– Арне, возвращайся! Сейчас Кристиан будет говорить! – Наверху на лестнице появился покачивающийся господин с бокалом в одной руке и сигарой в другой.
– Начинайте без меня, – сказал Арне. – Сначала я провожу этого любезного господина.
Человек с бокалом нахмурился:
– Что, какие-то проблемы?
– Да нет, Томас, с чего ты взял? – поторопилась разрядить обстановку Вигдис. – Мы сейчас, иди к остальным.
Пожав плечами, господин исчез.
– Меня поражает еще кое-что, – заметил Харри. – Твоя наглость. Даже после того как я показал тебе фотографию, ты продолжал присылать свои мейлы.
– Извини, констебль, если я повторяюсь, – процедил Албу. – Но все же объясни, что именно ты имеешь в виду, когда твердишь о каких-то… мейлах, что ли?
– Изволь. Видишь ли, многие считают, что можно посылать мейлы совершенно анонимно, если использовать сервер, где не обязательно регистрироваться под собственным именем. Но это не так. Мой друг-хакер объяснил мне, что все – абсолютно все – действия в Сети оставляют своего рода электронный след, который может привести – а в нашем случае обязательно приведет – к тому компьютеру, с которого они произведены. Нужно только уметь искать. – Харри потянул из внутреннего кармана пачку сигарет.
– Пожалуйста, не… – начала было Вигдис, но вдруг умолкла.
– Скажите, господин Албу, – Харри закурил, – где вы были во вторник на прошлой неделе между одиннадцатью и часом ночи?
Арне и Вигдис Албу переглянулись.
– Можем выяснить все либо здесь, либо в Полицейском управлении – вам выбирать, – предложил Харри.
– Он был дома, – сказала Вигдис.
– Что ж, вы мое предложение слышали. – Харри выпустил дым через нос. Он понимал, что переигрывает, однако пути назад не было – нельзя блефовать наполовину. – Мы могли прояснить все на месте. Теперь, по-видимому, придется ехать в Управление. Мне самому объявить гостям, что праздник окончен?
Вигдис закусила нижнюю губу.
– Но ведь я же сказала, что он… – Теперь она уже не казалась очаровательной.
– Все в порядке, Вигдис, – сказал Албу, успокаивающе похлопав ее по плечу. – Пойди займись гостями, а я провожу Холе до ворот.
Выйдя на улицу, Харри ощутил неподвижность ночного воздуха. Однако стоило поднять голову, как стала очевидной обманчивость этого затишья: дул сильный ветер, время от времени нагонявший на лунный диск торопливо бегущие облака. Они медленно направились к воротам.
– Зачем это надо было делать здесь? – спросил Албу.
– Ты сам напросился.
Албу кивнул:
– Да, наверное. Но зачем тебе понадобилось, чтобы она обо всем узнала именно так?
Харри пожал плечами:
– А как бы ты хотел, чтобы она узнала?
Музыка стихла; в доме с регулярными промежутками раздавались взрывы смеха. Похоже, Кристиан сегодня в ударе.
– Можно стрельнуть у тебя сигарету? – попросил Албу. – Вообще-то я бросил.
Харри протянул ему пачку.
– Спасибо. – Зажав сигарету в зубах, Албу наклонился к зажигалке в руке Харри. – Чего ты на самом деле добиваешься? Денег?
– Да что вы все об одном и том же? – пробормотал Харри с досадой.
– Ты явился сюда один, без ордера на арест и пытаешься блефовать, грозя отвезти меня в участок. А если ты и вправду побывал в загородном доме в Ларколлене, у тебя могут возникнуть минимум такие же проблемы, как у меня.
Харри медленно покачал головой.
– Так что, деньги ни при чем? – Албу посмотрел на небо. Кое-где мерцали одинокие звезды. – Тогда, выходит, что-то личное? Вы были любовниками?
– Я думал, тебе все обо мне известно, – сказал Харри.
– К любви Анна относилась серьезно. Она любила любовь. Нет, неправильное слово. Боготворила. Она боготворила любовь. Только ей было отведено место в ее жизни. Любви – и ненависти. – Он кивком указал на небо. – Для нее два этих чувства были подобны нейтронным звездам. Знаешь, что такое нейтронные звезды?
Харри помотал головой. Албу вынул изо рта сигарету:
– Это планеты, обладающие столь высокой плотностью и силой притяжения, что если бы я бросил эту сигарету на одну из них, она бы произвела эффект ядерного взрыва. То же самое и с Анной. Ее тяга к любви – и ненависти – была столь велика, что в промежутке между ними уже ничто не могло существовать. Любая мелочь могла вызвать ядерный взрыв. Понимаешь? Мне, например, чтобы понять, потребовалось немало времени. Она, как Юпитер, вечно пыталась укрыться за неким сернистым облаком. За юмором. Сексуальностью.
– Венера.
– Что?
– Так, ничего.
В прогалине между двух облаков появилась луна и высветила в саду бронзовую статую олененка, который в лунном сиянии стал похож на какое-то сказочное животное.
– Мы с Анной договорились встретиться около полуночи, – сказал Албу. – Она сказала, что у нее сохранились мои личные вещи, которые она хотела бы мне вернуть. Я приехал на Соргенфри-гате в двенадцать и простоял там до четверти первого. Она просила меня не подниматься, а позвонить ей по телефону из машины. По ее словам, соседка уж больно любопытна. Как бы там ни было, трубку она не брала. Тогда я поехал домой.
– Значит, твоя жена лгала?
– Конечно. Мы договорились, что она подтвердит мое алиби, еще в тот день, когда ты впервые пришел с этой фотографией.
– А почему ты теперь от него отказываешься?
Албу рассмеялся.
– Разве наш разговор что-нибудь значит? Нас здесь двое, единственный молчаливый свидетель – луна. Позже я от всего смогу отпереться. Да и, сказать по правде, я сильно сомневаюсь, что у тебя что-нибудь против меня есть.
– Тогда почему бы тебе не рассказать и обо всем остальном?
– Намекаешь, что я ее убил? – Он снова рассмеялся, на этот раз уже громче. – Но ведь выяснить это – твоя работа, не так ли?
Они дошли до самых ворот.
– Тебе просто захотелось посмотреть, как мы отреагируем, да? – Албу потушил сигарету о мраморный столб. – А еще ты жаждал отомстить, вот и рассказал ей все. Ты был рассержен. Злой мальчишка, бьющий туда, куда дотянется. Ну что, теперь доволен?
– Когда у меня будет электронный адрес, я тебя поимею, – пообещал Харри.
Он больше не чувствовал злости. Только усталость.
– Никакого адреса ты не найдешь, – сказал Албу. – Прости, друг. Мы, конечно, можем продолжить эту игру, но тебе в ней не выиграть.
Харри ударил. Звук получился глухим и коротким. Албу покачнулся, сделал шаг назад и схватился за бровь.
В темноте Харри сумел различить светлую струйку пара от собственного дыхания.
– Зашивать придется, – сказал он.
Албу взглянул на свою испачканную кровью руку и внезапно расхохотался:
– Господи, Харри, какой же ты жалкий неудачник! Ничего, что я по имени? Просто это нас еще больше сблизило, верно?
Харри не ответил, а Албу все не унимался:
– Что она нашла в тебе, Харри? Ведь ей никогда не нравились неудачники. По крайней мере, она не позволяла им себя трахать.
Пока Харри шел к своему такси, хохот становился все громче. Бородки ключей, которые Харри машинально сжимал в руке, больно впивались в кожу.
Глава 23Туманность Конская Голова
Харри разбудил телефонный звонок. Он бросил взгляд на часы. 7.30. Это был Эйстейн. Всего лишь три часа назад он покинул квартиру Харри. Тогда он сумел установить, что сервер находится где-то в Египте. Теперь ему, вероятно, удалось продвинуться еще дальше.
– Я тут связался по электронке с одним старым знакомым. Он живет в Малайзии и все еще понемногу хакерит. Сервер этот находится в Эль-Торе на Синайском полуострове. У них там полно таких серверов, это, можно сказать, своего рода центр. Ты уже спал?
– Пытался. Как ты думаешь искать нашего абонента?
– Боюсь, есть только один способ. Отправиться туда с толстой пачкой американских президентов.
– Сколько?
– Столько, чтобы кто-нибудь захотел рассказать, с кем мне надо поговорить. А тот бы сказал, с кем на самом деле нужно разговаривать. А тот, с кем на самом деле нужно разговаривать, согласился бы…
– Понятно. Так сколько?
– Тысячи долларов на первое время должно хватить.
– На первое время?
– Не цепляйся к словам. Откуда я, к черту, могу знать?
– О’кей. Значит, задание принято?
– Спрашиваешь!
– Так и быть, задница, расходы я оплачу. Но помни, самый дешевый рейс и самый задрипанный отель.
– Идет.
Часы показывали двенадцать, и в столовой Полицейского управления Осло было полно народу. Харри стиснул зубы и вошел внутрь. Коллег своих он недолюбливал. Однако не по каким-то принципиальным причинам, а чисто инстинктивно. С годами неприязнь только усугублялась.
– Вполне заурядная паранойя, – называл это Эуне. – Да у меня у самого такая. Мне кажется, ко мне несправедливы все мои коллеги-психиатры, хотя на самом деле – не более половины.
Внимательно осмотревшись, Харри увидел Беату, которая, как всегда, ела принесенные из дома бутерброды, а также спину человека, составлявшего ей компанию за столиком. Лавируя между столиками, Харри старался не замечать обращенные к нему взгляды. Некоторые, правда, бормотали что-то вроде «приветик», но он не отвечал, считая, что его, скорее всего, подкалывают.
– Я не помешаю?
Беата взглянула на Харри так, будто он застал ее за чем-то непристойным.
– Вовсе нет, – ответил хорошо знакомый голос. Сосед по столику поднялся. – Я как раз собирался идти.
Харри почувствовал, как волосы на затылке понемногу начинают топорщиться. Не по каким-то принципиальным соображениям, а чисто инстинктивно.
– Что ж, до вечера.
Том Волер одарил покрасневшую как рак Беату белозубой улыбкой, подхватил свой поднос, кивнул Харри и удалился. Беата, уткнувшись в бутерброд с коричневым сыром[30], силилась придать лицу более-менее нейтральное выражение; Харри между тем плюхнулся напротив.
– Ну?
– О чем ты? – с преувеличенно непонимающим видом проще