Разговор этот состоялся раньше, когда мы только вошли в этот сектор, и свет в коридорах зажегся сам по себе. Зал, в который мы попали после схватки с жидкой терминаторшей, освещаться сам собой не пожелал, и Владимир неплохо развлек нас концертом хлопков в ладоши в ритме незнакомой мне мелодии. Я поразился, как работает его дар. Ну вот откуда он знает, что свет включается на звук, да еще вполне определенный?
После художественных аплодисментов все в этом зале не только осветилось, но и пришло в движение. Заработал конвейер, что тянулся вдоль дальней стены. Он походил не на ленту, а скорее на зону выдачи в химчистке, самые разнообразные костюмы, действительно напоминавшие скафандры пожарных, двигались, подвешенные за шею, что порождало не самые приятные ассоциации.
Очередной костюм попадал на застекленную площадку, где его поливали огнем замысловатые устройства.
— Где мы находимся? — осведомился я. — Здесь проверяют средства защиты?
— На самом деле тут испытывают огнеметы. Но и защиту тоже. Комплексный подход. В зону тестирования лучше не соваться, вон склад готовой продукции.
Он потащил меня в другую сторону, где действительно на стенде были выставлены экземпляры оружия, каждой твари по паре.
— Я видел, как один бьет красивым синим лучом. Здесь есть такой?
— Да, плазменный, вот он. Отличный выбор, он не нуждается в топливе, а батарейки хватит на пару часов непрерывной стрельбы. Впрочем, есть запасные — вон на той полке. Хочешь взять такой?
— Не откажусь, — я позволил вороватой руке прибрать плазмомет и пару запасных батарей.
Как только ячейка опустела, она тут же сменилась полной с точно такой же пушкой. Экспозиция явно не обеднела от нашего мародерства.
Потом мы прошли к вешалкам, на которых были выставлены скафандры. Владимир посмотрел на них пару секунд, потом выдернул один из них и протянул мне.
— Примерь этот. Из мобильных лучше всего защищает. Есть чуть круче. Но там ты и шагу не сделаешь без специального транспорта. Но и этот может защитить в эпицентре небольшого ядерного взрыва аж на пятнадцать секунд. Это много, поверь.
— А стационарный сколько вытянет? — спросил я.
— Двадцать пять секунд.
Я надел скафандр, он, как и боевой комбинезон, сам приладился по размерам. К нему прилагались шлем, перчатки и сапоги, которые надевались поверх моей обуви. Я все это напялил, чувствуя себя то ли космонавтом на взлетной полосе, то ли водолазом на берегу.
В мой план входила пробежка в раскаленном аду, так что я занялся именно этим: ускорился и начал метаться по всему залу как угорелый. Конечно, эта дура сковывала движения, но все же бежать я мог и весьма быстро.
Я снял защитный костюм и убрал его в карман руки вслед за плазмометом.
— А криолятора у вас тут нет? — спросил я Владимира.
— Есть гранаты. Я тебе дам штук пять, у меня запасены. Не уверен, что они сильно помогут, но вкупе с защитой, может, и сыграют. Это уже начинает походить на план, Андрей, — закончил он с удовольствием.
— Это начинает походить на суицид! — возразила Наталья нервно. — Надо было просить у Минервы какой-нибудь невероятный прибор! Чертову морозную бомбу, которая превратила бы саламандр в сосульки! А не дурацкие вопросы задавать. Ну что тебе до той бабы?
— Хотела бы — дала бы. А просить в качестве награды средство выполнить задачу — не самая лучшая сделка, не находишь?
— А сдохнуть в проклятом соборе — хорошая сделка?
Наталья неожиданно заплакала. Мы с Владимиром обняли ее с двух сторон, и стояли так, не шевелясь, пока она ни успокоилась.
— Затарились? Пора в монастырь. Я заеду в ваше имение, не возражаете?
— Ты думаешь, мы тебя одного отпустим?
— Со мной вы в собор не пойдете. Даже если наденете ту же амуницию.
— Пока речь не о соборе, — примирительно заявил Владимир. — В любом случае мы тебя проводим до трещины. И давай все же на одной машине выдвинемся, незачем колоннами ездить.
Я не стал особо упираться, хотят меня отвезти с комфортом, пусть везут. Тем более, что мой Эдельвейс припаркован на стоянке у дома, а не брошен не пойми где, как это бывает при путешествиях по трещинам и осколкам.
Работы по восстановлению особняка велись и вполне активно. Надо будет похвалить Утюгова. Васнецовых эта картина тоже радовала. Тем не менее в подвале, где по-прежнему торчал из земли ключ к осколку, света не было, и надо будет попросить сюда хотя бы времянку протянуть. Но у четы Васнецовых были с собой мощные фонари, так что мы не заблудились в пятидесяти квадратах.
Мы подошли втроем к титановому столбу.
— В монастырь я спускаюсь один, — заявил я твердо.
— И думать не смей ринуться в этот ад в одиночку! Тебе нужна страховка! — воскликнула Наталья, сжав рукой мое плечо. — Если что-то пойдет не так, мы тебя вытащим!
— Как вы меня вытащите? — удивился я. — Нужную скорость вы развить не сумеете. А если я успею сгореть на полпути в комбинезоне и скафандре, вы умрете, только сунетесь. И я не собираюсь возвращаться тем же путем! Я эвакуируюсь прямо от алтаря.
— Андрей! — отчаянно крикнула Наталья.
— Он прав. — вздохнул Владимир. — Мы не сможем ему помочь никак. Лучше мы подстрахуем парня на выходе, ему понадобится медицинская помощь и срочно.
— Или мы вообще его не пустим. Так рисковать ради пары лишних рублей бессмысленно! О чем мы думали?
— Я дал слово! — ответил я строго. — Я обещал Минерве алтарь и взял за него плату. Дело не этом маленьком бизнесе, он был только поводом расспросить богиню. Если бы не ваши с ней дела, я все равно отправился бы к ней в гости. Уверен, что сделка была бы не лучше.
— Тогда раздевайся!
— Что? — не понял я.
— Тебе незнакомо это слово? — криво улыбнулась Наталья. — Скидывай все до трусов. Неплохо бы их тоже, но раз уж ты стесняешься, тебе же хуже. Да не смотри на меня так! Я не собираюсь тебя насиловать. У меня с собой защитная мазь от ожогов и обморожения. Будем тебя мазать.
— Да-да, — смешался Владимир. — Последняя линия обороны.
Пришлось дать себя вымазать от пяток до кончика носа. Задницу и все, что к ней прилагается, я защитил сам, пока Васнецовы деликатно отвернулись. Я натянул на покрытое жиром, а именно так волшебная мазь и ощущалась, тело комбинезон, но прежде, чем облачиться в скафандр, я еще раз внимательно выслушал описание, как устроен собор внутри и где конкретно расположен алтарь. Они даже нарисовали мне этот объект культа в две ручки, мешая друг другу и ругаясь за неточности. Но задача была выполнена, я должен его узнать, когда увижу.
Облачившись во все, что можно, чувствуя себя неповоротливым роботом из древней фантастики, или каменным големом из любого фэнтэзи, я нырнул в нору.
Чтобы хоть как-то привыкнуть к облачению, я пробежал путь от входа в осколок до роскошных дверей собора. Ликвор я пока не использовал, он мне понадобится весь, напрягал только мышцы, отметив, насколько изменилось мое тело с того момента, как я вселился в него в бассейне мертвецов. Теперь мускулы у меня были.
Спасибо скафандру, жар я начал чувствовать метров за двадцать до входа в собор. Когда мы налегке с Васнецовыми смотрели на него в прошлый раз, то не смогли подойти ближе, чем на сто пятьдесят.
И вот с двадцати метров, когда я ощутил, что мне уже жарко, я припустил во всю мощь и тела, и ликвора. Когда же я переступил порог, то понял, что внутри саламандры устроили настоящую домну, в которой можно плавить не то, что мягкого охотника, а титан, вольфрам и мифрил, если таковой существует.
Я бросил криогенные гранаты, и они заморозили чуть меньше, чем ничего.
Ликвор выл и требовал прекратить безобразие, грозя мне красными линиями, за которыми он вовсе не сможет меня спасти. Но я видел алтарь, даже в море плазмы он был прекрасен и ему почему-то огонь не вредил абсолютно. Поэтому я терпел жар, повторяя как мантру: «еще несколько шагов!». А потом стекло шлема треснуло.
Свет выключили, но снова зажигать не торопились. С трудом подняв руку, я ощупал лицо и наткнулся на какие-то тряпки. Проснулось обоняние, резко запахло ментолом. Дольше всего медлило осязание, но когда и оно пробудилось, я понял, что организм меня просто жалел. Редкое ощущение, когда тебя одновременно обжигают жар и мороз.
Я потянулся содрать бинты с лица или хотя бы сдвинуть так, чтобы я мог что-нибудь видел. Я же не ослеп? Ликвор уверил, что зрение в порядке, и он сделал что мог, и теперь все гораздо лучше.
— Эй! Не трогаем повязку! — раздался голос Натальи, и меня нежно, но твердо схватили за руки.
— Да все в порядке! Я быстро излечиваюсь.
Наталья начала что-то ворчать, но потом все же отпустила мои руки.
— Сейчас я сама тебя разбинтую. Хоть поглядим на твои ужасы.
Вскоре моя голова была свободна. Оказалось, что меня привезли в мой новый дом в Гречине. Я с трудом, но все же поднялся с дивана. Где-то здесь было зеркало! Я огляделся и нашел шкаф с зеркальной дверцей.
Страшных ожогов, которых я с трепетом ожидал увидеть на теле и, что еще хуже, на лице, не было. Уже не было. В зеркале отражалось лицо, почти полностью покрытое нежной, только что народившейся, кожицей. С помощью Натальи я аккуратно снял бинты с тела. Та же розовая прелесть пятнами украшала мои торс, ноги и руки.
— Я же был в скафандре и комбинезоне, который огнемет выдерживает, — пробормотал я сокрушенно себе под нос, но Наташа услышала.
— Пойдем, покажу твою хваленую амуницию.
Мда, и от скафандра, и от комбинезона остались закопченные лохмотья.
— Ты был в таком состоянии, что мы не решились тебя везти в Кречетовку, пугать народ. Решили вернуть сюда.
— Ладно, понял! Задачу в лоб не решить. Будем разрабатывать план «Б»!
— Есть идеи? — спросил присоединившийся к нам Владимир.
— У меня нет. Но они явно были у одного шустрого полицейского, вломившегося к княгине Дятловой. Я думаю, что он хотел использовать ледяного голема, выловив или создав его в морозном осколке у нее в подвале. Учитывая, как голем заморозил весь дом, он мог понизить температуру до некритичной. Однако не справился с холодом также, как я с жаром. Владимир, у тебя есть ловушка для големов?