Вторая же причина того, что Гримодан для Кристины был не опасен, заключалась в том. Что его недавно изловили, и он сидел в камере предварительного заключения, ожидая суда. Хотя он самоуверенно и пообещал сбежать, суда не дожидаясь, но пока еще своего обещания не исполнил.
— Еще кто-то, кого я должна опасаться и о ком вы забыли упомянуть, существует? Джек-потрошитель? Доктор Зло? Профессор Всемхана?
Череста неуверенно качнул головой. Видимо, он все же вспомнил кого-то, более-менее опасного, но посчитал, что этот кто-то опасен все же, скорее, менее, чем более и поэтому хозяйке о нем знать и не обязательно.
— В таком случае… Я могу быть уверена, что никакой Спектр и прочие физические термины не проникнут в мою спальню?
— Абсолютно точно!
— Я отправляюсь к себе. Очень надеюсь на вашу распорядительность и исполнительность. Спокойной ночи.
Кристина смылась быстрее, чем начальнику ее охраны пришел в голову вопрос: почему его хозяйка спрашивает о знаменитых преступниках так, как будто понятия не имеет о том, кто они такие.
Спальня Кармин Эллинэ не соответствовала ни одному представлению Кристины о спальнях богатых девушек. Здесь не было ни огромных шелковых балдахинов, ни двенадцатиспальной кровати, вокруг которой нужно пускаться вскачь верхом, чтобы добраться от одного края до другого, ни томных мальчиков, с лоснящимися мускулами и тоненькими стрингами.
Небольшая кровать, на которой, если честно, и один человек разместился бы с трудом. В смысле — еще один, помимо хозяйки. Легкие занавеси вокруг кровати, белые простыни, круглые подушки… Несмотря на то, что, по сути, это была кровать покойницы, Кристины не чувствовала никаких негативных ощущений и испытывала только одно желание — лечь на эту постель. И уснуть.
Помимо кровати в спальне находились два кресла, столик с лампой, еле слышно шипящий газовый светильник на стене — и три двери. За одной находилась уже знакомая ванная комната, за другой — туалет, за третьей…
За третьей дверью был личный кабинет. Тоже уже знакомый. Надо же, в прошлый раз она не обратила внимания на эту дверь в углу.
Кристина, уже вымытая и переодевшаяся в шелковый халат, золотистый, как апельсин, присела за рабочий стол. Посмотрела на оставшиеся неразобранными груды бумаг.
Ох-хо-хо…
Сколько работы. Может, сдаться этому самому Спектру, пусть он ее застрелит… или что он там в очередной раз придумает? Похоже, человеком он был с фантазией и два раза не повторялся. Всё проще, чем разобраться в этом вот всем.
Так. Минутка личной слабости окончена.
Кристина подошла к книжным полкам. Что читала ныне покойная Кармин?
«История Первой Империи»… «География Камале»… «Ружья и винтовки Ларса»… «Периодический справочник предприятий Юго-Запада»… «Иллюстрированный путеводитель по Столичному музею с приложениями и чертежами»… «Расписание движения поездов»…
Или Кармин, как крокодил Гена, любила точные и серьезные книги — что несколько выбивалось из уже сложившегося образа — или…
Или пока непонятно — что это должно означать.
Интересно, а беллетристику она любила?
Художественная литература тут тоже присутствовала. «На воздушном шаре через Ларик», «Приключения по пути к Северному Полюсу», «От острова к острову», «Под водой», «Приключения трех ларсийцев среди песков», «Леса мехов»…
Судя по всему — и мечтам о приключениях на была не чужда…
Кристина хмыкнула, положила на полку изрядно потрепанный томик «Выстрел в космическое пространство» и задумалась.
А мечтала ли о приключениях она? Кажется, нет. У Кристины Серебренниковой был слишком рациональный рассудок, если она о чем и мечтала, то разве что о том, чтобы у нее было много-много денег. Ну что, девочка, поздравляю, твоя мечта сбылась — ты можешь швыряться деньгами направо и налево, и они все равно закончатся очень-очень нескоро. Правда, к ним прилагаются куча проблем и висящий на хвосте маньяк-убийца, но это мелкие неприятности.
Та-ак, какие у нас планы на ближайшие дни?
Кристина взглянула в распухший еженедельник. На последние две записи, сделанные совершенно одинаковым почерком. Несмотря на то, что первую вписала покойная Кармин, а вторую — она, Кристина. Пусть и в теле Кармин.
Завтра — открытие Художественного Салона. Где она ДОЛЖНА быть.
Послезавтра — приглашение на заседания Совета Мудрейших. И что-то, то ли женская интуиция, то ли память мертвой Кармин, подсказывает — ее там не будут кормить плюшками и решать за нее ее проблемы. Новых бы не навесили…
Глава 13
Деревянная крышка большой плоской шкатулки, украшенная накладками в виде двух пляшущих бронзовых девушек, щелкнула и откинулась вперед, как экран ноутбука. Дополняя ассоциацию, внутри обнаружились ровные ряды крохотных белых пилюль, рядом с каждой их которых была аккуратно прикреплена небольшая латунная табличка с выгравированным названием. Антифригин, анальгин, спорамин, меморин, скотоптин… Справа на этой лекарственной клавиатуре расположился ровный рядок разноцветных ампул с острыми хвостиками — и только названия «героин» и «церебрин» отбивали всякое желание ими воспользоваться — над ними, в специальных зажимах, небольшой и даже в чем-то изящный шприц.
Кристина пробежала по выпуклостям пилюль, как пианистка по клавишам. Нет, испытывать на себе местную фармацевтику у нее не было никакого желания — один героин чего стоит! — но что-то, возможно, память мертвой Кармин, подсказывало, что без лекарств она не сможет прийти в себя. По крайней мере — быстро.
Ночью она спала очень плохо, снилась какая-то невразумительная непонятица — как это часто и бывает в снах — от которой наутро запомнился только барон Мюнгхаузен. Не тот, который Янковский и не тот, что из мультфильма — сухой, веселый старичок с огромным носом и усами с иллюстраций Доре. Он угощал ее вином, прозрачным, как вода и сине-зеленым сыром-рокфором, при этом размахивал бокалом и что-то пытался ей втолковать. Что именно — осталось непонятным. Вся эта сонная сумятица оставила ей наутро только больную голову и разбитое самочувствие. Кристина, встав с постели, успели сонно добрести до шкатулки, прежде, чем осознала, зачем она ей вообще. Очередные штучки Кармин…
Как ни хотелось пичкать себя химозой, но придется.
Палец нашел нужную «кнопку» и нажал на нее. Пилюля выкатилась наружу, ее место на «клавиатуре» заняла следующая, как патрон в патроннике.
«Вигорин».
Пилюля, оставившая на языке неприятное ощущение холода, подействовала, как волшебный эликсир: уже через несколько минут прошли и разбитость, и сонная вялость, и Кристина чувствовала себя способной горы перевернуть. Хоть вверх тормашками, хоть вверх кармашками.
Чем она и занялась.
И пусть горы были вполне себе фигуральными — к вечеру ощущение было такое, как будто она действительно свернула пару-тройку вполне географических гор.
Поначалу Кристина честно попыталась разобраться в поступающих бумагах — утром доставили очередную почту в вишнево-красных кожаных футлярах — но пока что уяснила только одна: отсутствие рулевого за штурвалом пока еще не привело корабль ее фамильной бизнес-империи на рифы разорения и банкротства. Никаких нехороших тенденций ее бухгалтерский взгляд заметить не смог. Собственно, так и должно быть там, где налажена работа и каждый подчиненный находится на своем месте, более того — знает, чем он должен на этом месте заниматься. Там, где налажена работа — нет места фразе «без меня творятся одни глупости» и начальник, он же Биг-босс может спокойно свалить на недельку отдохнуть… да хоть на рыбалку отправиться. Главное — чтобы эта самая «рыбалка» не слишком долго затягивалась и не слишком часто повторялась.
Еще одна вещь, которую поняла Кристина — нужно разбираться не только с собственным бизнесом, а вообще со всем. Даже с географией. Поставки из Эллимении — это серьезно? Или не очень? Что такое Эллимения — надежный партнер, известный качеством своих товаров или местный аналог Китая девяностых, Японии тридцатых или Италии девятнадцатого века? Или вообще что-то вроде Руритании?
В итоге Кристина отложила полупрочитанные и полупонятые бумаги в стопку — которая выглядела внушительной рядом с тоненькой стопочкой бумаг, которые она смогла понять — и перешла к ликвидации собственной безграмотности. Благо, рядом с ней снова находилась личная тень по имени Мюрелло, который не удивился бы ни одному самому странному вопросу хозяйки, потому что знал, отчего они возникают.
Итак, география…
Здешний мир, именуемый Эррэ, имел семь континентов.
Самый старый, Мильё, на котором и находился Ларс, он же самый развитый и самый населенный. Давно и прочно поделенный на государства, которые уже практически и не воевали друг с другом, последняя война здесь была тридцать лет назад, да и то из-за старого спора о территории — которая в итоге осталась за прежним владельцем — большинство войн велись на других материках, из-за колоний. Впрочем, и колонии уже давно были поделены…
Справа от разлапистого Мильё вытянулась длинным треугольником Алатара, материк степей и бесконечных лесов. На политической карте разноцветные пятна колоний старых государств Мильё занимали где-то треть по краям, остальное было заполнено ровным салатовым цветом с пометкой — «малонаселенные земли».
Под ними двумя, отделенный Срединным морем выгнулся полумесяцем Поллен — континент пустынь и джунглей. Он был населен многочисленными племенами брюнов — представителями второй расы Эррэ, людьми с красно-коричневой кожей, кожей цвета красного дерева. Брюны почитались ленивыми дикарями и, если верить Мюрелло, полностью этому мнению соответствовали. То ли по причине населенности, то ли потому, что находился ближе к Старому миру — неофициальное название Мильё — но Поллен был поделен на колонии полностью, в том числе Кристина увидела здесь и огромный такой кусок, закрашенный малиновым цветом Ларса.