— Точно, — одобрительно кивнул Рэнналф. — Теперь мы можем ограничить круг наших поисков девятью десятыми населения Англии. У кого были причины насолить вам и вашему брату?
— Ни у кого. — Морщины на лбу Джудит стали глубже от напряженной работы мысли. — Все любят Брануэлла за его очарование и добрый нрав. Что касается меня, то никто...
— Но вы хотя бы допускаете возможность, что кто-то может желать вам зла? — быстро спросил Рэнналф, заметив, как расширились глаза Джудит.
— Хорэс? — Эта мысль показалась ей невероятно привлекательной, поскольку снимала вину с Брануэлла.
— Он точно затаил зло на меня, — напомнил ей Рэнналф.
Джудит, однако, не могла принять эту версию только потому, что ей хотелось в нее поверить. Правда, появление в ее комнате мешочка и сережки объяснялось гораздо проще, если считать вором Хорэса.
— В любом случае я должна найти Брануэлла, — решительно произнесла она, — хотя бы для того, чтобы предупредить его. Я обязана выяснить правду.
— Да, — согласился Рэнналф, — обязана. Когда ты в последний раз ела? — Он снова незаметно перешел на ты.
— Сегодня утром, — поспешно ответила она. — Я не голодна.
— Лгунья! Клер Кемпбелл уже пыталась одурачить меня. Знаешь, если ты такая гордая, можешь голодать. Тебе удалось поспать прошлой ночью?
Она отрицательно покачала головой.
— Это доказывает, — заметил Рэнналф, — что если бы я сейчас встретил тебя впервые, то мог бы ошибочно принять за дурнушку.
Джудит против воли рассмеялась, но тут же зажала рот рукой и сделала несколько глубоких вдохов, превозмогая тошноту.
Одной рукой Рэнналф ослабил ленты шляпки у нее под подбородком, снял ее — это была та самая шляпка, которую он когда-то подарил ей, — и неловко завязал бант, прикрепив ее к седлу. Наконец он прижал Джудит к себе и опустил ее голову себе на плечо.
— Больше я не хочу слышать ни одного слова, пока не подыщу приличный на вид трактир, где смогу тебя накормить, — сказал он.
Внезапно Джудит почувствовала себя очень усталой. Она расслабилась, ощущая стальные мышцы его плеча и груди, слыша аромат одеколона, который делал его обладателя таким неповторимым, а его голова и шляпа защищали ее от палящих солнечных лучей. Она погрузилась в блаженный полусон, воображая себя то лежащей на дне лодки Рэнналфа-викинга, который стоит у руля, загораживая солнце мощным торсом, то стоящей рядом с ним на вершине скалы, глядя, как развевается на ветру его шотландская туника, и зная, что он готов принять вызов любого воина, осмелившегося вторгнуться на его берега и в одиночку покорить его.
Джудит могла бы подумать, что спит и видит сон, если бы ей не удавалось так легко менять содержание грез в зависимости от своего желания.
Ей хотелось верить в любимого мужчину, как в вечного сказочного героя.
Глава 19
Рэнналф намеренно проехал мимо одного трактира, потому что Джудит мирно спала у него на плече. Хороший сон был едва ли не важнее для нее, чем обильный обед. Остановившись в следующем трактире, он настоял, чтобы Джудит съела все до последней крошки.
День близился к вечеру. Добраться до Лондона засветло не представлялось возможным. Рэнналф подумывал нанять карету и доехать до Рингвуд-Мэнора в Оксфордшире. Эйдан как-то раз сказал ему, находясь в Лондоне в ожидании приказа об отставке и возвращения домой, к жене, что Ева не может отказать ни одному обездоленному человеку. Всякий раз у нее находилась для несчастных какая-нибудь работа. Она позаботится о Джудит, даже если Эйдан заартачится и отнесется к ней с недоверием. Возможно, невестке удастся хоть немного утешить Джудит.
Конечно, ни о каком спокойствии речи быть не может до тех пор, пока она не найдет своего брата и не убедится, что он не имеет отношения к пропаже бабушкиных драгоценностей. И потом, необходимо отыскать драгоценности и настоящего вора, с тем чтобы брат и сестра Лоу были оправданы.
— Нам пора ехать, — сказала Джудит, положив вилку и нож на пустую тарелку. — Во сколько мы будем в Лондоне? Как вы думаете, Брануэлл окажется у себя дома?
— Джудит, — мягко проговорил Рэнналф, — ты чуть не падаешь с ног от усталости.
— Я должна найти его, — твердо сказала она, — раньше, чем он избавится от украшений, если, конечно, они у него.
— Сегодня мы не поедем в Лондон, — спокойно ответил Рэнналф. — Даже если бы мы туда приехали, — продолжал он, — ты не смогла бы ничего предпринять. Ты спишь на ходу. Не знаю, как мне удалось довезти тебя сюда.
— У меня до сих пор такое чувство, — призналась Джудит, — что я вот-вот проснусь и пойму, что все это лишь дурной сон. Все, я имею в виду, выходки Брануэлла, письмо от тетушки, в котором она приглашает кого-нибудь из нас пожить в Харвуде, все, что произошло в последнее время.
Включая то, что случилось во время путешествия? С минуту Рэнналф молча смотрел на нее. Разве может быть такое, что взаимное притяжение, заставившее его поверить в то, что она согласится стать его женой, возникло между ними лишь вчера?
— Нам лучше провести ночь здесь, — сказал он. — Ты сможешь как следует отдохнуть и назавтра со свежими силами отправиться в путь.
Закрыв лицо руками, Джудит покачала головой. Когда она снова взглянула на Рэнналфа, в глазах ее читались усталость и покорность.
— Зачем вы приехали за мной? — спросила она.
Рэнналф поджал губы.
— Возможно, после вчерашних событий в библиотеке, — начал он, — я рад был представившейся возможности пореже навещать Харвуд-Грейндж и мисс Эффингем. Может быть, мне надоело так долго находиться в деревне. А может, мне не понравилась мысль, что за вами будет гнаться только один Хорэс Эффингем.
— Хорэс преследует меня?
— Со мной вы в безопасности, — успокоил ее Рэнналф, — но я бы предпочел, чтобы вы провели эту ночь в одной комнате со мной. Повторяю, со мной вам нечего опасаться. Я не собираюсь насиловать вас.
— Вы никогда и не пытались. — Она устало посмотрела на него. — Я слишком устала, чтобы встать со стула. Можно я останусь здесь на ночь? — На лице Джудит появилась слабая улыбка.
Выйдя из-за стола, Рэнналф отправился на поиски хозяина. Заказав номер на имя мистера и миссис Бедард, он вернулся в обеденный зал, где застал Джудит по-прежнему сидящей за столом, опершись локтями о столешницу и подперев подбородок ладонью.
— Пошли. — Положив ладонь ей на спину, он почувствовал, как напряжены ее мышцы. В другую руку он взял ее саквояж.
Джудит без звука встала и проследовала за ним вверх по лестнице в комнату, на которую он ей указал.
— Горячую воду сейчас принесут, — сказал Рэнналф. — У тебя есть все необходимое?
Она кивнула.
— Спи, — скомандовал он, — а я посижу внизу, чтобы тебя не беспокоить. Когда вернусь, лягу спать на полу.
Она посмотрела вниз, на голые доски пола.
— В этом нет необходимости, — прошептала она.
Рэнналф придерживался иного мнения на этот счет. Он ни разу в жизни не принуждал женщину к близости. Ему всегда удавалось держать под контролем свою страсть. Правда, всему есть пределы. Несмотря на то, что Джудит была растрепанной и платье ее запылилось, в его глазах она была по-прежнему желанна.
— Спи, — повторил он, — и ни о чем не беспокойся.
Конечно, это проще сказать, чем сделать, признал Рэнналф, закрыв за собой дверь спальни и начав спускаться вниз по лестнице. Оказавшись в баре, он выбрал себе местечко, с которого удобно было наблюдать за конюшней. Даже если им удастся найти ее брата и он будет отрицать свою вину, — в чем Рэнналф не сомневался, — и даже если сестра поверит ему, придется подумать, как доказать их невиновность всем остальным. Но даже при условии, что это будет сделано, Брануэлл Лоу все равно останется шалопаем, по уши погрязшим в долгах, грозящих его семье полным разорением.
Рэнналф попытался представить, во сколько обходилось бы его праздное времяпровождение семье, не будь у него собственных средств для финансирования пагубных страстей. Следовало признаться, этот вопрос смутил его.
Джудит вымылась с головы до ног горячей водой с мылом и облачилась в ночную рубашку, которую успела захватить вместе с чистым платьем и несколькими нижними сорочками. Она улеглась в постель, не чуя под собой ног от усталости, уверенная, что заснет мертвым сном, как только ее голова коснется подушки.
Этого не произошло.
Тысячи мыслей, одна другой печальнее, роились у нее в голове, не давая покоя. Целых два часа она ворочалась в постели, зажмурившись от дневного света и заткнув уши от шума оживленного почтового трактира. Она чуть не плакала от усталости и желания обрести мгновенное забытье, когда наконец решительно отбросила одеяло и встала. Откинув волосы назад, она подошла к окну и остановилась, сложив на груди руки. На улице темнело. Если бы они продолжили путь, то сейчас были бы на два часа ближе к Лондону.
Бран, думала она, где ты, Бран?
Неужели он украл драгоценности? Вдруг он, плюс ко всему остальному, еще и вор? Удастся ли ей спасти его? Или вся эта поездка окажется безрезультатной?
Если это был Брануэлл, зачем он спрятал бархатный мешочек у нее в комнате? У Хорэса же было гораздо больше причин совершить подобный поступок. Но как она сможет доказать это?
Внезапно ее посетила успокоительная мысль, которая до этого не приходила ей в голову. Если бы Бран решил поправить свое материальное положение с помощью бабушкиных драгоценностей, то не стал бы брать все украшения. Он взял бы ровно столько, сколько необходимо было для погашения долгов. Он взял бы несколько вещиц в надежде, что их никогда не хватятся, а если и обнаружат пропажу, то не так скоро, чтобы подозрения пали на него. И уж конечно, он не решился бы на столь явную демонстрацию своей вины, как побег посреди ночи с полной сумкой драгоценностей.
Правда, чувство вины могло замутить его разум и подвергнуть панике, чего никогда не бывает с расчетливыми и хладнокровными ворами.