– Да.
– И куда же ты отправишься? – вклинилась мать.
– В Торчлайт. Разве не понятно?
– Прямо сейчас?
– Да. Прямо сейчас.
Несколькими минутами позже он осторожно открыл дверь в комнату старшей дочери. Тия спала, но Терстону необходимо было взглянуть на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Он улыбнулся, не отрывая глаз от спящей дочери. У Тии был рот матери. Но и только. Все остальное в ее внешности передалось от него. Ему не нужно было видеть ее глаза, он и так знал, что они точно такого же цвета, как и у него, – темно‑карие, напоминающие горький шоколад.
Он сам выбрал имя для их первого ребенка, а Тери тогда предложила называть всех детей, которые у них еще родятся, именами на букву «Т», как у них с Терстоном и Тии. Дочь была полна решимости пойти по стопам своей матери и стать королевой родео.
Наклонившись, он поцеловал Тию в щечку и пошел взглянуть на Татум и Темпест. У обеих младших дочерей глаза тоже были карие, но с медовым оттенком, как у Тери. Девочки родились с разницей в два года и сразу стали очень близки. Они трогательно заботились друг о друге, и это очень нравилось Терстону. Он был уверен, что, в отличие от Тии, Татум и Темпест не потребуют для себя отдельных комнат, когда чуть повзрослеют.
Поцеловав и их, Терстон направился в комнату, ближайшую к их с Тери спальне, где спала трехлетняя Таша. Хотя он вошел бесшумно, ступая на цыпочках, он совсем не удивился, когда глаза малышки распахнулись. С минуту она вглядывалась в него, а затем на ее лице появилась широкая улыбка.
– Папочка!
Таша прильнула к нему и крепко прижалась.
После трех девочек они с Тери надеялись на мальчика, но стоило медсестре вручить Терстону новорожденную Ташу, он забыл обо всем. Она больше остальных детей была похожа на него, просто точная его копия.
Он попытался снова уложить малышку в кроватку, но не тут‑то было.
– Таша любит папу.
Терстон улыбнулся:
– И папа любит Ташу.
Сев в рядом стоящее кресло, он прижал дочку к груди и начал потихоньку укачивать. Вернувшись домой после опасной операции, он нуждался в таком вот домашнем покое, но Терстон понимал, что не обретет его, пока не увидит Тери и не узнает, что происходит. Зачем и почему она уехала, оставив детей на его родителей?
Кроме него, его сестры и его родителей у Тери не было никого на белом свете. Ее отец и мать умерли, когда она была еще совсем маленькой. Тери жила с бабушкой и дедушкой на их ранчо в Техасе, недалеко от Далласа. Когда Терстон встретил ее, те уже ушли из жизни, и в свои двадцать три года она пыталась управлять ранчо в одиночку.
Во время их бурного романа она приняла решение, которое, как знал Терстон, было для нее очень нелегким, хотя впоследствии она никогда не жаловалась, – продать ранчо и принять его предложение о замужестве.
Это была ее идея провести медовый месяц на гостевом ранчо в Торчлайте. Они пробыли там две недели. Терстону все очень понравилось, к тому же ему удалось показать своей избраннице, как ловко он управляется с лошадью. Этот опыт он приобрел благодаря семье своей матери, владевшей коневодческим хозяйством в штате Флорида.
За три года до их встречи Терстон окончил Военно‑морскую академию и рассчитывал еще какое‑то время оставаться холостяком, но все изменилось после знакомства с Тери.
Продолжая убаюкивать Ташу, он, закрыв глаза, вспоминал день, когда Тери Кантор вошла в его жизнь.
Десять лет назад
– Черт возьми, Лоутон, притормози! – сказал Терстон, вернее, Мак, как все его звали, идущему рядом парню. Тот шагал так быстро, словно спешил на пожар. Против собственной воли Мак позволил товарищу уговорить себя поехать на родео, чтобы тот увиделся со своей девушкой.
– Лучше ты шагай побыстрее, – ответил Лоутон и ухмыльнулся, не сбавляя темпа.
– Да мне‑то все равно. Расскажи‑ка снова, как вы встретились с ней.
– Мы познакомились в Интернете три месяца назад, а в реале, как теперь говорят, встретились в прошлом месяце, когда я летал в Атланту на выходные. Она профессиональный родео‑фотограф. Ладоррия недавно упомянула, что будет снимать здесь, в округе Колумбия, и я решил, что это шанс вновь увидеться с ней.
На подходе к арене Лоутон, а за ним и Терстон, наконец, замедлили темп.
– А вы договорились о месте встречи?
– Да, возле киоска с буклетами и сувенирами.
Десять минут спустя они были на месте. Состоялись взаимные представления, и Терстон был вынужден признать, что девушка Лоутона оказалась очень привлекательной. Он в шутку спросил, нет ли у Ладоррии незамужней подруги, а та, не задумываясь, ответила:
– Есть. Ее зовут Тери, и она сегодня участвует в соревнованиях. – Ладоррия взяла один из буклетов, полистала его и, найдя нужную страницу, ткнула пальцем в фотографию.
– Вот она.
Терстон с первого взгляда влюбился в девушку‑ковбоя на фотографии.
– В каких соревнованиях она участвует?
– В бочковых гонках и бросании лассо. Она действующая чемпионка среди женщин. В прошлом году была королевой родео штата.
Терстон снова посмотрел на фотографию. Он вполне мог поверить в это. Девушке было, наверное, чуть больше двадцати. Огромные карие глаза медового оттенка, высокие скулы и пухлые, прекрасно очерченные губы. Кожа Тери была цвета крепкого кофе мокко, а волосы густые и вьющиеся, свободно ниспадающие на плечи.
Он взглянул на Ладоррию:
– Познакомишь нас?
Она рассмеялась:
– Да, когда закончится родео, но только если вы будете болеть за нее.
Но Тери Кантор вряд ли нуждалась в том, чтобы еще и Терстон болел за нее, поскольку на трибунах было более чем достаточно ее фанатов. И да, она действительно была хороша. Тери легко выиграла в обоих видах соревнований. Он не мог не восхититься тем, как девушка управлялась с лошадью и как она выглядела в костюме наездницы.
Он невольно подслушал комментарии мужчин, стоявших поблизости. Они явно были поклонниками Тери. Некоторые даже признавались, что пытались приударить за ней, но потерпели неудачу. Терстон очень надеялся, что не окажется в их числе.
Он подумал о женщинах, с которыми встречался. Большинство из них прельщала возможность переспать с «морским котиком», но никому и в голову не приходило выйти за него замуж. Все они понимали, с какими тяготами связана жизнь жены военного. И хотя у него не было намерения обзаводиться семьей в ближайшие годы, его коробило такое отношение.
– Я только что получил СМС‑сообщение от Ладоррии, – сказал Лоутон по окончании соревнований. – Они с Тери просят дать им полчаса, а потом мы встречаемся с ними у того же киоска.
– Похоже, ты серьезно относишься к Ладоррии, – заметил Мак.
– Я – да, и надеюсь, что для нее это тоже серьезно.
Прошло почти сорок пять минут, но Терстон убедился, что каждая минута ожидания стоила того. Когда он увидел Тери, идущую к ним с Ла‑Доррией, то сразу понял, что вживую она выглядит еще лучше.
Девушка переоделась в брюки и блузку и выглядела чертовски женственной. Ее волосы уже не были забраны наверх, а свободными локонами ниспадали на плечи. В тот момент, когда их взгляды встретились, Терстон заметил в ее глазах интерес и решил не дать ему пропасть впустую.
– Как она тебе? – спросил Лоутон.
Ответ Мака был быстрым и честным:
– Мне кажется, я уже влюблен.
Лоутон рассмеялся, но Терстон оставался абсолютно серьезным. По словам отца, точно такое же впечатление произвела на него когда‑то мать Терстона при первой встрече в бытность их учебы в университете штата Огайо.
– Тери, я с удовольствием представляю тебе друга Лоутона – Терстона Макроя.
Тери протянула ему руку, и Терстон, коснувшись ее, ощутил, как между ними пробежал ток. По выражению, промелькнувшему в глазах девушки, он понял, что и она почувствовала разряд.
– Приятно познакомиться. Терстон. – Он улыбнулся. – Друзья зовут меня Мак.
Тери кивнула:
– О’кей. Приятно познакомиться с вами, Мак.
– Взаимно, – сказал он совершенно искренне.
Тем вечером они пошли в один из гриль‑баров, который работал допоздна. Прощаясь, обменялись номерами телефонов и с тех пор постоянно были на связи, часами болтая по ночам.
Их первое свидание состоялось месяц спустя, когда Терстон прилетал в Монтану, чтобы посмотреть ее выступление в другом родео. Это было перед самой его отправкой на военно‑морскую базу в Испанию.
Потом они обменивались СМС‑сообщениями и телефонными звонками всякий раз, когда было возможно. Два месяца спустя Тери сообщила ему, что подумывает о продаже своего ранчо и переезде в Нью‑Йорк. Она решила, что пришло время воспользоваться полученной степенью бакалавра в сфере бизнеса. Терстон понимал, что принять такое решение ей было нелегко, потому что знал, как ей нравилось жить на ранчо.
Он предложил ей навестить его в Барселоне. Она согласилась. Терстон за сутки подготовил все к ее приезду и отправил билет на самолет. Увидев ее в аэропорту, он понял, что хочет постоянного ее присутствия в своей жизни.
Они провели в Испании две чудесные недели и именно там впервые оказались в одной постели. Их страсть была сродни атомному взрыву. Они идеально подходили друг другу, как будто ее тело было создано специально для него, а его – для нее.
Перед расставанием Терстон предложил Тери выйти за него замуж, и она согласилась.
Через месяц они поженились…
Вернувшись мыслями в настоящее, Терстон открыл глаза и взглянул на Ташу. Малышка снова заснула. Тогда он осторожно уложил дочь в постель и вышел из комнаты.
Пора было найти жену.
Глава 2
Тери Макрой пила кофе, глядя в окно. На мили вокруг простиралась зеленая равнина, вдалеке виднелись горы.
Роскошное гостевое ранчо, расположенное в местечке Торчлайт, занимало территорию более тысячи акров к западу от города Шайенн, столицы штата Вайоминг. Терстон впервые привез ее сюда десять лет назад. Тогда они отлично провели здесь свой медовый месяц, и он пообещал ей, что они обязательно сюда вернутся.