И тогда он принял решение попросту съесть это письмо. Но разжевать конверт, а тем более проглотить сургучную печать, было проблематично, и тогда он достал письмо и съел только лишь его, с трудом пережевывая качественную заграничную бумагу.
Наверняка, сил к тому времени у него уже почти не осталось. Он потерял много крови, к тому же на него нападали какие-то дикие звери, которых он смог отогнать, судя по всему, выстрелами из пистолетов. Однако набора для перезарядки оружия у него при себе не было, ведь он все-таки простой гонец, а не солдат. И тогда в ход пошла шпага. И ее он, похоже, использовал до того момента, пока не испустил дух…
Вот так примерно я представляю себе все произошедшее. Удивительно только, что место появления его «тропы» почти совпало с местом появления той «тропы», по которой прибыли сюда мы с Кристофом. Вероятно, силовое поле Красной Линии при взаимодействии с полем Синей Линии наводит на него определенную погрешность. И если найдется чародей, в равной мере овладевший как магией Синей Линии, так и магией Красной Линии, он легко сможет вычислять эту погрешность, делать на нее поправку и открывать «тайную тропу» точно в нужном месте Приграничья.
Впрочем, о таких чародеях я никогда не слышал. Для того, чтобы совместить знания о двух магиях одновременно, необходимо основать академию, где каждого неофита будут обучать два куратора одновременно. К тому же еще не факт, что наличие способностей к магии Синей Линии будет означать и наличие таких же качеств и к магии Красной Линии. Хотя, этот вопрос пока еще никто не изучал досконально.
Чем дальше мы уходили от болота, тем светлее становилось вокруг. Деревья здесь росли реже, да и серое полотно туч на небе разорвалось, а сквозь длинную в полнеба прореху проглянул краешек солнца.
Убедившись, что мы движемся в верном направлении, я жестом приказал Кристофу ускориться, и сам пришпорил Снежку. И еще через полчаса пути лес неожиданно закончился. Прорвавшись через густой подлесок, мы вышли на усеянный красными, синими и желтыми цветами луг. Он простирался перед нами далеко-далеко, но примерно в одной версте от опушки его прорезала дорога. Заметно ее пока не было, но зато я увидел запряженную четверкой вороных карету, которая катила с весьма приличной скоростью.
— Там дорога, — несколько запоздало сообщил Кристоф, указывая на карету. — Догоним?
— Догоним, — согласился я, тут же дав шенкелей своей лошади.
Мы устремились вперед и скоро действительно выскочили на хорошо укатанный проселок. Солнце все еще не оставляло попыток выбраться из разрыва туч и посылало на землю отчетливые полосы лучей, расходящихся над всем лугом. Судя по расположению солнца, пограничный городок Горная Поляна, куда мы с Кристофом и собирались попасть, находился справа. Карета, пылящая в двух сотнях шагов от нас, направлялась туда же.
Мы ускорились и уже скоро нагнали карету, поравнялись с ней. Бородатый кучер глянул на нас угрюмо и тут же отвернулся. Сидящий рядом с ним лакей кинул встревоженный взгляд сначала на меня, затем на Кристофа. Оценил размер наших шпаг и испуганно вжал голову в плечи. Ничего не сказал.
Чуть придержав Снежку, я поравнялся с дверью кареты и слегка пригнулся, как бы давая понять тому, кто находился внутри, что хотел бы его поприветствовать. Окошко тут же распахнулась, цветастая занавеска резко отодвинулась, и я увидел дуло пистолета, смотрящее мне прямиком в лоб. Затем показалось и нарочито серьезное лицо светловолосого человека лет тридцати со столь же светлыми нахмуренными бровями. Губы его были поджаты, превратившись в узкую полоску.
— С кем имею честь? — напряженно спросил человек. Сильный акцент выдавал в нем иностранца. Вероятно, немца.
Я сделал вид, что не замечаю направленного на меня пистолета, или же что это не доставляет мне никаких неудобств.
— Камер-юнкер Сумароков Алексей Федорович, — отозвался я, коснувшись пальцами своей треуголки. — Следую в Сагар по служебной надобности.
Со мной тут же не замедлил поравняться Кристоф. Тоже тронул поля своей большой шляпы.
— Разрешите представиться: Кристоф Завадский. Из Варшавских Завадских! — Кристоф не увидел в глазах собеседника никакой заинтересованности и с жаром добавил: — Из тех самых Завадских, что в родственных связях с королем Стахом! Правда, связи эти весьма далекие, и их наличие нам пришлось долго доказывать, но…
На этих самых словах мужчина в окне несколько потеснился, пистолет исчез, и в проеме появилось светлое личико прелестной девицы лет восемнадцати. Ее большие глаза внимательно и даже с каким-то восхищением осмотрели нас с Кристофом, а пухлые губки слегка раздвинулись, показав аккуратные белые зубы. Затем девица улыбнулась и что-то проговорила по-немецки.
Мы с Кристофом переглянулись.
— Ихь ферштее зи нихт, — ответил я, вспомнив по-немецки единственную фразу.
— Да-да, — деловито кивая согласился со мной Кристоф. — Мы вас не понимаем. Вот если бы вы говорили по-польски…
На передний план в окне вновь выступило лицо мужчины.
— Принцесса сказала, что очень рада встретить в этих глухих местах столь благородных людей, — сильно коверкая слова произнес он. — Она спрашивает, куда вы направляетесь и не сможете ли составить нам компанию?
— Принцесса⁈ — воскликнул Кристоф. — Я не ослышался⁈
— Угомонись, безумный, — сказал я ему шепотом, отпрянув от окошка, чтобы меня не услышали пассажиры кареты. — Принцесса она или нет, но явно не про тебя…
— Йа, йа! — отозвался мужчина. — Принцесса София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская, следует из Померании в Великое княжество Сагарское, чтобы стать супругой великого князя Ульриха.
— Вот же черт… — пробормотал Кристоф с досадой, словно уже давным-давно сам рассчитывал получить в жены ангельтинскую принцесску, хотя на самом деле был знаком с ней меньше минуты.
А я снова коснулся своей треуголки.
— Тогда позвольте мне поздравить ее высочество. Остается только позавидовать Великому князю Ульриху, ведь в жены ему достанется настоящее сокровище.
— Я сам хотел это сказать! — возмущенно прошептал мне на ухо Кристоф.
Но я от него отмахнулся. Должно быть внутри кареты кто-то подал знак кучеру, потому что тот неожиданно остановил лошадей, а сидящий рядом с ним лакей соскочил с козел и подбежал к двери. Мы с Кристофом почтительно отвели лошадей в сторону и спешились. Лакей распахнул двери и откинул подножку.
Глава 2Принцесса жаждет знаний, а герцогиня чего-то еще
Из кареты сначала вышел тот самый светловолосый мужчина. Одет он оказался в форму прусского офицера. Ножны со шпагой он держал в руках (оно и понятно — путешествовать в карете со шпагой на боку не особенно удобно), но сразу же приторочил их себе на пояс. Следом за ним в дверном проеме показалась принцесса. Пышные юбки бирюзового платья только подчеркивали хрупкость ее еще окончательно не сложившейся фигуры.
Мужчина подал ей руку, и принцесса мягко сошла на дорогу. Но смотрела она не по сторонам, а на нас с Кристофом. И во взгляде ее я видел восхищение. Мне даже как-то неудобно стало от этого, словно я был какой-то диковинной вещицей на ярмарке, которую эта девица жаждала заполучить всем сердцем, но средств на это не имела.
Я поклонился с максимальной галантностью, на какую только был способен.
— Ваше высочество, позвольте спросить… Почему столь высокопоставленная особа передвигается в этих диких краях без должного сопровождения?
Принцесса София Августа Фредерика выслушала меня с улыбкой, а затем повернулась к своему спутнику. Вопросительно наклонила голову на бок. Тот что-то ответил ей по-немецки.
— Ихь плёхо знать руськи, — сказала принцесса нежным голосом. — Абер всегда хотеть знать. Ви можете преподать моя небольшой урок?
— Да запросто! — с готовностью воскликнул Кристоф. — Вот небо! — он потыкал вверх. — Вот дорога! — Он указал на дорогу. — Вот лошадь… Она только что навалила кучу.
Принцесса послушно следовала взглядом за его рукой.
— Гениально, друг мой! — сказал я, разводя руками. — Пожалуй, мне следует как-нибудь взять вас с собой во дворец. Возможно после знакомства с вами император вернет свое расположение камер-юнкерству. Он ценит веселых людей.
Вряд ли принцесса София Августа Фредерика многое поняла из моих слов, но все же рассмеялась. И даже с озорством стукнула Кристофа кулачком в плечо.
— Вундершён! — заявила она.
— Спасибо, — скоромно улыбаясь, отозвался Кристоф. — Чуть позже мы можем продолжить наш урок, ваше высочество!
Принцесса снова рассмеялась, и в это момент из кареты выглянула женщина лет тридцати пяти с весьма странной прической. Должно быть, когда это чудесное сооружение еще только-только было уложено, начесано и закреплено, смотрелось оно впечатляюще и даже наверняка великолепно. Но сейчас, после многочасового пути по тряской дороге, от начального великолепия не осталось и следа, и выглядела дама скорее жалко.
По некоторым чертам ее обильно напудренного лица можно было понять, что является она близкой родственницей принцессы. Вероятно, ее матерью. Прусский офицер немедленно предложил ей руку, и дама спустилась по скрипучей подножке на дорогу.
Внимательно осмотрев нас Кристофом, дама что-то очень быстро заговорила на немецком, обращаясь при этом непосредственно ко мне. Я ошарашенно слушал, раскрыв рот. А когда дама закончила свою тираду, прусский офицер откашлялся в кулак, подумал немного и объявил:
— Э-э-э… Герцогиня Иоханна предлагает вам отобедать вместе с нами и просит вас сопроводить нас до сагарского города Аухлита, где нас ожидает кортеж великого князя Ульриха… Это к вашему вопросу о том, почему мы передвигаемся по дорогам без должного сопровождения, герр Сумароков. Герцогиня с принцессой покинули Цербст в сопровождении четырех конных офицеров. Но первый из них оставил нас еще в Померании — в трактире подавился костью, упал на пол и издох, словно пес!
— Какое горе, — почти искренне заметил я.