— Только, вы знаете, — пошатываясь вышел вслед за ним Трофим Мышкин. — У нас сегодня на самом деле рейд, это мы к вам так, по пути заглянули. Вообще-то мы очень торопимся. Это ничего, если мы… ну… не будем сегодня сырье для горючего выделять?
— Вы на службе. Не в праве настаивать, — пожал плечами Леонард Амбросиевич. — Благодарен уже за то, что не оставляете мою лабораторию без внимания, проявляете, так сказать, заботу. А то ведь, — он покосился на кабинку, в которой скрылся бедуин, — ходят тут всякие. И не откажешь, а с другой стороны, кто такие?
— Ну вот. Мы, значит, сейчас тогда и пойдем. Не выделяя сырья.
— Так, собственно, нужды я в этом на сегодняшний день уже и не испытываю. Для первого запуска моей модели горючего у меня уже вполне достаточно. Бак заправлен полностью.
— Да что вы говорите? — удивился Мышкин.
— Я вам больше скажу, — доверительно склонился к его уху Новодельский. — Я на нее уже и маршевый двигатель поставил. То есть… вообще все смонтировано. Вот она, моя красавица, в уголочке стоит. Осталось только на кнопочку нажать.
— А когда же испытания? Ведь ее же необходимо испытать!
— Всему свое время, молодой человек, — таинственно улыбнулся Леопард Амбросиевич. — Всему свое время…
— Ну, вам видней. Только… хотелось бы поприсутствовать.
— И это не исключено, — обнадеживающе кивнул изобретатель. — Почему нет? Вы мне явно симпатичны. В вас прослеживается непоседливость ума.
— Сп… асибо, — икнув, благодарно кивнул Мышкин.
— А пока вот что. У меня тут брюква закончилась. Я выйду на минутку, пока магазины не закрылись, а вы… может быть, присмотрите пока за лабораторией? Вы все-таки люди милицейские, я на вас полагаюсь.
— Нисколько не сомневайтесь, схема нам уже понятная, — уверенно заверил хозяина Трофим. — Всех впускать, кормить и никого не выпускать.
— Знаете… пожалуй, уж и не надо никого впускать. Время позднее. А араба этого, наоборот, выпустите. Пусть идет, странный он какой-то.
— Понятно. Можете не волноваться. До вашего возвращения все под нашим контролем.
— Благодарю вас.
Новодельский надел потертое пальто, взял в руки авоську и пошел за брюквой.
На город опустились ранние февральские сумерки.
Юрий Страхов, Лобов и два их новых приятеля вышли из распивочного заведения, отошли от него метров сто, повернули за угол и остановились.
— Ну что, — Федор протянул вперед скованные разболтанными «браслетами» руки. — Идем ко мне в гости-то?
— Нет, Федюнь, — Лобову, далеко не с первого раза попавшему ключом куда надо, все-таки удалось освободить его от наручников. — Ты извини. Я тебя уважаю, ты мужик — во! Но… мне к профессору надо, понимаешь? У нас с ним дело. Ты уж не обижайся, а?
— Я, собственно, в буквальном смысле не профессор, — поправил его Всеволод Петрович, — но, тем не менее, в известном смысле…
— А ты, Юрик? — растирая запястья, Федор взглянул на Страхова. — Мы с тобой про самолеты поговорим. И банка вон у меня с собой. Пошли?
— А я и с радостью, — развел руками Страхов. — Нет вопросов.
— Слушай, — засомневался Лобов. — А это… нам же в управу обязательно нужно сегодня в конце дня вернуться. Петровичу же за рейд отчитаться надо.
— Ну и что? — Страхов безуспешно пытался соединить хвостики разъемной молнии на куртке. — Ну и что? Ну давай договоримся, ровно… во сколько? Ну… короче, через пару часов на крыльце управы. Согласен?
— Мы успеем? — обернулся Виктор к Всеволоду Петровичу. — Вы мне обещали несколько оригинальных рецептов переписать. Успеем?
— Вне всякого сомнения. Успеем даже и новый продукт продегустировать.
— Ну и все, — Страхову все-таки удалось соединить кончики молнии и застегнуть куртку. — Разбежались?
— Но, Юрик, через пару часов… — уходя по тротуару вместе с биохимиком куда-то в морозную мглу, обернулся к товарищу Витя Лобов — Как штык из носу! Договорились?
— А то… — заверил его Страхов.
Глава 5ИНОГДА ТЕБЕ ВЕЗЕТ, ИНОГДА НЕТ
Подполковник Дубов заглянул в кабинет к начальнику ОУРа майору Молодцу.
— Ну, где твои архаровцы?
— На территории, — излишне энергично поднялся тот при виде начальника, в результате чего был вынужден опереться о крышку стола для устойчивости.
— Сигналов от них нет? Вечер на дворе уже.
— Никак нет, — доложил начальник «убойного» отдела. — Пока тихо.
— Это хорошо, — удовлетворенно кивнул Дубов. — Это значит, все спокойно у нас в районе.
— Стараемся, — все так же твердо опираясь одной рукой о крышку стола, мотнул головой майор Молодец. — Агентура, профилактические мероприятия. Не зря хлеб едим. Работу знаем.
— Что-то цвет лица у тебя нездоровый, — внимательно вгляделся в подчиненного начальник РУВД — Ты не заболел? Как себя чувствуешь?
Щеки и лоб майора Молодца, после того как он употребил в течение дня вовнутрь организма две бутылки из конфискованного пару дней назад у нелегальных торговцев спиртным ящика вермута «Розовый» (состав: спиртосодержащая жидкость для протирки стеклянных поверхностей, слабо концентрированный раствор марганцовокислого калия, несколько капель валерьянки для придания напитку минимально правдоподобного аромата), и впрямь были интенсивно-свекольного цвета.
— Плоховато, — кивнул начальник «убойщиков». — Температура, и ноги подкашиваются. Не иначе как простыл.
— Ну, ты это… береги себя. Нельзя же, понимаешь, так. Работа, работа. Надо и о себе иногда думать. Коснись чего с тобой пли со мной, кто руководить людьми будет? — отечески пожурил его Дубов. — Короче, я сейчас домой. А ты тут… руководи, контролируй. Завтра утром доложишь.
— Есть! — резко распрямился Молодец и, не удержав равновесия, плюхнулся на стул.
— Да. Что-то совсем ты плох, — сочувственно покачал головой Дубов. — Говорят, грипп сейчас по городу ходит какой-то голландский. Ты смотри, осторожнее.
— Постараюсь, Николай Потапыч.
— Вот-вот. Ты уж постарайся. А то сляжешь еще чего доброго, с кем мне работать-то? С кем службу нести?
В комнату, где уютно ужинали Заботин с Калининым, заглянула Фаина.
— Пайдем. Деващка тибе ждет, — сказала она.
— О! Я ж тебе говорил? — победно взглянул на Калинина Забота и вышел вслед за ней в коридор.
Калинин допил водку и, не снимая ботинок, завалился на застеленную покрывалом кровать. Вновь свернувшись, как и в сугробе, калачиком, он моментально заснул.
Долго он проспал, коротко ли, трудно сказать. Казалось, что вот-вот только глаза сомкнул, а тут его опять кто-то трясет и будит. Это сколь ж можно?! Не открывая глаз, капитан Калинин катнул желваками, машинальным движением сунул руку под мышку и обхватил ладонью шершавую рукоять пистолета, мирно пребывающего в оперативной кобуре, изготовленной из кожзаменителя. Дернул. Закрепленный специальной, застегнутой на кнопку петлей пистолет из кобуры не вылезал. Калинин, сопя, дернул еще раз, еще, заворочался и проснулся.
— Эй-эй! — услышал он голос Заботы. — Я это. Остынь.
Калинин сел, спустил свои длинные ноги с кровати на пол, потряс головой и, открыв глаза, посмотрел на приятеля.
— Слушай, Забота, — неторопливо зевнул он. — Какого хрена ты шебутной такой, а? Ну чего тебе неймется? Водкой тебя напоили? Напоили. Накормили? Накормили. Девку еще тебе дали! Так чего тебе не спится-то, спрашивается, а? Чего тебе еще нужно, можешь мне объяснить?
— Да пошли бы они… — явно вышедший из состояния душевного равновесия Заботин, шатаясь от стенки к стенке, застегивал штаны и натягивал на себя свитер одновременно. — Водка бодяженая…
— Разве? — усомнился Андрей. — А я и не заметил. Нормальная вроде водка.
— А какая же еще?! Не берет меня ни фига! Значит, бодяженая! Вон сколько выпили, а у меня ни в одном глазу! Трезвый я, как… рыба об лед! Так им и этого от меня мало! Они еще и девку мне подсунули бракованную!..
— Как это бракованную? — не понял Калинин.
— Как? Как это бракованную, ты у меня спрашиваешь? — Заботин натягивал на себя «сбрую». — Не понимаешь?
— Нет, — мотнул головой Андрей. — Не понимаю.
— А то, что не встал у меня на нее, это тебе попятно?!
— Ну, не встал. Допустим… Так не встал-то у тебя. А она тут при чем?
— Как это при чем?! Как при чем?! А при том! Не может такого быть, чтобы у меня не встал! Выходит, бракованную подсунули… чтобы отвязаться. Ты понимаешь?! Они здесь над нами издеваются! Ты понять это можешь?!
— Ну, если так… — Калинину удалось вынуть из кобуры пистолет. — Они нам сейчас здесь за все ответят.
Он передернул затвор, сделал попытку подняться с кровати, но, не удержавшись на ногах, рухнул обратно.
— Фаина! — распахнув дверь в коридор, гаркнул Заботин.
Николай Моргулис допил водку и досыта наелся бобовой каши с брюквой. По всему его организму разливалась теплая волна сытости и благодушного умиротворения. Даже этот щегол — младший лейтенант Мышкин — стал ему как-то более симпатичен. Ну молодой, глупый, ну и что? Это дело с годами поправимое. Кто по молодости умным-то был? Он сам, Моргулис, если был бы умным, пошел бы разве сразу после армии в ментуру? Да никогда! Так что… снисходительнее к пареньку нужно быть. Тем более что в управлении он всего-то пару дней, а вон какую точку уже надыбал! Это ж только представить себе — приходишь, тебя за стол сажают, кормят и ни о чем не спрашивают! А?
Нет, что ни говори, а толк от пацана есть. Это точно.
— Ну, — вышел Николай из кухни в комнату, достал сигарету и собрался ее прикурить. — Чего это у него здесь?
— Курить бы здесь не надо, — остановил его стажер.
— А чего это вдруг? Хозяин еще и некурящий, что ли?
— В общем да, некурящий он. Но дело не только в этом.
— А в чем еще?
— Тут вообще с открытым огнем поосторожнее надо бы. Взорваться может.
— Что такое тут может взорваться? — насторожился Моргулис.