и их. Женщина сжимала в руках глиняную кружку с водой. Марина открыла глаза, и женщина улыбнулась.
Потом выглянула за дверь и позвала кого-то.
В комнату вошел мужчина, ее сын, и, взглянув на Марину, улыбнулся такой же кроткой улыбкой, как и его мать. Марина слабо улыбнулась в ответ. Краска смущения проступила сквозь загар на лице у мужчины. Он молча вышел.
За ним в комнату вбежал Джакомо. Он бросился к Марине и расцеловал ее.
— Я знал, что ты выздоровеешь! Ты лежала без сознания трое суток, но я ни минуты не сомневался, что ты выздоровеешь.
Старая женщина отвернулась к окну.
— Где мы? — произнесла Марина.
— В рыбацкой деревне, глухой, как старый пень. Где-то в часе отсюда Римини, а до Венеции часа три быстрой езды.
— А кто этот человек, который только что вышел?
— Он и его отец подобрали нас. Я же говорил, что нам повезет!
Джакомо был так весел и производил столько шума, что Марина почувствовала себя уставшей.
— Можно, я посплю еще немного? — попросила она.
— Конечно, спи сколько угодно. Набирайся сил. Здесь мы в безопасности.
Вечером Марина проснулась от неприятного ощущения чужого пристального взгляда. Она открыла глаза.
Сын хозяйки умильно смотрел на нее, сидя на корточках в дверях. Заметив, что Марина проснулась, он вышел так же молча, как и в первый раз.
«Теперь у меня есть личный телохранитель», — усмехнулась Марина.
Визиты продолжались в той же последовательности. Вбежал Джакомо. В руке его подергивалась увесистая рыбина.
— Это я поймал специально для тебя. Будем варить «Гарибальди».
— Что за каннибализм? — рассмеялась Марина.
— Каннибализм? — удивился Джакомо.
Он не сразу понял, что для уха иностранки его предложение прозвучало как шутка. А когда понял, тоже рассмеялся.
— Это суп такой. Из рыбного бульона и макаронов. Очень вкусно.
Марина любовалась Джакомо. Его бледная кожа городского жителя уже покрылась легким золотистым загаром. Глаза блестели. Марине показалось, что он даже поправился и раздался в плечах.
— Значит, «Гарибальди»? Очень хочу «Гарибальди».
— По правде говоря, здесь ничего особенного больше и не сваришь. Вся деревня ест исключительно рыбу. Фосфорная диета.
— Ты прекрасно подготовишься в поступлению в университет. Когда я проснулась, то в сиделках у себя обнаружила сына хозяйки.
— Его зовут Соле, в честь солнца, — объяснил Джакомо.
— Он очень странный. Не произнес при мне ни слова.
— Он немой.
Марине стало совсем не по себе. Она села на кровати и серьезно посмотрела на Джакомо.
— Пусть он не заходит ко мне. У него очень тяжелый взгляд.
— Ладно, я скажу хозяйке. Мне показалось, что он влюбился в тебя.
Марина нахмурилась.
— Тем более.
— Между прочим, он не женат, — попробовал пошутить Джакомо и тотчас же получил подушкой по голове. Марина встала с кровати. Рядом на стуле лежало ее воздушное платье, купленное в Венеции. Оно было выстирано и выглажено. Сандалии стояли под кроватью. К стене рядом с кроватью прислонился аккуратно залатанный свернутый матрац. Очевидно, на нем спал Джакомо.
Марина повалялась еще немного, прислушиваясь к своим ощущениям. Ей захотелось встать.
Она оделась, вышла из комнаты и попала в кухню, которая одновременно служила гостиной, прихожей и кладовкой для рыбацкого снаряжения. Рядом с комнатой, в которой она провалялась все эти дни, была еще одна. Свою спальню ей уступил Соле.
Хозяйка достала из комода белоснежную крахмальную скатерть и постелила на стол. Из ящика для белья были вынуты спрятанные между пододеяльником и наволочкой мельхиоровые ножи и вилки. По всему было видно, что в доме готовятся к празднику.
— Неужели это все в честь моего выздоровления? — шепотом спросила Марина у Джакомо.
Джакомо ухмыльнулся.
— Я сказал им, что ты русская принцесса.
— В России нет принцесс уже почти восемьдесят лет.
— Думаешь, они знают об этом? — Джакомо улыбался самодовольной улыбкой.
— Надо им сказать, что это ошибка, — зашипела Марина.
— И испортить людям праздник? Посмотри на их торжественные лица. Не каждый день у тебя в гостях бывает русская принцесса. А с другой стороны, этот увалень Соле перестанет питать надежды относительно тебя. Разве может простой рыбак жениться на принцессе?
— Никогда, — смирилась Марина.
Она предложила хозяйке свою помощь, но та с негодованием отвергла ее. Из погреба была извлечена пыльная бутылка вина. Ее вытерли осторожно, как древнее и хрупкое сокровище. Хозяин с гордостью поставил ее на стол.
Рыбный суп варился, его запах проникал в ноздри и дурманил. Наконец все сели за стол и взялись за ложки. Из всех изысканных блюд, что Марина отведала в Италии, это было самым лучшим. Настоящая еда для принцессы.
Марина наелась так, что почувствовала опьянение. После супа был виноград, мягкий, сладкий и без косточек. Красное вино тоже показалось очень вкусным.
После ужина Марину снова сморил сон.
Все свободное время, а другого у Марины не было, она сидела на берегу моря или гуляла по деревне. Мужчин совсем не было видно, время с утра до позднего вечера они проводили в море. Джакомо напросился рыбачить с мужем и сыном хозяйки, и Марина бродила одна.
Из забранных сеткой окон ветхих домишек на Марину смотрели жены рыбаков. Все они, независимо от возраста и погоды, были с ног до головы в черном. Так же черны были и их настороженные лица. Марина в своем открытом платье с веселеньким рисунком чувствовала себя неловко. Но в конце концов она русская принцесса, ей многое позволено.
Иногда Марина уходила далеко, на пустынный песчаный пляж, огороженный со всех сторон скалами, и там купалась. Но тяжелый взгляд немого Соле, напугавший ее раз и навсегда, не давал ей покоя. Она выскакивала из теплой соленой воды, быстро одевалась и шла назад в деревню.
Марина не имела никаких планов на будущее и не думала их строить. Гостеприимным хозяевам даже в голову не приходило спрашивать у Марины и Джакомо, надолго ли они. Марина жила в деревне, как в безопасном убежище. Но будущее само выстроило за Марину планы.
С остальным миром деревню связывала узкая, пыльная и абсолютно пустая дорога, которая вилась среди холмов и спускалась к морю. Местные жители пользовались ею раз в неделю, в выходные, отправляя кого-нибудь одного с рыбой в ближайшую деревню побольше.
Рыбу грузили на тележку и запрягали в тележку осла. Она медленно удалялась в сторону горизонта, а вечером следующего дня возвращалась, груженная сладостями, гвоздями и прочими полезными в хозяйстве мелочами. Дальше этой большой деревни многие жители не бывали никогда.
Но однажды в будний день Марина увидела легковой автомобиль, мчащийся по дороге в облаке пыли. Машина резко затормозила рядом с Мариной. Задняя дверца открылась, и из нее спиной вперед выбралась женщина в черном. Она выволокла тяжелую корзину, водрузила ее на голову и кивнула кому-то внутри машины, указывая на Марину.
Тотчас же из машины выскочил человек в потрепанном костюме и сбившемся набок галстуке. На животе у него болтался фотоаппарат, которым он немедленно воспользовался.
— В чем дело? — поинтересовалась Марина.
Человек бросился к ней:
— Я из газеты.
— Ну и что? — Название газеты Марина не разобрала.
— Эта женщина с корзиной — моя родная тетка. Она позвонила мне, и я приехал.
— Дальше что? — Марина все еще не понимала, к чему он клонит.
— Это же потрясающе! В глухой деревеньке на берегу моря оказывается русская принцесса. Ее спасает от гибели простой итальянский рыбак. Настоящая сенсация. В газете мне заплатят за репортаж двойной гонорар.
Марина нахмурилась.
— Я не русская принцесса.
— Это не так уж важно. — Репортер снова щелкнул фотоаппаратом. — Как вы очутились в море без воды и горючего? Вас кто-нибудь преследовал?
Марина развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла прочь.
— Можете уходить, это не имеет значения. Ваши ответы я сочиню сам.
Он уселся в машину и, обогнав Марину, двинулся в глубь деревни. Пыльный хвост следовал за ним.
Встретив Джакомо, Соле и его отца на берегу, Марина взяла часть улова и вернулась в дом вместе с ними. Машина стояла во дворе, а репортер сидел за столом в кухне и выспрашивал хозяйку. Женщина светилась от удовольствия как новый пятак. Марину ослепила вспышка фотоаппарата, когда она вошла. Джакомо в недоумении уставился на репортера.
— Кто это? — спросил он хозяйку.
— Про нас напишут в газете. И напечатают наши фотографии. Как будто мы знаменитости.
Марина ни разу еще не слышала, чтобы хозяйка была такой многословной.
— Напечатают, если я не засвечу пленку у этого собирателя сплетен, — угрожающим голосом произнес Джакомо и двинулся в сторону репортера.
Тот вскочил и заметался по кухне.
— Вы не имеете никакого права. У нас свободная пресса.
Джакомо уже протянул руки к фотоаппарату, но репортер внезапно нырнул у него под руками и выбежал вон. Тут же донеслось урчание мотора. Машина умчалась.
Джакомо растерянно сел на лавку.
— Если он выполнит свое обещание, для нас это будет означать неприятности. Придется уехать.
Хозяйка потухла, поняв, что совершила какую-то ошибку. О том, что за неприятности могут ожидать ее высоких гостей, она даже боялась спросить.
Но Марина отлично поняла, что ее фотография в газете и указание точного адреса будут прекрасным подарком для бандитов.
Джакомо пытался ободрить хозяйку.
— Не расстраивайтесь. Вы действительно станете знаменитостью.
Потом он повернулся к стоящей в дверях своей комнаты Марине.
— До завтрашнего утра газета не выйдет. Переночуем здесь, а завтра решим, как быть дальше.
Решать было особенно нечего, оставалось только уйти из деревни, бросить беззаботную жизнь принцессы у моря в обмен на неизвестность с ее новыми неприятностями.
Закрыть за собой дверь Марине не дало странное хриплое мычание. Будто кто-то пытался произнести ее имя, набив полный рот тряпок.