неры, вы — их вожди.
Кристина замолчала — товарищ Аур встал. Вышел из-за стола и подошел к ней. Среднего роста, болезненно тощий, с красными пятнами на лице — какой-то жутковатый контраст с голосом.
— Вы хотите, чтобы мы вас пожалели? — голос опять изменился, и теперь в нем звучали неприятные нотки, от которых мурашки бегали по спине сверху вниз, а потом снизу вверх, топоча холодными лапками.
— Я объяснила, почему вас не помню, только и всего, — Кристина попыталась говорить твердо, но получился какой-то лепет. Или это так выглядело на контрасте с товарищем Ауром?
Аур молча обошел вокруг девушки и встал за ее спиной:
— Зачем вы пришли к нам?
— Меня привели ваши же люди. Как и моего телохранителя. Кстати, где он?
— Собственная судьба вас не интересует?
— Интересует. Но свое собственное состояние я хотя бы знаю. А его — нет.
— Он ваш любовник?
— Он — мой человек.
— Ранее судьбы тех, кто на вас работает, вас не интересовали.
— Взрыв меняет людей.
Аур прошел мимо и вернулся за стол:
— Судьба вашего человека зависит от вашей. От решения, которое мы примем. Знаете, как революционеры относятся к религии?
— Я уже упоминала про взрыв.
— Мы не признаем богов. Кроме одной-единственной богини. Знаете, какой?
Кристина подождала, но вопрос, похоже, не был риторическим.
— Свобода? — сделала она попытку угадать, — Равенство? Братство?
— Это наши цели. Настоящие свобода, равенство и братство, разумеется, а не те, что мы получили, посадив себе на шею Совет Мудрейших.
— Революция?
— Хорошая попытка, но нет. Единственная богиня, единственное, что должно определять поступки революционера — Целесообразность. И сейчас мы, с моими товарищами, должны решить, что целесообразнее для дела революции — отпустить вас…
Аур сделал паузу.
— Или казнить.
Глава 45
— При всем моем уважении к вам, полковник, но участвовать в поимке Спектра вместе с нами вы не будете.
Прозвучало несколько грубовато, но после суток, проведенных без сна, на одних пилюлях вигорина, Череста было не до выбора слов и интонаций.
Полковник Грам немедленно надулся:
— Вы сомневаетесь в моем профессионализме⁈ Учтите, что ваше сомнение оскорбляет не только меня, но и весь Легион Забвения! Честь нашего мундира — не пустые слова!
Грам одернул упомянутый белый мундир.
— Да нисколько я в вас не сомневаюсь, более того, я уверен…
— Ах, значит, вы уверены в моем НЕпрофессионализме⁈
Полковник вскочил с кресла, в котором сидел до этого и начал дергать перчатку, пытаясь сорвать ее с руки.
Череста вздохнул, неожиданно для самого себя пожалев об отсутствии в кабинете Гримодана. Бойкий и ловкий мошенник, где-то мотавшийся, хотя обещал помогать, действовал на него успокаивающе. Подумав об этом, начальник охраны семьи не менее неожиданно для себя успокоился.
— Принести две пилюли? — вежливо поинтересовался он.
Грам, так и не совладав с перчаткой, озадаченно уставился на Череста. И тут же понял, что тот имел в виду. Последнее время вошла в моду «дуэль на ядах»: две абсолютно одинаковые пилюли, в одной яд, в другой — ничего, кроме сахара. Пилюли готовит — не в буквальном смысле, их можно купить в аптеке — тот, кого вызвали, выбирает первым вызвавший, первым глотает опять-таки тот, кого вызвали на «отравную дуэль» (еще одно название). Вот только был один нюанс — у военных эта разновидность дуэли почиталась несерьезной, поэтому предложить ее офицеру означало практически издевку. При этом выбороружия оставался за вызываемой стороной и Грам, продолжи он настаивать на дуэли, оказался бы в крайне неудобном положении.
Полковник яростно сверкнул глазами, дернул полуснятую перчатку, надевая ее обратно, и шагнул к двери. Раскрыв ее, Грам обернулся и взгляд, брошенный на Череста, говорил о том, что тот заимел если не врага, то уж точно недоброжелателя.
— Я уверен в том, что вам нет равных, полковник, — спокойно произнес начальник охраны в беломундирную спину, — просто мои люди, которые охотятся за Спектром, представляют собой цельный механизм, включение в который других деталей, пусть даже и самого наилучшего качества, скажется на его работе не в лучшую сторону…
Грам, застывший в дверях, обернулся повторно, уже с торжествующим выражением лица. Извинившись — а слова Череста нельзя было понять иначе, кроме как извинением — начальник охраны признал себя проигравшим в этой короткой словесной перепалке.
— Я оставляю за собой право открыть свою собственную охоту, — полковник осторожно потрогал нос, пострадавший сегодняшней ночью.
— Это ваше право. Только я бы рекомендовал вам предупреждать меня о своих планах. Чтобы вас случайно не перепутали со Спектром.
— Я подумаю над вашим предложением, — голос Грама опять похолодел, — Всего наилучшего.
В дверях он чуть не налетел на одного из «серых», людей Череста… ах, нет, это был переодетый Гримодан.
— Что у нас забыл полковник Грам?
— Вы его знаете?
— Известная личность, — пожал плечами Гримодан, — любимец света, герой пустынных войн, охотник…
— А это точно был он? — перебил Череста.
Гримодан поднял бровь:
— С чего вдруг такой вопрос?
— Как-то уж очень назойливо он рвался участвовать в охоте на Спектра.
Мошенник задумчиво оглянулся на запертую дверь кабинета:
— Ну, грима на нем не было… Да и все остальное… Это Грам, точно, я как-то видел его на приеме… когда у графини Дефалье пропало кольцо с рубином… шесть и четыреста шестнадцать грамма, сорок семь тысяч…
— Это все очень интересно, — улыбающаяся физиономия Гримодана слегка раздражала, — но вернемся к Спектру. Мы снова его упустили…
— Все верно, вы, — широко улыбнулся проклятый мошенник.
— Можно подумать, ТЫ его не упустил.
— Я его не упустил, потому что я его не ловил. Вы же все решили сделать сами, кто я такой, чтобы разбираться в поимке преступников? Всего лишь самый известный вор в Ларсе…
— Второй, — не упустил случая уколоть Череста.
— Ммда? А первый кто?
— Спектр.
— А как вы измеряли известность?
Череста вздохнул.
— Итак, мы… МЫ упустили Спектра, который в очередной раз бесследно исчез из ловушки, с тройным, трижды проклятым, кольцом!
— Ну, насчет «бесследно» вы поторопились…
Гримодан таинственно улыбаясь, извлек из кармана круглую жестяную коробочку-бонбоньерку. Аккуратно открыл крышку…
Череста перегнулся через стол, заглядывая в нее. Он и сам не знал, что надеялся там увидеть, но, в любом случае, не то, что ожидал.
— Что это⁈
В коробочке лежали какие-то обрывки, кусочки, комочки, похожие на… снятую кожу⁈
— Что это за дрянь?
— Это, мой дорогой друг Череста — тот самый след, который якобы не оставил Спектр.
— С кого вы содрали это кожу?
— Со Спектра, — подмигнул Гримодан.
— Это как⁈
— Не собственноручно, конечно. Это — остатки грима, который я нашел на полу за кулисами' Божьей коровки'.
— О, господи, — Череста поднял глаза к потолку, но Господь ожидаемо не ответил. Он вообще не очень часто вмешивается в дела обитателей земли, — Грим. На полу кабаре. В котором сотня девиц, меняющих образы чаще, чем любовников…
— В образе старух они тоже выходят?
Череста замер и внимательно посмотрел на развалившегося в своем любимом кресле у углу Гримодана:
— Говори.
— Видел в закулисье старика-уборщика?
— Видел, — припомнил Череста.
— А его там не было. Потому что старика зарезали в каморке, в которой он жил, еще сутки назад.
— Так. Значит, это был Спектр⁈
— Да. И девчонки поймали его еще в облике старика. А вот из кабаре он выскочил уже в другом гриме. Что это означает?
— Что грим старика он снял в кабаре.
— Верно. Седой парик — тоже, но парик я не нашел, похоже, Спектр предусмотрительно унес его с собой. А вот снятый грим старика — бросил на полу. Торопился, а тот, кто торопится — всегда совершает ошибки.
— Так. Стоп. И как это нам поможет? Грим можно купить где угодно.
— ТАКОЙ грим? О, нет…
Череста осторожно извлек лоскуток грима:
— Тонкая основа, естественный цвет, рисунок морщин и склеротических жилок… — он втянул запах ноздрями, — никакого сандарака, легкий аромат этенкарбоновой кислоты… Такой грим можно найти только в одном месте.
Гримодан выдержал паузу, явно ради пущего эффекта:
— В цирке Ильфенэй.
Эффект был сильно испорчен прозвучавшим телефонным звонком:
— Особняк Эллинэ, Череста… Слушаю… Дальше…
Тут Череста отнял трубку от уха и посмотрел на нее так, как будто ожидал увидеть, как та превратилась в букет роз.
— Шшшто? — прошипел он, бросил ее к уху снова, — Что⁈ Скажите, что мне послышалось!.. Тысяча демонов из глубин ада…
Лицо начальника охраны меняло цвет от ярко-багрового до снежно-белого и обратно.
— Ваши действия?.. Результат?.. Немедленно назад! Сюда! Ко мне!
Он швырнул трубку в сторону — телефон слетел со стола и покатился по полу, жалобно звеня и рассыпаясь осколками — и схватил другой телефон:
— Череста. Соедини с Бьерко… Общий сбор по первому расписанию… В Темные кварталы. Выполнять!
— Прошу прощения, разрешите поинтересоваться, в целях утоления моего, возможно неуместного любопытства…
— Что⁈ — рыкнул Череста.
— Что еще за «первое расписание в Темные кварталы» и что произошло?
— Первое расписание — нехорошо улыбнулся Череста, — это когда все имеющиеся у меня люди, а их у меня, поверь, немало, отправляются с целью объяснить немного зарвавшимся наглецам, что ТАК поступать не стоило. У военных это называется «карательная операция».
— В Темные кварталы? — Гримодан стал очень серьезен, — Не советую. Чревато бунтом.
— Мне плевать. Госпожу Эллинэ похитили.
Глава 46
— Казнь, — пожала плечами Кристина, — подразумевает суд…
— Для чего, по вашему, здесь собрался Совет металлистов в полном составе?