– Дэнни – ее друг со времен старшей школы, – говорит Марибел.
– Он – ее друг, но точно не ее парень, – добавляет Бьянка.
– Наверно, это был он, – говорит Бэйли.
– Так что будем делать? – спрашивает Бьянка, переходя к делу.
– У Гейба… – я замолкаю и обмениваюсь взглядом с Бэйли: – Проблемы. Об этом ему надо поговорить с Лией самому.
– У Лии проблем нет, но есть длинный перечень из неуверенности, комплексов и опасений, как у любого другого человека на планете, – говорит Марибел. – А еще она заявила, что с Гейбом покончено, потому что она вечно старается, а он на это никак не реагирует. Особенно последнее время.
– Наверно, тут мы мало что можем поделать, – говорит Бэйли.
– Разве что прижать их лицами друг к другу и заставить поцеловаться, – шутит Бьянка.
Я серьезно качаю головой, как и Марибел.
– А мне кажется, идея отличная, – возражает Бэйли, очевидно, в пику Марибел и мне.
– Однако вот в чем дело, – говорит Марибел. – Лия ясно попросила нас не разговаривать об этом с вами.
– Ладно, будем хранить все в тайне. Даже Сэму не скажем. – Бэйли, по-видимому, не слушает, поэтому я хлопаю его по плечу. – Мы ведь не расскажем об этом разговоре Сэму, правда?
– А? Не-е-е. Сэм все равно всю неделю будет дома.
Марибел кивает.
– Мне кажется, нам надо просто вдохновить их в нужном направлении, подтолкнуть, – говорит она.
– Направить их по курсу, – поддакиваю я.
Бэйли с Бьянкой строят друг другу рожицы в зеркале заднего вида, и у меня складывается впечатление, что они в этом деле для нас потеряны.
– Приму утиное лицо Бьянки за знак согласия, – говорю. Марибел пожимает плечами:
– Я всегда так делаю.
Сэм (брат Гейба)
На обратном пути после весенних каникул Гейб выглядит расслабленным, даже довольным.
– Ты в хорошем настроении, – говорю.
– Так и есть. Меня больше не напрягает слуховой аппарат, хотя пока ничего особенного не происходит.
– Ну и как он работает?
Он пожимает плечами:
– Для начала надо определиться, какой именно мне годится. А потом нужно будет пойти на подгонку.
– Что будешь делать с Лией? – спрашиваю. – Теперь, когда контролируешь свои страхи, пора бы сформулировать план действий.
– Плана нет.
– Серьезно?
– Пока что я просто хочу сосредоточиться на слухе, – говорит он, не глядя на меня, и притворяется беззаботным, подпевая радио. – Я ей все равно не нравлюсь.
– Или она думает, что не нравится тебе, потому что ты при ней наотрез отказываешься говорить.
– Или у нее уже есть парень, и все это не суть важно.
– Или же ты сам каждый раз в ее присутствии показывал ноль заинтересованности, а потому нельзя ее винить в том, что она нашла себе парня, который готов поддерживать разговор.
Он разворачивается и глядит мне в ноги:
– Даже не знаю, что сказать, поэтому какой смысл?
– А смысл в том… что она тебе нравится, – говорю. – Смысл в том, что ты постоянно о ней говоришь и что тебе хочется быть с ней. Так что разберись с бардаком в голове и поговори.
– Да, это ведь так просто.
– Так, а как насчет того… чтобы попрактиковаться в разговоре с другой девушкой? С такой, которая тебе не особо нравится, но с которой ты видишься?
– Не знаю. Зачем мне утруждаться?
– Для практики, тупоголовый. Ты хоть слушаешь?
Он вопрошающе на меня глядит.
– Ладно. Знаю, иногда ты не слышишь, бла-бла-бла… Но я серьезно, Гейб, пробуй разговаривать с другими девушками. Может, станешь чуть увереннее.
– Вариантов у меня немного, – говорит он с задумчивым лицом, как будто в уме перебирает картотеку со списком девушек, которые терпят его присутствие.
– В следующий раз на вечеринке просто возьми и с кем-нибудь заговори.
– Да, это не совсем…
– Или, например, с той девушкой с писательского мастерства. Как ее зовут, ту чокнутую и приставучую?
– Хиллари?
– Да. Попробуй с ней поговорить.
– Ха-ха, а знаешь, можно попробовать, – говорит он и кивает. – Судя по хоть сколько-то полезному совету и разговору Кейси о снижении чувствительности, думаю, что вы, два недоумка, наконец-то начинаете оправдывать себя как друзья.
– Будешь и дальше так говорить – пойдешь пешком.
– Я маме настучу.
Апрель
Хиллари (сокурсница по писательскому мастерству)
Последнее время Гейб и Лия почти не разговаривают. По большому счету еще с весенних каникул. В начале семестра они были по уши влюблены друг в друга, но прошло уже две-три недели с тех пор, как я видела, чтобы они хихикали, делились шутками, понятными только им, и вместе цитировали дебильные сериальчики. Они даже перестали садиться вместе. Готова поспорить: они всерьез поссорились.
Знаю: это мой шанс его увести. Проверяю волосы, макияж, накладываю больше блеска для губ, дожидаюсь, чтобы замолчала Инга, и потом делаю свой ход. Начну с простого. Не хочу его отпугнуть. Трудно предсказать, как он себя поведет.
– Привет, Гейб, – говорю, накручивая локон на палец.
– Привет, – отзывается он. Он наблюдает, как уходит Лия, но не машет ей на прощание. Смотри, чтобы дверью не ударило по заднице, думаю, следя за ней.
– Что будешь делать?
– Не знаю, – говорит он, закрывая блокнот.
– Я собираюсь пойти перекусить в студенческий центр.
Мне нравится, как он на меня глядит, как внимательно следит за движением губ. Наверно, благодаря ягодному блеску. Он такой соблазнительный, что даже Гейб не может противиться его чарам.
– А, понятно. Я… тоже туда собирался, – говорит он.
– Отлично.
Он такой милый.
Мы поднимаемся по лестнице, я пытаюсь с ним заговорить, но он не отвечает. Выйдя на улицу, спрашиваю, какую он выбрал тему для итогового проекта. Но ответ у него скучный, поэтому я пробую сменить тему.
– Чем ты занимался в весенние каникулы?
– Ничем. Работал, съездил как-то вечерком в Атлантик-Сити с братом и друзьями.
– Звучит ужасно, – говорю.
– Вообще-то, было весело, – возражает он.
– А, ну тогда круто. А я ездила в Негрил. Как-нибудь обязательно побывай на Ямайке.
– Нет, думаю, это не мое, – говорит он.
Дальше я эту тему не поддерживаю, потому что скучно разговаривать с тем, кто в этом не сечет.
– Ты оканчиваешь учебу в следующем году? – спрашиваю.
Мы уже проходим возле студенческого центра, а он до сих пор сосредоточен на моих губах. Как же хочется на секундочку сделать перерыв и подбавить блеска. Мне кажется, губы побледнели, потому что приходится много говорить. Надо бы как-нибудь отлучиться в туалет.
– Э-э-э, нет. Формально я еще второкурсник: пропустил большую часть второго курса, потому что…
Я отключаюсь. Он – так себе рассказчик. Начинаю внимательно слушать как раз тогда, когда он что-то рассказывает о том, что потерял стипендию по бейсболу.
Он даже не предложил заплатить за мой салат. Какое разочарование. Но он милый, поэтому пока это прощу.
Марибел (соседка Лии по комнате)
– Лия, – шиплю в телефон.
– Марибел?
– Гейб прямо сейчас обедает в студенческом центре с образиной-обломщицей Хиллари!
– НЕТ!
– ДА!
– Черт.
– Вот именно.
– Зачем он это делает? Она ведь не может ему нравиться. Она такая банальная.
– Отличное слово – «банальная».
– Правда?
– Абсолютно точно.
– Так, и чем же они занимаются?
– Э-э-э, погоди-ка, дай поглядеть, получится ли у меня незаметно к ним подобраться.
– Осторожнее, Мар. Нам не надо, чтобы они тебя увидели.
Украдкой продвигаюсь по закусочной в студенческом центре, шныряя глазами между столиками и по углам и изо всех сил стараясь не вызывать подозрений. Найдя себе хороший наблюдательный пункт, с удивлением обнаруживаю, что запыхалась. Пора начать заниматься спортом.
– Хорошо, теперь я за углом, можно подглядывать. Кажется, она говорит, а он молчит.
– Да, похоже на Гейба, – говорит она с нежностью в голосе.
– Он только что дотронулся до ее руки!
– Что? Нет! – вскрикивает Лия. – Это невозможно. Не верю.
– А он тронул.
– Это ужасно, Мар, – говорит она. – А сейчас что делают?
– Она смеется, он улыбается. Вроде бы едят. Господи, она трогает ногой его ногу.
– Ты точно смотришь на нужную пару?
– Да, я же не дура.
– Почему у меня такие чувства? Я думала, что уже начинаю охладевать к нему.
– Не знаю, – отвечаю честно.
– Это ужасно, Марибел. Я все испортила. Не верится, что я его упустила.
Я тяжело вздыхаю за Лию.
– Может, я ему не нравлюсь. Скорее всего, так и есть. Наверно, я неправильно растолковала сигналы. Он со мной разговаривает, только чтобы списывать домашку.
– Как вообще можно списывать домашку на писательском мастерстве?
– Не знаю. Мои эмоции выходят из-под контроля. Я и не обещала в таких ситуациях блистать логикой!
– Может, мне подойти к ним, перебить и посмотреть, как он отреагирует?
– Да, и не разъединяйся, чтобы я слышала.
– Вот что значит «настоящая дружба», – говорю.
– Спасибо, Марибел. Твою доброту и мастерство шпионажа я запомню на долгие годы.
Держу телефон в руке так, чтобы микрофон был повернут к их столу, но при этом не было заметно, что их слушает кто-то еще.
– Привет, Гейб, – говорю, подходя ближе.
– Привет, Марибел, – говорит он.
– Как дела?
– Вполне нормально, – говорит он и улыбается мне самой невинной улыбкой. – Ты знакома с Хиллари?
Я поворачиваюсь к ней, и она натягивает на лицо притворную улыбку.
– Чем занимаетесь?
– Я попросила Гейба пойти со мной после пар на обед, и он согласился, – говорит она, СНОВА дотрагиваясь до его руки.
На это Гейб реагирует без энтузиазма.
– Да, я тоже сюда собирался, – говорит он.
– Думаю, надо будет обязательно как-нибудь повторить, – говорит Хиллари.
Я начинаю себя чувствовать суперстранно, а Гейб кажется напуганным.