Прочитав перечень пассажиров, мисс Марпл принялась разглядывать их. Занятие это нельзя было назвать сложным, поскольку все остальные занимались тем же самым делом. Ей уделяли внимание вместе со всеми прочими, однако, насколько мисс Марпл могла судить, никто не обнаруживал к ней особого интереса.
Миссис Ризли-Портер
Мисс Джоанна Кроуфорд
Полковник Уокер с супругой
Мистер и миссис Г. Т. Батлер
Мисс Элизабет Темпл
Профессор Уэнстед
Мистер Ричард Джеймсон
Мисс Ламли
Мисс Бентам
Мистер Каспар
Мисс Кук
Мисс Барроу
Мистер Эмлин Прайс
Мисс Джейн Марпл
Пожилых леди оказалось четверо, и мисс Марпл в первую очередь обратила внимание на них, чтобы, так сказать, исключить из дальнейшего рассмотрения. Две из них путешествовали вместе, и она решила, что обеим около семидесяти лет. Их примерно можно было считать ее собственными ровесницами. Одна, бесспорно, принадлежала к категории вечно недовольных жалобщиц: из тех, кто хотел то занять места в передней части автобуса, то особо желал разместиться сзади. Или хотел устроиться на солнечной стороне или же, наоборот, мог выносить лишь пребывание в тени. Кому могло потребоваться больше свежего воздуха или необходимо было его полное отсутствие. Они взяли с собой дорожные коврики и вязаные шарфы, а также целую груду путеводителей. Обе были чуть покалечены возрастом и часто ощущали боль в ногах, спине и коленях, но тем не менее принадлежали к тем, кому ни возраст, ни хвори не могли помешать наслаждаться той жизнью, которую они могли еще себе позволить. Старые перечницы, однако определенно не домоседки. Мисс Марпл сделала пометку в своей небольшой записной книжке.
Пятнадцать пассажиров, если не считать ее и миссис Сэнд-берн. А поскольку она была отправлена в это автобусное путешествие, по крайней мере один из этих пятнадцати человек мог каким-то образом представлять интерес для нее. В качестве либо источника информации, либо человека, находящегося в конфликте с законом, либо убийцы — уже совершившего свое преступление или готовящегося убить. Все возможно, подумала мисс Марпл, когда имеешь дело с Рэфьелом! В любом случае ей следовало внимательно отнестись к этим людям.
На правую страницу своего блокнота она решила заносить тех, кто с точки зрения мистера Рэфьела мог стать предметом ее особенного внимания, а на левую — тех, кто мог бы представлять для нее какой-то интерес с точки зрения наличия у них какой-то полезной информации. Причем информации, об обладании которой они даже не подозревали. Или, скорее, обладая ею, не представляли, что та может оказаться полезной для нее самой, или для мистера Рэфьела, или же для закона, или Правосудия с заглавной буквы. Заднюю страницу своей книжки мисс Марпл оставила для того, чтобы в тот же вечер сделать несколько заметок о тех, кто каким-то образом напомнил ей знакомые персонажи по Сент-Мэри-Мид и другим местам. Любое сходство могло стать полезным указателем. Как это случалось в других ситуациях.
Две другие пожилые леди явно путешествовали по отдельности. Обеим было около шестидесяти. Одна хорошо сохранившаяся и хорошо одетая дама явно пребывала в уверенности в собственном высоком статусе, разделявшейся, очевидно, и другими. Говорила она громко и с диктаторской интонацией. Дама везла с собой племянницу, девушку восемнадцати-девятнадцати лет, называвшую ее тетей Джеральдиной. Племянница, отметила мисс Марпл, была прекрасно знакома с властными интонациями тети Джеральдины. Толковая девушка, и привлекательная, кстати.
По другую сторону прохода от мисс Марпл сидел рослый мужчина с квадратными плечами и нескладным телом, казавшимся сложенным капризным ребенком из грубых кирпичиков. Лицо его, согласно плану природы, должно было бы получиться круглым, однако же в последний момент возмутилось и постаралось превратиться в квадратное за счет мощной челюсти. Голову его покрывала густая седая шевелюра, а невозможно кустистые брови подпрыгивали при каждом сказанном им слове. Говорил он как будто рявкал и производил впечатление большой разговорчивой овчарки. Свое сиденье он делил с высоким темноволосым иностранцем, беспокойно ерзавшим на своем месте и вовсю жестикулировавшим. Английское произношение его было весьма своеобразным, время от времени он вставлял реплики на французском и немецком. Его грузный сосед непринужденно управлялся с натиском иностранных слов и легко переходил на французский или немецкий язык. Еще раз бросив на них короткий взгляд, мисс Марпл заключила, что кустистые брови принадлежат профессору Уэнстеду, а нервный иностранец является мистером Каспаром.
Ей сразу захотелось узнать, какие проблемы они обсуждают с подобным воодушевлением, однако торопливая речь мистера Каспара не допускала ни малейшего понимания.
Находившееся перед ними сиденье занимала еще одна женщина примерно шестидесяти лет, высокая, скорее всего уже зашедшая на седьмой десяток, однако заметная в любой толпе. Она по-прежнему оставалась привлекательной. Темные, с проседью кудри окружали ее голову, несколько отступив от прекрасно вылепленного лба. Говорила она четким, низким и прямо-таки режущим голосом. Бесспорно, личность, подумала мисс Марпл. Персона! Да, эта женщина, безусловно, была персоной. «Похожа, — решила мисс Марпл про себя, — на Эмилию Уолдрон».
Дама Эмилия Уолдрон руководила одним из оксфордских колледжей и была известным ученым; мисс Марпл однажды познакомилась с ней в обществе своего племянника и навсегда запомнила эту особу.
Она продолжила изучать пассажиров. Среди них были две семейные пары. Сперва американцы средних лет — дружелюбная и разговорчивая жена и кроткий, со всем согласный муж; эти двое были явными путешественниками и любителями зрелищ. Еще была английская семейная пара того же возраста, которую мисс Марпл без всяких колебаний определила как отставного военного с супругой. Судя по списку, это были полковник Уокер и его супруга.
На следующем за ней сиденье располагался высокий и сухощавый мужчина, обладавший в высшей степени техническим словарем — очевидно, архитектор. Далее в автобусе располагались две путешествовавшие совместно леди. Они активно обсуждали брошюрку и пытались определить, какие именно развлечения припас для них тур. Одна из них была худощавой брюнеткой, другая — крепкого сложения блондинкой, причем лицо последней показалось мисс Марпл знакомым. Оставалось только понять, где она видела или встречала эту женщину. Впрочем, обстоятельства не торопились появляться из памяти. Возможно, они просто встречались на каком-нибудь там званом ужине с коктейлями в руках, а может, сидели напротив в поезде. В ней явно не было ничего особенного, достойного запоминания.
Теперь оставался лишь один еще не оцененный ею пассажир — молодой человек лет примерно девятнадцати-двадцати. Одет он был согласно полу и возрасту: черные в обтяжку джинсы, фиолетовый свитер со стоячим воротником, голову его венчала необычайно пышная копна непокорных черных волос. Он не без интереса поглядывал на племянницу властной женщины, и племянница эта, как показалось мисс Марпл, также с интересом посматривала на него. При явном численном превосходстве старых перечниц и просто женщин средних лет в автобусе оказалось всего двое молодых людей.
Отобедать они остановились в приятном отеле возле реки, и дневная экскурсия была посвящена Бленхейму[7]. Мисс Марпл уже дважды бывала здесь и потому, позаботившись о своих ногах, ограничила посещение самого дворца и в основном наслаждалась садами и пейзажами.
К тому времени, когда туристы явились в отель, в котором им предстояло провести ночь, они уже перезнакомились друг с другом. Деловитая миссис Сэндберн, нисколько не утомленная своими обязанностями во время дневной экскурсии, прекрасно справлялась со своей ролью и организовывала небольшие группы, присоединяя то к одной из них, то к другой того, кто мог показаться забытым, примерно со следующими словами: «Позвольте полковнику Уокеру рассказать вам про свой сад. У него такая замечательная коллекция фуксий».
Подобные сентенции помогали ей сблизить людей.
Теперь мисс Марпл могла дать имена всем спутникам. Густые, кустистые брови, как она и думала, принадлежали профессору Уэнстеду, а иностранцем был мистер Каспар. Властная женщина оказалась миссис Ризли-Портер, племянница ее носила имя Джоанна Кроуфорд. Лохматый молодой человек был Эмлином Прайсом, и они с Джоанной Кроуфорд как раз как будто бы находились в процессе обнаружения того, что имеют некоторые общие взгляды на экономику, искусство, политику, а также располагают общими антипатиями.
Двух самых старших дам мисс Марпл без труда отнесла к категории старых перечниц. Они блаженно беседовали об артрите, ревматизме, диетах, новых докторах, а также о лекарствах, профессиональных и патентованных, и зельях старых знахарок, помогавших там, где не могли помочь первые. Еще они говорили о многих турах, которые совершили по примечательным местам Европы; об отелях и туристических агентствах, и, наконец, о графстве Сомерсет, где жили мисс Ламли и мисс Бентам и где приличного садовника — вы не поверите — просто невозможно найти.
Две путешествующих совместно леди средних лет оказались мисс Кук и мисс Барроу. Мисс Марпл никак не могла избавиться от ощущения, что встречала одну из них — светловолосую мисс Кук, — однако по-прежнему не могла припомнить, где именно. Возможно, ей это только мнится. Но мнится или нет, однако она также ощущала, что мисс Барроу и мисс Кук как бы избегают ее. Они всякий раз старались отойти подальше, заметив ее приближение. Впрочем, это, конечно, могло быть плодом ее воображения.
Пятнадцать человек, среди которых по крайней мере один обладает определенной значимостью для нее. Тем же вечером в непринужденном разговоре мисс Марпл помянула имя мистера Рэфьела, чтобы определить возможную реакцию. Таковой не последовало.