Старый кореец смотрел на Моргулиса ласковым взглядом и добродушно кивал.
— Ну да, — подтвердила Светлана Витильевна. — Видите ли, он говорит, что Виктор, ну… тот молодой человек, которого вы за мной послали… он вас к нему привел, на вас указал и что-то про мясо сказал. Дед решил, что вы приятель Виктора. Голодный. Он вас и накормил. А что?
— Ну, ешкин корень… — потерянным взглядом Моргулис подавленно смотрел в пол. — Ну что за дела…
— А что, что-то случилось?
— Вы его хоть спросите, что это за мясо-то было? Вдруг человечина…
— Да что вы такое говорите, — округлила глаза пожилая кореянка и, обернувшись к старику, что-то быстро залопотала.
Выслушав, дед ошарашенно взглянул на нее, потом на гостя, а потом, качая головой, что-то так же быстро залопотал в ответ.
— Нет, что вы! — перевела Светлана Витальевна. — Он говорит, что, может быть, вам и кажется, что он… ну, дикарь в общем, какой-то, но там, откуда он приехал, людей не едят. И что Корея — страна очень древней культуры.
— Это я понимаю. Но что за мясо-то он у мужика на водку выменял? Кого мы с ним сейчас съели?
— Собачка это была, — успокоила Николая пожилая кореянка. — Там, где он жил, это мясо считается чистым. И очень многие его едят. И вы тоже не убивайтесь так. Оно очень полезное для здоровья, диетическое. Русские, правда, его не едят, но… в Иране, например, на свинину даже смотреть не могут, ну и что? У всех свои традиции, ведь правда?
— Да не о том я переживаю, — отмахнулся Моргулис. — Ну, собака и собака. Подумаешь. Но что же я теперь на экспертизу-то понесу, а?
— На какую экспертизу?
Моргулис вкратце изложил суть вопроса.
Женщина задумалась, повернулась к старику и задала ему короткий вопрос. Тот удивленно посмотрел на Николая, поднялся со стула и вышел из каморки. Затем он вернулся и все с тем же удивленным выражением лица вежливо подал ему небольшой полиэтиленовый пакет, в котором комком лежали куски жил, маленькие осколки костей и срезанные с мяса пленки. При этом он что-то негромко сказал своей родственнице извиняющимся тоном.
— Вот! — Моргулис обрадованно взял у старика пакет. — Вот за это спасибо! А что он говорит-то?
— Извиняется. Говорит, что на суп здесь маловато…
Моргулис заглянул в кабинет к Молодцу и обнаружил там всех своих товарищей по «убойному» отделу.
— Привет, мужики, — обрадованно кивнул он присутствующим. — Хорошо, что вы все здесь.
— А то… — согласился с ним Забота.
— Мужики, мне опознание нужно провести. Помогите, а? Я сейчас сюда хмыря одного заведу, вы с ним в один ряд сядьте… а свидетель посмотрит.
— Поучи нас бестолковых, поучи… — кивнул Калинин.
— Ладно, я пошел.
Войдя в кабинет начальника ОУРа, старенький кореец снял шапку, скользнул взглядом по сидящим рядком на стульях у стены людям и вопросительно посмотрел на Моргулиса.
— Вы ему скажите, — попросил Николай Светлану Витальевну, — чтобы он внимательно посмотрел. И, если опознает кого-нибудь, пусть покажет на того пальцем. И пояснит, где, когда и при каких обстоятельствах видел его раньше. Если он плохо видит, пусть не стесняется, поближе подойдет.
Пожилая кореянка перевела старику просьбу оперативника.
Старик — искренне желая помочь хорошему «начальнику», который не стал его арестовывать за нелегальное проживание, — подошел к сидящим на стульях почти вплотную и, внимательно всматриваясь в небритые, опухшие от алкоголя рожи, медленно пошел от одного к другому. Дошел до последнего, виновато обернулся и, обращаясь к своей родственнице, что-то растерянно ей сказал.
— Ну? — нетерпеливо обернулся к ней Моргулис. — Чего он говорит-то?
— Да… вы знаете, — смущенно замялась она. — Он говорит, что извиняется, но… для него все русские, оказывается, на одно лицо. Он их совершенно не различает…
— Ну что, Петрович, за окончание рабочего дня? — взглянул Витя Лобов на майора Молодца, когда группа «убойщиков» в полном составе и примкнувший к ним криминалист Мудрик остались в кабинете без посторонних.
— Теперь можно, — кивнул тот и достал из-под стола полиэтиленовую канистру.
— А чего-то тут изрядно убыло… — подозрительно посмотрел на емкость Виктор.
— Не боись, — похлопал его по плечу Забота. — У нас там, в сейфе, еще спиртяги малость имеется.
— А я вот на злодейском адресе, где Мудрик парился, трофея прихватил, — положил Калинин на стол банку кильки в томате.
— Давай, Витятка, разливай, не тяни, — жалобно посмотрел на Лобова Страхов. — А то душа уже вся истомилась…
— Закуски маловато, — привычно вздохнул Мудрик.
— Да! На вот, кстати, держи… — вынув из кармана, Моргулис протянул криминалисту полиэтиленовый пакет с мясными ошметками.
Тот внимательно рассмотрел содержимое пакета.
— А как же мы это жрать-то будем? Прямо так, сырым?
— Я те сожру! Я те так сожру!.. — зыркнул на него Моргулис. — Это вещдок! На экспертизу тебе. Я за ним сегодня полдня мотался.
— А это… что? — разливая самогон в стаканы, покосился на пакет Лобов.
— Не исключено, что человеческие останки, — чтобы окончательно исключить всякие притязания сослуживцев на овеществленные результаты, его сегодняшней работы, ответил Моргулис и выразительно посмотрел на Мудрика.
— Ну что, мужики? — взяв свою порцию, Молодец обвел взглядом оперативников. — Еще один день заломали?
Те дружно сдвинули стаканы и привычным хором рявкнули:
— И хер с ним!!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1НЕ ЖЕНИТЕСЬ НА КУРСИСТКАХ
Вернувшись из командировки, гражданин Б. обнаружил у себя в ванной голого соседа, после чего пытался покончить его жизнь фальшивым самоубийством. Далее гражданин Б. оказал сопротивление вызванному женой наряду милиции и долго бился головой о сапоги участкового уполномоченного.
Начальник «убойного» отдела Петроостровского РУВД майор Молодец, сидя за рабочим столом в своем кабинете, глядел на заявителя и, слушая его — тайком, про себя, — отчаянно ругался матом.
Заявителем был Соломон Маркович Шельмокрутов. Тот самый председатель правления банка «Фартинвест», у которого неделю назад пропал сын. А потом «Черная кошка» прислала ему письмо угрожающего содержания с требованием выкупа.
— Вот! — выложил Шельмокрутов на стол перед Молодцом замасленный коричневый конверт крафтовской бумаги.
— Что это? — тяжелым взглядом посмотрел на банкира начальник «убойщиков».
— А вы достаньте, посмотрите!..
Майор Молодец опасливо взял зловещий конверт в руки, раскрыл и вынул из него большое зажаренное свиное ухо.
— Это еще что такое? — с недоумением во взоре взглянул он на Шельмокрутова, в глубине души допуская, что тот (в качестве пищевого продукта) предлагает ему взятку. — Это еще мне зачем?!
— А мне?! — затравленно взвизгнул банкир. — Я вообще свинины стараюсь не есть! В ней холестерин и глисты!
— А это-то у вас откуда?
— Из почтового ящика! Я вот… буквально час назад в него заглянул, а там… это!
— И что? Мы-то здесь при чем?
— А при том! Это «Черпая кошка»! Разве непонятно? Ваши коллеги… ну… те, к которым я обратился, которые на Литейном сидят, за эту неделю палец о палец не ударили, чтобы моим вопросом заняться. Мало того что сына не нашли, они еще и моей собственной безопасностью совершенно не озаботились! Ведь это же, — Соломон Маркович ткнул пальцем в свиное ухо, — прямая угроза! Разве вам непонятно?!
Молодцу и вправду было непонятно. Если бы ему в почтовый ящик ежедневно подбрасывали продукты питания, он был бы только рад. И никакой угрозы в этом бы не углядел.
— Ну хорошо… — сдерживая в себе неодолимое желание заехать заявителю в харю, пытался выяснить у Шельмокрутова цель визита Молодец. — И что вы от нас хотите?
— Я проживаю непосредственно в вашем районе, так? — пояснил банкир.
— Так, — согласился с ним начальник ОУРа.
— Вот я к вам и пришел, — с обезоруживающей логикой пояснил Соломон Маркович. — Куда мне еще идти?
— А… какого-нибудь послания вот… к этому, — кивнул на зажаренное ухо Молодец, — приложено не было? В качестве пояснения?
— Нет! — вновь взвизгнул Шельмокрутов. — В том-то весь и ужас! Ведь в следующий раз они мне голову сына… в таком вот виде пришлют!
— Ну, это вы преувеличиваете, — успокоил его Молодец. — Голова большая. Она в конверт, скорее всего; не поместится.
— Ну, я не знаю… — Соломон Маркович полез в карман пиджака, вынул упаковку валидола и сунул таблетку под язык. — Что же мне, деньги им платить прикажете?!
— Ну… — пожал плечами Молодец. — Если вам дорог сын и конфиденциальность ваших банковских операций…
— Да что же вы мне тут такое говорите?! — выпучил на него глаза Шельмокрутов. — Вы милиция или что?! Если вы не в силах разобраться в моем вопросе, куда же мне еще обращаться?! За что вам вообще деньги платят?!
А вот этого ему говорить не надо было.
Майор Молодец побагровел, набычился, шарахнул кулаком по столу и рявкнул:
— За что надо, за то и платят!!! И еще неизвестно, куда ваш сын на самом деле девался! Может, вы его сами убили, закопали, а нам тут голову, понимаешь, морочите! А?! Может такое быть?! Мы еще в этом вопросе разберемся!!! Запрем вас в камере и подумаем! Есть у вас такое желание?!
Не нашедшийся что ответить на такое заявление Соломон Маркович в момент сник и смотрел на начальника «убойного» отдела с нескрываемым испугом.
— Все! — жестко подвел итог беседе Молодец. — Свободны. Пока…
Шельмокрутов неожиданно чувственно охнул, быстренько поднялся со стула и выскользнул из кабинета.
Сын Соломона Марковича Шельмокрутова был поистине его проклятием, которое он смиренно нес через последние полтора десятка лет своей жизни.
Начало этой истории лежит еще там, в те годы начала перестройки народного хозяйства и общественного уклада жизни страны, когда он занимал высокий пост директора завода, производящего медицинские аппараты. В соответствии с не прописанными и не осмысленными до самого конца законами о приватизации, он — неожиданно для самого себя — сделался вдруг собственником всех производственных площадей и оборудования, которыми располагал вверенный его власти завод. И задался вполне резонным вопросом: «И что теперь со всем этим прикажете делать?»