блестящими, что лодки не одержали ни одной победы и понесли тяжелый урон.
«U-127» (лейтенант Хансманн) потоплена 15 декабря кораблем «Нестор». Все погибли.
«U-145» (капитан 2-го ранга Бауманн) потоплена 17 декабря кораблями «Эксмор», «Стэнли», «Пенстмон», «Сторк» и самолетом с авианосца «Одэсити». Командир и несколько членов команды были спасены и взяты в плен.
«U-434» (капитан 2-го ранга Хайда) потоплена 18 декабря кораблями «Блэнкни» и «Стэнли». Командир и команда спасены и взяты в плен.
«U-574» (лейтенант Генгельбах) потоплена 19 декабря кораблем «Сторк». Часть команды спасена и взята в плен.
«U-151» (капитан-лейтенант Хофманн) потоплена 21 декабря самолетом. Один человек спасся.
«U-547» (лейтенант Эндрасс) потоплена 21 декабря кораблями «Дептфорд» и «Сапфир» со всей командой.
Возможно, что подводная лодка «U-208» (лейтенант Шлипер) была потоплена тоже в этой боевой операции. Никаких подробностей о ее гибели нет.
Ввиду больших потерь и нулевых успехов Дёниц прекратил атаку на конвой. Новая, усиленная тактика противолодочной обороны прошла первые испытания с высоко поднятым флагом. Германские лодки не смогли, сколько ни пытались, проникнуть сквозь массированную оборону.
Глава 12Драма подводных лодок и «Атлантиса»
Оперативная сводка. Декабрь 1941 года
Год завершился тяжелыми потерями. Главным фактором этих потерь явилась, несомненно, британская авиация. Всего Германия потеряла в 1941 году тридцать пять подводных лодок – в среднем чуть меньше трех в месяц, при том что в строй ежемесячно входило по двенадцать – восемнадцать лодок. Британские потери составили, по их данным, 2,2 миллиона тонн. В этом году в войну вступили Соединенные Штаты, в результате противолодочные силы в море и воздухе выросли в несколько раз. На судостроительных верфях США начала реализовываться программа Хенри Кейзера. Пошли первые суда массовой серии «либерти». Всего лишь шесть лодок действовали против американского судоходства в операции под названием «Paukenschlag». Но благодаря налаживанию снабжения география боевых действий подводных лодок расширилась на Карибское море и Южную Атлантику. Подводная война ширилась, как лесной пожар: едва ее удавалось погасить в одном месте, как она разгоралась в другом. Чем шире становился театр боевых действий подводных лодок, тем больше сил союзники были вынуждены уделять обороне. Подводную лодку трудно увидеть, и она пользовалась преимуществами партизанской войны.
Но фортуна улыбалась союзникам. За несколько недель до катастрофы вокруг гибралтарского конвоя произошло еще одно драматическое событие, когда германский флот также понес тяжелые потери.
«U-126» под командованием лейтенанта Бауэра действовала в акватории Золотого Берега и Берега Слоновой Кости Африки – девственной акватории для подводных лодок. Бауэр потопил шесть торговых судов и танкер, а затем, поскольку находился в море десять недель и у него кончалось топливо и продовольствие, запросил Дёница, можно ли ему возвращаться на базу.
Из штаб-квартиры поступила радиограмма:
«„Корабль 16“, вспомогательный крейсер „Атлантис“, восполнит ваши нужды».
– Отлично! – сказал Бауэр. – Тем лучше.
Бауэру дали точное рандеву и приказали не пользоваться радиосвязью в течение четырех дней, чтобы не выдавать место, используемое немецкими судами снабжения.
На борту «U-126» ни одна живая душа и слыхом не слыхивала, разумеется, о «корабле 16».
Вначале верхушки мачт, потом трубы и, наконец, надстройки торгового судна появились на рандеву с точностью хорошего пассажирского поезда.
Это и был тот самый «корабль 16» – или грузовое судно противника?
«„Корабль 16“, капитан 1-го ранга Рогге, добро пожаловать», – тут же ответили Бауэру на запрос по азбуке Морзе.
Было 22 ноября, и «корабль 16» находился к этому времени в море точно 622 дня.
622 дня, скоро почти два года, судно находилось в море, ни разу не заходя при этом ни в док, ни вообще в порт. За этот период корабль потопил судов общим водоизмещением в 145 000 тонн и претендовал по этому показателю на второе место вслед за вспомогательным крейсером «Пингвин» – «кораблем 33» (он был потоплен 9 мая 1941 года после года плавания в Индийском океане).