– Она одевалась так, будто оставалась обнаженной, и так выходила в мир, эта Анна. Мужчины появлялись и уходили, она знала, что ей их не удержать, и все-таки любила. Она не умела писать маслом, но выставляла свои картины на всеобщее обозрение. Со всеми она разговаривала так, будто имела основание считать, что она им нравится. И со мной тоже. Случались дни, когда мне казалось, что она украла характер, которым по идее должна была обладать я. Но я знала – нам вместе в этом мире места нет, и мне следует дожидаться своей очереди. – Она снова засмеялась нервным смехом. – Но вот она умерла. И тогда обнаружилось, что я ошиблась. Я не могу стать ею. И никто не может стать ею сейчас. – она перевела взгляд на Харри. – Нет, я не ненавидела ее. Я ее любила.
Харри почувствовал, как у него застучало в затылке.
– Вы можете рассказать, что же все-таки произошло в тот вечер, когда вы подобрали меня на лестнице?
На губах у нее загуляла улыбка, точно свет в неисправной люминесцентной лампе, а в глазах заплясали счастливые огоньки. У Харри появилось ощущение, что он был плотиной, которую едва не прорвало.
– Вы были ужасны, – прошептала она, – но не отвратительны.
Харри поднял бровь:
– Мм. Когда вы меня подняли, от меня разило перегаром?
Она удивилась, как будто такая мысль ей вообще в голову не приходила:
– Нет. Совсем нет. От вас вообще не пахло.
– Ничем?
Она густо покраснела:
– Ничем… особенным.
– Я на лестнице ничего не потерял?
– А что вы могли потерять?
– Мобильный телефон и ключ.
– Какой ключ?
– Вот об этом-то я и хотел у вас спросить.
Она покачала головой:
– Мобильного телефона не было. А ключ я подобрала и положила обратно вам в карман. А почему вы меня об этом спрашиваете?
– Потому что я знаю, кто убил Анну. Просто сначала хотел перепроверить некоторые факты.
Глава 44Патрин
На следующий день растаяли последние остатки выпавшего два дня назад снега. На утренней планерке Иварссон подтвердил: продвинуться в расследовании дела Забойщика им легче всего, если он пойдет на очередное ограбление, на что они все надеются. Однако предположение Беаты о том, что Забойщик все время сокращает промежутки между ограблениями, к сожалению, не оправдалось. К всеобщему удивлению, Беата не обратила особого внимания на скрытую критику в свой адрес, но уверенно повторила, что Забойщик обязательно предпримет новую попытку и это только вопрос времени.
Вечером того же дня на парковку перед Музеем Мунка въехал полицейский автомобиль. Из машины вышли четверо мужчин – двое в полицейской форме и еще двое в штатском, которые, как могло показаться издалека, шли под руку.
– Извини за меры безопасности, – сказал Харри, показав глазами на наручники. – Но иначе мне бы разрешения на встречу не получить.
Расколь пожал плечами.
– По-моему, Харри, то, что мы скованы одной цепью, больше угнетает тебя, чем меня.
Процессия проследовала через парковку в сторону футбольного поля и жилых вагончиков. Харри знаком велел полицейским подождать их, а потом они с Расколем вошли в вагончик.
Симон уже ждал их. Он поставил на стол бутылку кальвадоса и три стаканчика. Харри покачал головой, расстегнул наручники и присел на диван-кровать.
– Странно снова здесь оказаться?
Расколь не ответил, и Харри дал ему возможность осмотреться. Харри видел, как его взгляд остановился на фотографии двух братьев над кроватью, и ему показалось, что мягкие губы Расколя слегка дрогнули.
– Я обещал вернуться в Бутсен до полуночи, так что давай перейдем к делу, – сказал Харри. – Анну убил не Альф Гуннеруд.
Симон бросил взгляд в сторону Расколя, который уставился на Харри.
– И не Арне Албу.
Наступила тишина, и Харри показалось, что шум движения на Финнмарк-гате усилился. Интересно, жалел ли Расколь, что не слышит его, когда ложился спать в камере? Что не слышит звуков с другой постели, не слышит ровного дыхания брата в темноте, не чувствует его запаха? Харри повернулся к Симону:
– Ты можешь оставить нас наедине?
Симон бросил взгляд на Расколя, и тот коротко кивнул. Симон закрыл за собой дверь. Харри сложил руки и поднял взгляд. Глаза у Расколя блестели, точно у него поднялась температура.
– Ты ведь предполагал, что так случится, верно? – тихо спросил Харри.
Расколь сложил ладони, по-видимому желая показать, что спокоен, но побелевшие кончики пальцев говорили об обратном.
– Анна, возможно, читала Сунь Цзы, – сказал Харри, – и знала, что главный принцип любой войны – обман. Тем не менее она подсказала мне решение, вот только я не смог разгадать код. Она подписывалась так: С, решетка, M и N. Она даже подсказала, что мне, чтобы понять значение букв, следует прочитать их задом наперед, как бы в зеркальном отражении, якобы потому, что так воспринимает их сетчатка глаза.
Расколь закрыл глаза. Казалось, он молится.
– Мать ее была красивая, но сумасбродная. И Анна такая же.
– По-моему, ты давно уже решил анаграмму, – сказал Харри. – Давай посмотрим: С, потом решетка, что означает до-диез, то есть cis. Потом M и N. А теперь напиши всё буквами, и получится cis-em-en. И прочти слово с конца: Nemesic. Nemesis. Немезида. Женщина-мститель. Воздает людям согласно их вине. Анна прямо об этом говорила. Это и есть ее шедевр. Благодаря которому ее будут помнить.
Харри сказал все это без всякого торжества в голосе. Просто с утвердительной интонацией. В тесном вагончике, казалось, стало еще теснее.
– Расскажи остальное.
– Да ты сам все можешь додумать.
– Расскажи! – прошипел Расколь.
Харри посмотрел на круглое, полностью запотевшее оконце над столом. Иллюминатор. Космический корабль. Ему вдруг представилось, как он протрет сейчас оконце и выяснится, что они в космосе, два одиноких астронавта, пересекающих туманность Конская Голова на борту летящего вагончика. И это было бы не более фантастично, чем история, которую ему предстояло рассказать.
Глава 45The Art of War[71]
Расколь выпрямился, и Харри начал свой рассказ.
– Летом мой сосед Али Ниязи получил письмо, автор которого сообщал, что жил в этом доме несколько лет назад и вроде бы имеет задолженность по квартплате. Али в домовой книге такой фамилии не нашел и отписал, что поводов для беспокойства у него нет. Фамилия отправителя была Эриксен. Вчера я позвонил Али и попросил его найти то письмо. Оказалось, что отправитель проживал на Соргенфри-гате, семнадцать. Астрид же подтвердила, что летом на почтовом ящике Анны несколько дней висела еще одна табличка с фамилией Эриксен. Зачем ей понадобилось это письмо? Я позвонил в АО «Замки». Им действительно поступал заказ на изготовление дубликата ключа от моей квартиры. Мне переслали все бумаги по факсу. Я сразу же обратил внимание, что заказ сделан за неделю до смерти Анны. Причем заказ был подписан Али, председателем нашего жилтоварищества и ответственным за изготовление дубликатов. Подпись на бланке заказа была подделана бездарно. Как будто бездарная художница пыталась срисовать подпись, к примеру, с присланного ей письма. Но в мастерской подпись сочли подлинной и заказ на изготовление дубликата ключа от квартиры Харри Холе немедленно передали в «Триовинг». Однако Харри Холе должен был сам явиться в мастерскую, предъявить удостоверение личности и оставить расписку о получении дубликата. Он так и сделал. Полагая, что расписался за запасной ключ от квартиры Анны. Помереть можно со смеху, верно?
Судя по выражению лица Расколя, он вполне держал удар.
– В промежутке между той встречей и обедом в последний вечер она все подготовила. Заказала абонемент на номер мобильного Харри Холе на одном из серверов в Египте и внесла в ноутбук тексты всех сообщений, запрограммировав даты и время их отсылки. Как-то днем она проникла в подвал и отыскала мой чулан. Тем же ключом она открыла дверь моей квартиры: ей нужно было что-нибудь из моих личных вещей, то, что я бы сразу признал. Чтобы потом оставить эту вещь в квартире Гуннеруда. Она остановилась на моей с Сестренышем фотографии. Следующим пунктом программы значилось посещение своего прежнего любовника и толкача. Вполне возможно, Альф Гуннеруд слегка удивился, увидев ее вновь. Чего она хотела? Наверное, купить или одолжить у него пистолет. Ведь она знала, что у него есть пушка, один из тех пистолетов со сбитыми номерами, которыми в тот момент Осло был буквально завален. Она пошла в туалет, а он в это время достал из тайника «беретту-M92F». Вероятно, он думал, что Анна у него подольше задержится, но, выйдя из туалета, она вдруг заторопилась и сказала, что ей пора. В любом случае мы можем представить себе, что именно так и было.
Расколь стиснул челюсти, так что губы у него, как заметил Харри, стали тоньше. Харри откинулся на спинку дивана:
– Потом, согласно плану, ей предстояло проникнуть в загородный дом Албу и оставить запасной ключ от своей квартиры в ящике ночного столика. Особых трудностей это не представляло, ведь она знала, что ключ от входной двери находится в фонаре. Кроме того, она вырвала из фотоальбома фотографию Вигдис с детьми и взяла ее с собой. На этом подготовка окончилась. Теперь оставалось только ждать. Ждать, что Харри придет на обед. В меню значились ямс с японе-чили и кола с гидрохлоридом морфина. Последний ингредиент пользуется особой популярностью среди насильников, поскольку он летуч, относительно безвкусен, его легко отмерить и действует он предсказуемо. Жертва просыпается с провалом в памяти и во всем винит алкоголь, переживая все симптомы жуткого похмелья. И в каком-то смысле можно сказать, что меня изнасиловали. У меня был такой густой туман в башке, что ей не составило никакого труда вытащить из моего кармана мобильный, а потом вытолкать меня за дверь. Когда я уехал, она последовала за мной, проникла в мой чулан в подвале и подключила мобильник к ноутбуку. Вернувшись домой, она проскользнула по лестнице к себе. Астрид Монсен слышала ее шаги, но решила, что это была фру Гундерсен с четвертого этажа. Тем самым она полностью подготовила свой последний выход, прежде чем самой написать эпилог. Она, разумеется, исходила из того, что я так или иначе займусь ее делом, назначит меня начальство или нет, и поэтому приготовила для меня еще два предупредительных знака. Она взяла пистолет правой рукой, ведь я знал, что она левша. А еще положила фотографию в туфлю.