— С пробуждением!
И столь же стремительно унеслась прочь. Через минуту ее сменил Михельсон.
— Оклемался, спящий красавец? Дал бы тебе леща, да лежачих не бьют.
— За что же, Артем Давыдович?
— За то, что меня с собой не взял.
— Там был твой полномочный представитель, капитан Вронский. Ты сам его откомандировал в мое распоряжение. Я и распорядился, все в порядке.
— И в каком состоянии ты его вернул? — издевательски прищурился САБОвец.
— Не таком уж и плохом.
— Ладно, вернемся к нашим баранам, — махнул рукой Михельсон. — Если ты, конечно, в состоянии разговаривать. Если хочешь спать — дрыхни дальше, это важнее.
— Я в порядке. Рассказывай, Артем Давыдович, что-как. И кстати, разве это хорошая идея поместить меня в городскую клинику?
— Это не она. Это вообще больница при тайной тюрьме САБ. Секретных агентов мы тоже сюда кладем, так что не волнуйся, никто тебя не похищал.
Михельсон подтянул стул, уселся поудобнее, и приступил непосредственно к рассказу:
— Другое дело, пятеро незнакомцев, которых ты притащил. Но они уже выписались. С ними поговорила Орлова, пришла к выводу, что угрозы для Российской Империи они не представляют, для отдельных граждан — тоже. Клянутся в вечной благодарности тебе лично и всем спасателям. Ну и я как опытный наблюдатель, всех их опознал. Они, безусловно, монстры. Но особых грехов за ними не числится. Пропали много лет назад. Мы их отмыли, подкормили, да и на все четыре стороны отпустили. Точнее, четверым я оформил билеты в твой любимый Париж, а пятая, мадам Бриджита, знойная дамочка, мечтает поблагодарить тебя лично.
Михельсон намекающе подмигнул и продолжил:
— Крамера забрал Свешников. Будут с Орловой его колоть. И если ты хоть немного пришел в форму, я тебя сейчас туда и отвезу.
— Едем, конечно!
Я начал было отдирать присоски, но Михельсон меня остановил. Он выглянул в коридор, и в палате тут же материализовалась сестра. Она освободила меня от всякой навязчивой медицины, помогла встать, подвела к шкафу с одеждой. Там, конечно, обнаружился не драный и окровавленный комбинезон, а один из моих костюмов. Понятное дело, со всем прочим, что требуется молодому джентльмену.
Мы действительно находились на каком-то режимном объекте с постовыми на каждом углу. Но у меня был прекрасный провожатый, который сперва меня провел в местную столовую, где я, ностальгируя, нагрузил поднос винегретом, мимозой, котлетой с пюрешечкой и булкой с маком. Как же давно я не ел подобной пищи! Современность напомнила о себе свежевыжатым апельсиновым соком и вполне приличным кофе из машины.
Еще через двадцать минут мы уже ехали на конспиративную квартиру.
— Про коктейль я знаю, — продолжал рассказ Михельсон, севший за руль. — Разрушительная вещь, надо быть в полном отчаянии, чтобы себе такое вколоть. Зато нейтрализуется просто крепким алкоголем. Так что Крамер твой три дня бухал, не просыхая.
— Прошло три дня?
— Да уж, горазд ты спать! — ухмыльнулся САБовец.
Мы тем временем выехали за город и вскоре припарковались у какого-то отштукатуренного барака.
— У молчальников тоже есть своя тюрьма, — прокомментировал Михельсон.
Внутри нас ждали Свешников, Ирина и, конечно же Крамер, прикованный к креслу. Рот у него был завязан кожаным ремнем, а на шее был прикреплен небольшой динамик.
Встретили нас тепло. Свешников кинулся пожимать мне руку, а Ирина поцеловала в щеку. Мы расселись на приготовленные стулья.
— Можем приступать, — кивнул настоятель. — Андрей, вы вполне заслужили право задать первый вопрос! Жгите!
Я посмотрел на Крамера, сейчас жалкого донельзя и спросил то, чего я упорно не мог понять:
— Зачем?
Глава 17
Мне показалось, что Крамер ухмыльнулся, хотя его рот был скрыт повязкой. Я сделал шаг нему, маленький наглый террорист отшатнулся, насколько позволяло кресло, сильно напоминавшее электрический стул. Я понял, что Крамер сильно, до одури меня боится. Чтобы усилить эффект, я ласково улыбнулся.
— Разрушен монастырь. Убиты твои друзья. Имперский розыск. Ты похоронил не только всех этих людей, но и свою жизнь. Я не понимаю, Виктор, зачем ты на это пошел.
Он наклонился ко мне, заставив кресло отчаянно скрипеть. Его голос мы не услышали, вещал только механический переводчик из динамика на его горле, говоривший без интонаций или эмоций. Пробудившаяся вдруг эмпатия позволила читать Крамера как раскрытую книгу. Приступ злобы у нашего терририста перебил страх.
— Софья твоя, наглая тварь. — монотонно бубнил робот-переводчик, — Гордячка. Пальцем ее не тронь, слова не скажи. Как же я ее ненавижу. А потом явился ты. Смотрел на всех свысока, детишек обижал. Унизил перед всеми. Как мне дальше жить с ними, когда ты меня так опустил при них? В топку.
— Ты всех убил из-за комплексов? Ну ты герой! — не выдержал я, хотя и не собирался его перебивать.
— А потом пришла она. Единственная, кто отнесся ко мне по-человечески. Целовала меня. Объяснила, как всех поставить на место, особенно вас, наглых уродов. Тебя и Софью. Даже и не думайте, я вам ее не сдам, что хотите со мной делайте.
— Ту блондинку, Лисицину? Не сдавай, мы знаем про нее все, — улыбнулся я.
Крамер поник, скорчился в кресле.
— Ты, наверное, не ожидал такого результата? Как она описала эффект от твоей бомбочки?
— Будет красивое световое шоу, — бесстрастно озвучил его бормотание голос робота, — просто демонстрация возможностей.
— И ведь не соврала. Как ты уговорил Соню уйти с тобой в трещину? Сомневаюсь, что вы были дружны.
— Меня научили. Ты охотился на оракула. Ты в беде. Тебе нужна помощь. Она пошла за мной как крыса за дудкой. Вера дала мне нож…
— Вера? — переспросил Свешников.
— Вероника Лисицина, — пояснил я, — связная Гостя, соблазнила вашего лучшего студента.
Настоятель кивнул. Ирина отвесила Крамеру легкий подзатыльник.
— Продолжай!
— Нас встретили пауки. Моя задача была не допустить боя. Софья могла пострадать. Мне плевать, но Верочке она нужна целой. Пыталась защищать меня, дура. Кольнул, жаль только раз можно было.
Я понял, что наступил прекрасный момент проявить свой актерский талант. Я спросил максимально бесстрастно, в тон машине на шее мерзавца:
— Где сейчас Соня?
— Не знаю.
Я подошел к креслу, наклонился к самому уху Крамера.
— Не ври мне!
— Правда, не знаю. Этот дебил, паук, не сберег. Вера сказала, где искать. Пришлось лететь в Токио. Оттуда вошли.
— Ты забрал Соню из клуба, — не спросил, а сообщил я. — Куда?
— Ее там не было. Хотели допросить пьяную скотину, он как с цепи сорвался. Метнул нож, меня Вера научила. Не помогло. Пришлось убить пьяницу. Сони не было. Я вернулся в тюрьму. Прекрасная работа.
— Я тебе не верю, — сказал я холодно. — Не бойся, я не собираюсь тебя раскалывать. Этим займутся твои коллеги. «Прекрасная работа», — передразнил я Виктора. — Сейчас ты многому научишься. Я не понял одного. Ты странно вел себя в осколке. Мог встретить нас со всей своей гвардией и прочим персоналом, едва мы взорвали ворота. Нас было пятеро, а вас человек пятьдесят. Массой бы нам задавили и шквальным огнем. Но ты увел лучших бойцов в катакомбы. Почему?
Виктор заерзал в кресле. Пауза затянулась. Наконец Ирина, внимательно разглядывавшая лицо Крамера, расхохоталась.
— Он просто трус! Мерзавец запаниковал и бросился бежать, а гвардии велел защищать себя, любимого. Так, Витенька? Так! Андрей, хочешь еще что-то спросить?
— Пусть расскажет про артефакт, откуда взялся, как работает.
— Нечего рассказывать. Был уже, когда мы пришли.
— Был всегда в этом осколке?
— Нет. Он говорил, что его выращивают из зернышка. Поливают ликвором, не настоящим, а вашим, выкачанным из монстров. В камерах сидели слишком старые, исчерпанные, артефакт не рос. Надеялись на Соню, но она пропала.
— Он? — снова удивился Свешников.
— Акаи Гестио, я думаю. Наверняка приезжал ввести нового сотрудника в курс дела. Ну и проведать ценный объект. Так, Витя?
Крамер промолчал.
— И ведь нельзя его в лоб спросить, как он выглядит. Явно Гость успел блок поставить.
— Это мы еще посмотрим, — улыбнулась Ирина. — Необязательно спрашивать в лоб.
Она почти дружески потрепала Крамеру волосы.
— Не хочу больше видеть эту мразь.
Я развернулся и отправился к выходу.
— Спасибо, Васнецов! — Сказал мне в спину Свешников. — Я рад, что ты выполняешь свои обещания! Я твой должник!
Мы вышли из барака.
— Куда теперь? — Поинтересовался Михельсон. — Поработаю твоим личным водителем, раз уж ты такой весь из себя герой.
— Я могу взять такси, — принялся я скромничать.
— Куда едем? — отмахнулся он.
— Ну раз уж ты так любезен, отвези меня в Кречетовку. С меня чай. Ну я надеюсь, что нас там напоят. Ты знаешь, где это?
— Я тебя умоляю, — засмеялся Михельсон.
Чаем дел не обошлось, после серии горячих объятий и всхлипываний, а выглядел я «краше в гроб кладут», как в сердцах выразилась баба Степа, нас обоих усадили за стол и накормили до отвала. Я-то был не против, давешняя котлетка уже куда-то улетучилась, а вот Михельсону пришлось туго.
Я улучил момент, когда САБовец увлекся беседой с княгиней Дятловой, и позвал Владимира, который тоже обедал с нами, в сад.
— Отвез Соню на квартиру, — начал он докладывать. — Вколол ей противоядие от паучьей стали. На мой дилетантский взгляд, состояние стабильное. Мне кажется, что она крепко спит. Почему не может проснуться, понятия не имею. Ей бы врача хорошего, но тебе виднее. Да и что они понимают в наших болезнях. Есть у меня одна идея, но это опасно.
— Опять будем шарить по военной базе?
— Угадал. Будем искать медицинский отсек, там должны быть универсальные полевые аптечки и диагносты. В идеале неплохо бы найти стационарное медицинское оборудование, но тот больничный отсек, что мне попался, был полностью разгромлен.