– О, Фрэнки!
– Ага, – сказал Фрэнки.
– А ты вырос.
– Я ростом с Бобби Дагана, а ему двенадцать.
– Это, наверное, младший брат Джеда Дагана?
Фрэнк пожал плечами.
– Он задира?
– Раньше был, – сказал Фрэнк.
– А потом…
– А потом ему здорово врезали по колену, и ему пришлось идти к доктору Крэддоку и пару недель ходить на костылях.
– Как это произошло?
– Он шел домой из школы и встретил кое-кого, кому он за день до этого врезал на перемене.
– Я знаю того, кого он встретил?
Фрэнк кивнул.
– Но Даганы живут с другой стороны от школы.
– Это не так уж далеко.
– Не так уж далеко, если быстро бегаешь, правда, Фрэнк?
– Можно и так сказать.
– А кто еще перестал обижать остальных?
– Ну, Даллас Коггинс вообще уже не ходит в школу. По-моему, школа с ним не справилась. Хоуи Принс пытался пару раз что-нибудь учудить, но перестал, когда человек, которого он колотил, заманил его к тому месту за школой, где мисс Луис читала книгу, и она увидела, что происходит.
– Учительница?
– Ага. Наверное, когда он вернулся домой, ему задали такую трепку, что он три дня сидеть не мог.
– Этот человек поступил умно.
– Не знаю, это казалось очевидным.
– Откуда ты знал, что мисс Луис там читает?
– Я ее видел. Думаю, все ее видели.
Элоиза затушила окурок о блюдце, которое поставила на перила, и сказала:
– Похоже, в школе уже не так много задир, как было раньше.
– На меня нападали семь раз, когда мне было столько, сколько сейчас Джоуи, а на него – всего один раз.
– Кто на него нападал?
– Я.
– Что ж, меня это не удивляет. Мальчишки есть мальчишки. Но учти, Фрэнки. Почти все что-то видят, но мало кто что-то замечает.
– Наверное, – ответил Фрэнки. А потом спросил: – Ты была в Чикаго?
– Я и сейчас живу в Чикаго.
– Чикаго – большой, да?
– Ты и представить не можешь. Просто не можешь. Я вот не могла. Я была в Нью-Йорке и Сент-Луисе, но Чикаго кажется больше, хотя в Нью-Йорке, говорят, больше народу. Не знаю.
– Тебе там нравится?
Элоиза положила руку на бедро и скрестила ноги, теребя пальцами пачку папирос.
– Меня оттуда силой не вытащишь. По-моему, Луп[26] – самое замечательное место в мире.
– А тебя хотят оттуда вытащить? – не без легкого беспокойства спросил Фрэнки.
Элоиза запрокинула голову и рассмеялась. Ее блестящие волосы заколыхались волной вперед-назад.
– Да нет, я шучу, – сказала она.
Линии бисера у нее на платье образовывали форму буквы V и поблескивали в сумерках. Внезапно он сказал:
– Красивое платье.
Она вынула из пачки еще одну папиросу и постучала ею по перилам. Потом сунула ее в рот, зажгла, а потом вынула и что-то сняла с языка – щепотку табака?
– Спасибо, что заметил, Фрэнки, – сказала она. – Тебе сколько, восемь?
– Почти десять. Через неделю будет десять.
– Что ж, через несколько лет сможешь приехать в Чикаго на поезде и навестить меня. Или, может, уговоришь Уолтера привезти его мясной скот на скотобойню, а ты тогда приедешь с ним.
– Кажется, он отправляет их в Омаху. Не хочет посылать их слишком далеко. А чем ты занимаешься в Чикаго?
– Я работаю в газете под названием «Американ». Пишу рецепты, но в следующем году, может быть, смогу писать о чем-нибудь другом. Может, буду ходить на шикарные вечеринки и писать про них.
– Тебе нравятся шикарные вечеринки?
– Пока не знаю. Мне нравятся дома и отели вдоль озера, где устраивают шикарные вечеринки.
– Какого озера?
– Ох, Фрэнки! Озера Мичиган!
Фрэнки почувствовал, что у него горят уши. Он очень редко говорил какие-нибудь глупости. Он прикусил губу. Элоиза взъерошила ему волосы и сказала:
– Приезжай ко мне на поезде. Я тебе покажу это озеро.
В этот момент у него за спиной распахнулась дверь, и на крыльцо вышла бабушка Мэри, но она сразу же сделала шаг назад и закрыла дверь. Элоиза поспешно затушила недокуренную папиросу. Она дважды кашлянула, и бабушка Мэри снова вышла. У обеих на лице теперь застыли улыбки, которые предвещали неприятности, поэтому Фрэнки проскользнул в дверь обратно на кухню.
1930
В день рождения Джоуи папа вернулся домой из города перед самым ужином, и на лице у него было странное выражение. Мама хлопотала над жареным цыпленком и картофельным пюре – ужином, который пожелал Джоуи. Ему исполнилось восемь, солидный возраст. Еще был фунтовый торт, но не было мороженого, потому что маме не хватило времени его сделать, и пирога, потому что сейчас не сезон для фруктов, а они съели последние хранившиеся в подполе яблоки. Впрочем, глазурь на торте Джоуи очень нравилась – мама взяла банку клубничного джема с прошлого лета, разогрела его на плите и вылила на торт. Джем просочился в тесто и придал ему очень приятный аромат.
Бабушка Мэри и дедушка Отто привели на ужин Опу и Ому. Чтобы помочь Опе выбраться из машины Рольфа (за рулем сидела бабушка Мэри), понадобилось два человека, а чтобы поднять его на крыльцо – трое. Это был невысокий, согбенный старичок. Выпрямившись, Джо был ростом почти с Опу, что казалось ему странным. Опа внимательно рассмотрел его и спросил:
– Wer ist dieser Junge?[27]
– Опа! – воскликнула бабушка Мэри. Наклонившись к нему, она сказала: – Это Джозеф. Сегодня у него день рождения.
– Ja, – сказал Опа, и мама помогла усадить его на папин стул. Он сел очень медленно. Минуту спустя он повторил: – Wer ist dieser Junge?
К Джо подошла бабушка Мэри и, положив руку ему на плечо, сказала:
– Джоуи, милый, покажи-ка мне твой торт на кухне. Когда я была девочкой, у нас не было тортов на день рождения.
– А что у вас было?
– В те времена никому не было дела до дней рождения. Если ты вообще знал, когда твой день рождения. У нас работала девочка, так она даже не знала, сколько ей лет. Опа ее все дразнил. Открывал ей рот и смотрел на зубы, как будто она лошадь. А потом говорил: «Кэлли, тебе больше десяти, но меньше ста». Ну, знаешь, она была бедная… – Потом бабушка поджала губы, и Джо понял, что не стоит спрашивать, что с ней случилось.
За ужином Опа сидел между бабушкой Мэри и Омой. Ома повязала ему вокруг шеи салфетку, вложила в одну руку ложку, а в другую кусок хлеба, и они с бабушкой Мэри кормили его. Дедушка Отто старался не обращать на них внимания – он сидел между Фрэнки и папой и обсуждал цены на фермерские продукты. Мама расставила блюда с едой и следила за тем, чтобы, передавая их, никто ни- чего не уронил, а поскольку это был день рождения Джо, ему позволили выбрать себе кусок курицы. Опа еще всего раз спросил: «Wer ist dieser Junge?» – и никто ему не ответил.
Когда все разложили еду по тарелкам, папа откинулся на спинку стула и сказал:
– Ни за что не догадаетесь, что произошло сегодня в городе, когда я там был.
– В каком городе? – спросила бабушка Мэри.
– В нашем. Денби. Население – двести четырнадцать человек.
– Что? – спросил Фрэнки.
– Ограбили лавку Дэна Креста.
– Ох, боже мой! – бабушка Мэри всплеснула руками, а Опа сказал:
– Was ist los?[28] – как будто разволновался.
– И ты в это время там был? – спросила мама.
– Я рассматривал рабочие перчатки, и тут двое молодых парней, которые что-то положили на прилавок, достали пистолеты и велели Дэну отдать им деньги. Он это сделал, просто протянул им десять баксов, и они повернулись, чтобы бежать, а Родни Карсон – ну, знаете, паренек, что там работает, – выставил им под ноги ручку от метлы, так что они споткнулись и растянулись прямо на ступеньках.
Папа рассмеялся, а дедушка Отто сказал:
– Эх, хотел бы я на это посмотреть.
А мама сказала:
– У них были пистолеты? Честное слово, уже опасно покидать ферму.
А папа сказал:
– Выяснилось, что пистолеты не заряжены…
– Слава богу, – вздохнула мама.
– Аминь, – провозгласили все.
– Парнишки не старше девятнадцати или двадцати, – продолжал папа. – Выглядели голодными. Если бы они просто попросили у Дэна буханку хлеба, он бы наверняка им не отказал.
– Сейчас у многих ни гроша, – заметила бабушка Мэри.
– Готов поспорить, скоро таких парней станет больше, учитывая, что сейчас творится.
– Остается лишь молить о Божьей милости, – сказала мама. Глянув на Джо, она прижала палец к губам. – Ладно, хватит об этом. Джо сегодня стал большим мальчиком.
– Ну, я не знаю, что означало ограбление, если это можно так назвать, но вышло забавно. Наверное, парни усвоили урок.
– А их не арестовали? – спросила бабушка Мэри.
– Да кто ж их арестует? – сказал папа. – Никого рядом не было. Дэн вернул себе деньги и отобрал у них пистолеты. Они умотали, поджав хвосты.
Мама заскрежетала зубами, бабушка Мэри покачала головой, а потом дедушка Отто сказал, что слышал кое-что интересное по радио.
– И что же? – спросил папа.
– Оказывается, нашли новую планету. Мальчики, вы знаете, что такое планета?
– Земля – это планета, – ответил Фрэнки. – И Марс. И Сатурн. Планеты вращаются вокруг Солнца.
– А теперь есть еще одна. Ее обнаружили какие-то парни в Аризоне и теперь думают, как ее назвать.
– По-моему, ей следует дать женское имя, – сказала мама. – Сейчас только у одной планеты женское имя.
– Венера, – сказал Фрэнки.
Джо точно не знал, что такое планета, зато он знал, что такое солнце. После ужина они съели торт, и мама подарила Джо две рубашки, которые сама сшила, а Отто подарил ему мешочек с камешками кошачий глаз, на который явно положил глаз Фрэнки. Ома подарила ему аккуратно завернутые карамельки с патокой и грецким орехом, и хотя ему пришлось поделиться ими, все гости ответили:
– О, спасибо, Джоуи, но не сегодня, я так объелся.