— Конечно, я люблю его! — горячо воскликнула Джудит. — Он мой брат, но даже сели бы это было не так, его трудно не полюбить. Он получил образование, подобающее истинному джентльмену: сначала в школе, а потом в университете. Это естественно, что он хочет чувствовать себя на равных с другими джентльменами и ведет себя несколько экстравагантно. Он не порочный, просто он...
— Он совершенно беззаботен и думает только о себе, — подсказал Рэнналф. — Он понимает, что несет ответственность за ваше нынешнее положение?
— Он не... — начала она.
— Знаете, вы слишком много лжете, — перебил ее Рэнналф.
Джудит обернулась и окинула его возмущенным взглядом.
— Это не ваше дело, лорд Рэнналф, — отчеканила она. — Дела моей семьи и моя личная жизнь вас не касаются.
— Нет, не касаются, — согласился он, — но меня волнует ваш выбор, мисс Лоу. Неужели ваших сестер постигла та же участь, что и вас?
— Они пока все дома, — возразила Джудит, внезапно ощутив такой прилив тоски по дому, что пришлось снова прижаться лбом к коленям.
— Почему именно вы? — спросил Рэнналф. — Вы сами вызвались приехать сюда? Не думаю, что кто-нибудь добровольно хотел приехать в этот дом и жить на попечении доброй тетушки.
Джудит вздохнула.
— Кассандра — самая старшая в нашей семье, — проговорила она, — и она правая рука мамы. Памела — третья дочь и самая красивая из сестер. Она просто не смогла бы вынести пребывания в доме, так как не была бы в центре внимания. При этом я не хочу сказать, что она помешана на своей внешности. А Хилари еще слишком молода. Ей только семнадцать лет. Разлука с мамой и папой разбила бы ей сердце, да и всем нам тоже.
— А ваше отсутствие не разобьет, значит, ничьего сердца? — осведомился Рэнналф.
— Кто-то из нас должен был приехать, — ответила Джудит, — и все плакали, когда я уезжала.
— И, несмотря ни на что, вы защищаете передо мной этого щенка, вашего братца?
— Мне нет смысла защищать, — возразила Джудит, — и тем более судить его. А уж вам и подавно.
Как ни странно, она не злилась на этого мужчину за то, что он правильно оценил ее отчаянное положение. Она испытывала предательски приятное чувство от того, что кто-то был заинтересован в ее судьбе настолько, чтобы задавать вопросы. Оттого, что кто-то понимал, какую огромную жертву она добровольно принесла... хотя, конечно, ей в любом случае пришлось бы поехать.
— Где вы обучались актерскому мастерству? — поинтересовался лорд Рэнналф. — Члены вашей семьи принимали участие в любительских театральных представлениях в приходе или где вы там живете?
— Да, в приходе, — пробормотала Джудит, отвлекшись от невеселых размышлений. — О Боже мой, нет, конечно! У папы случился бы удар! Он просто фанатичен в своей ненависти к театру и актерам, считает, что театральное искусство от дьявола. Но я всегда, всю жизнь любила играть. В детстве часто убегала куда-нибудь в рощу, чтобы меня никто не видел и не слышал, и сама для себя играла роли, которые до этого разучивала.
— Похоже, вам удалось выучить наизусть множество ролей, — заметил Рэнналф.
— О, но это совсем несложно, — заверила Джудит. — Понимаете, если вы примеряете роль на себя, перевоплощаетесь в героя пьесы, то его слова становятся вашими собственными и вам кажется, что они единственные логичные в той или иной ситуации. Я никогда сознательно не учила роль наизусть, я просто становилась героем очередной пьесы.
Джудит замолчала, неожиданно смутившись от того, с какой страстью она только что поведала лорду Рэнналфу о своей любви к театру. Она отчаянно желала стать актрисой, когда вырастет, пока не узнала, что театральная карьера считается недопустимой для леди.
Лорд Рэнналф неподвижно сидел рядом, одной рукой опершись о колено, другой лениво перебирая траву. Внезапно ей вспомнилась совсем недавняя картина: он наклонился к Джулиане и внимательно прислушивался к ее болтовне.
— Вам доставляет удовольствие играть на привязанности к вам Джулианы? — слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела сообразить, что говорить их не следует.
Его рука замерла.
— Неужели она питает ко мне чувства, на которых можно сыграть? — вопросом на вопрос ответил он. — Думаю, нет, мисс Лоу. Она охотится за титулованным мужем, чем богаче и знатнее, тем лучше. Осмелюсь предположить, что сын герцога, обладающий собственным состоянием, — ценная находка для нее.
— В таком случае вы не верите, что она ищет любви или хотя бы надеется на любовь? Не верите, что она испытывает к вам нежность? Вы настоящий циник.
— Отнюдь, — возразил лорд Рэнналф, — я просто реально смотрю на вещи. Люди моего социального круга не женятся по любви. Во что превратится традиционное светское общество, если мы начнем это делать? Мы женимся на богатстве и положении.
— Значит, вы все же играете с ней, — сказала Джудит. — Мой дядюшка — простой баронет, а его дочь слишком низкого происхождения для герцогского сына.
— Вы снова ошиблись, — возразил Рэнналф. — Титулы — это еще не все. У сэра Джорджа Эффингема безупречная родословная, и к тому же он богатый собственник. Моя бабушка считает, что наш союз будет весьма удачным.
Будет?
— Вы хотите сказать, что собираетесь жениться на Джулиане? — выдохнула Джудит. До этого момента она отказывалась поверить в это, несмотря на все разговоры тетушки Эффингем и Джулианы.
— А почему бы нет? Она молода, хороша собой, очаровательна. Кроме того, она родом из богатой и уважаемой семьи.
Непонятно, почему ее сердце и душа наполнились тоской. У Джудит был шанс самой стать миссис Бедвин, но она отказалась. Конечно, она знала причину своего состояния: ей невыносима была мысль о том, что Джулиана будет с этим человеком. Да, конечно, эта девушка молода, хороша собой, очаровательна. А еще абсолютно пустая, эгоистичная и бестолковая. А разве он заслуживает лучшей доли? Все, что Рэнналф рассказывал о себе, свидетельствовало об обратном, и все же...
— Конечно, — продолжал тем временем лорд Рэнналф, — мисс Эффингем и ее матушку ждет разочарование, если они надеются увидеть Джулиану герцогиней. Сейчас я второй по линии наследования герцогского титула, но мой старший брат недавно женился, поэтому все мы вправе скоро ожидать наследника. Если его жена родит мальчика, я стану третьим в ряду.
Джудит заранее знала, какое выражение будет на его лице при этих словах. Посмотрев на лорда Рэнналфа, она наткнулась на знакомую насмешливую улыбку.
— Может быть, — добавил он, — леди Эйдан подойдет к своим обязанностям со всей ответственностью и родит двенадцать сыновей за двенадцать лет. В таком случае мне не на что будет надеяться. Как называется чувство, противоположное надежде? Отчаяние? Каждый новый сын Эйдана будет повергать меня глубже в пучину отчаяния.
Внезапно Джудит поняла, что в его намерения входит не столько посмеяться над самим собой, сколько развеселить ее. Ему и в самом деле это удалось. Что за нелепую картину будущего он нарисовал! Джудит рассмеялась.
— Какая ужасная перспектива!
— Если уж вы мою долю считаете ужасной, — подыграл ей Рэнналф, — подумайте об Аллине, моем младшем брате. Эйдан занят производством на свет сыновей, а мне двадцать восемь лет, и я в любой момент могу жениться и, в свою очередь, приступить к продолжению рода.
Джудит снова расхохоталась, глядя ему в глаза.
— Вот так-то лучше, — сказал он, и в его глазах промелькнуло нечто похожее на искреннюю радость. — Вам надо почаще улыбаться и смеяться. — Он поднял руку и легонько провел костяшкой пальца по ее точеному носику, но тут же отдернул ладонь, устроился поудобнее на траве и устремил взгляд на водную гладь.
Джудит чувствовала себя так, словно в ее крови разгорелся огонь.
— А сам герцог не собирается жениться? — поинтересовалась она.
— Бьюкасл? — переспросил Рэнналф. — Очень сомневаюсь. Нет такой женщины, которая была бы достаточно хороша для Вулфрика, хотя, конечно, это не совсем так. Дело в том, что с тех пор как он унаследовал герцогский титул и все, что к нему прилагается, в семнадцать лет, он только и делал, что выполнял обязанности титулованной особы и главы семьи.
— А чем вы занимаетесь, лорд Рэнналф? — спросила Джудит. — Пока ваш брат занимается выполнением своих обязанностей, что остается на вашу долю?
Он повел плечами.
— Когда я дома, в Линдсей-Холле, то провожу время с братьями и сестрами. Я вместе с ними катаюсь верхом, охочусь, хожу на рыбалку и наношу визиты соседям. Мой лучший друг виконт Равенсбсрг живет неподалеку. Мы до сих пор очень близки, несмотря на крупную ссору несколько лет назад, из которой мы оба вышли в крови и синяках, и несмотря на то, что теперь он женат. С его женой у меня тоже дружеские отношения. Когда я не в Линдсей-Холле, я предпочитаю активно проводить время. Я избегаю Лондон и быстро устаю от мест, подобных Брайтону, где все прозябают в лености и пороке. В прошлом году я пешком обошел весь север Шотландии, а в этом — Озерный край. По мне лучше всего физическая активность, новые впечатления и хорошая компания.
— Вы любите читать? — поинтересовалась Джудит.
— Да, конечно. — Он взглянул на нее с ленивой улыбкой. — Это вас удивляет?
«И да, и нет», — хотелось ответить Джудит. Она вдруг поняла, как мало знает о нем. И уж, конечно, надо постараться оставить все как есть.
— Я полагаю, — протянула она, снова обхватывая колени руками, — герцогским сыновьям не надо зарабатывать себе на жизнь.
— Только не детям моего отца, — возразил Рэнналф. — Все мы по отдельности богаты до неприличия, не говоря уже о Бьюкасле, который владеет обширными землями в Англии и Уэльсе. Вы правы, нам нет необходимости работать, хотя... Эйдану, как второму сыну, была уготована военная карьера, и он поступил на службу без единого слова. Он только недавно вышел в отставку, потому что женился. Бьюкасл ждал, что через годик-другой он станет генералом. Мне, как третьему сыну, следовало пойти служить в церкви, но я свой долг не выполнил.