Снижая резкость границ, диффузоры устраняют всякие пятна, складки бумаги, неравномерности яркости фона, мешающие прочесть текст. Через диффузоры можно и фотографировать.
Детали, выявленные на первом усиленном негативе, изучаются в негатоскопах — специальных экранах, позволяющих рассматривать негатив в равномерно проходящем свете.
Чтобы лучше различить детали, иногда создают темные и светлые контуры около изображения. Метод этот в криминалистике называется маскированием. Если негатив и позитив слегка сдвинуть относительно друг друга, то у края изображения появятся более светлые или темные полосы.
Используют криминалисты и цветоделительную фотографию, запечатлевающую искаженную передачу яркостных соотношений цветовых тонов.
Когда нужно выявить следы штрихов вытертого, смытого, вытравленного текста, оттиски печатей и штампов, выцветшие, зачеркнутые и залитые чернилами тексты, дописки и дорисованные штрихи, можно, изменяя яркостные соотношения цветных объектов, установить детали, которые глаз не в состоянии различить.
Допустим, документ написан чернилами фиолетового цвета, а в нем дописаны слова или штрихи такими же чернилами, но с примесью синего красителя. Тогда, рассматривая документ через светофильтр, полностью поглощающий синие лучи и пропускающий фиолетовые и красные, мы четко увидим только дописанный текст.
Буринский, работавший с коллодионными пластинками, чувствительными лишь к сине-фиолетовым лучам, мог разделять только близкие цветовые тона, к другим же частям спектра эти пластинки были почти нечувствительны. Возможности ученого были поэтому весьма ограничены, и ему приходилось сочетать цветоделительную фотографию с последующим усилением контрастов, многократно совмещая пленки.
Теперь в каждой криминалистической лаборатории и институте судебной экспертизы есть обширные наборы светофильтров с подробными каталогами. Правильное сочетание светофильтров и фотоматериалов почти всегда дает желательный эффект.
Во времена Буринского, когда большинство выводов делали на основании случайных экспериментов, исследователи довольствовались лучами видимой части спектра.
Спектр!.. Удивительная радужная полоска из семи цветов: красного, оранжевого, желтого, зеленого, голубого, синего, фиолетового! Впрочем, оставим поэзию.
Лучи света, говорит современная физика, — это электромагнитные колебания. Различие в цвете, которое воспринимает наш глаз, — всего лишь различие в длине волн. На концах спектра цвета фиолетовый и красный, что соответствует длине волны 0,4 микрона и 0,75 микрона.
Но за пределами видимой части спектра тоже есть лучи. С правой стороны, за фиолетовыми, — ультрафиолетовые, а с левой, за красными, — инфракрасные.
Итак, поглядите направо!
Ультрафиолетовые лучи обнаружил англичанин Риттер, оценив их как очень активные, «агрессивные» лучи.
Позднее установили, что тела, которых коснулись ультрафиолетовые лучи, начинают испускать свет, доступный человеческому глазу. Это явление относилось к разряду флуоресценции (так называют свечение тела под действием каких-либо лучей). При изучении флуоресценции оказалось, что вещество поглощает короткие световые волны и взамен испускает более длинные. Именно так происходит с ультрафиолетовыми лучами: поглощаются лучи невидимые, короткие, а в порядке компенсации испускаются видимые (спектральные).
Разумеется, из-за разного химического состава каждое вещество имеет флуоресценцию определенного, только ему присущего цвета (со всевозможными оттенками). А раз так, значит легко обнаружить различие между телами по их флуоресценции. При этом особенно удобно освещать тела невидимыми ультрафиолетовыми лучами.
Легко сказать: «удобно освещать». Для начала надо отделить ультрафиолетовые лучи от видимых. Источником ультрафиолетовых лучей может быть любое достаточно раскаленное тело (раньше применяли вольтову дугу, теперь — ртутно-кварцевые лампы высокого давления). Любой источник ультрафиолетовых лучей дает также и лучи видимые.
Как же все-таки их «разъединить»?
Есть два пути: использовать спектральный прибор, распределяющий лучи по длине волн, или же создать специальный светофильтр.
Американский физик Вуд в 1903 году обратил внимание на то, что органическая краска нитрозодиметиланилин, растворенная в глицерине или в твердом желатине, обладает способностью пропускать ультрафиолетовые лучи в пределах от 0,4 до 0,28 микрона, задерживая лучи синие и фиолетовые. Через три года Вуд опубликовал работу, где доказывал, что можно применять ультрафиолетовые лучи при фотографировании документов.
Но светофильтр Вуда имел большой недостаток: пропускал видимые лучи спектра, следующие за фиолетовыми и синими.
Немецкий ученый Леман усовершенствовал светофильтр Вуда, скомбинировав его с увиолевым иенским стеклом и с 20-процентным раствором медного купороса. В 10-х годах XX века фирма «Цейс» приступила даже к выпуску специального прибора, в комплект которого входил лемановский светофильтр.
Но и светофильтр Лемана отчасти пропускал видимые лучи. В 1921 году неутомимый Вуд предложил новый светофильтр: стекло, содержащее окись никеля. Для видимого света он был практически непрозрачным и одновременно хорошо пропускал ультрафиолетовые лучи с длиной волны до 0,365 микрона.
Сейчас выпускают светофильтры увиолевого стекла, содержащего окись никеля, и отличаются они друг от друга только областью пропускания ультрафиолетовых лучей.
В 20-е годы наблюдалось повальное увлечение ультрафиолетовыми лучами. Они тогда казались чудом, ключом, раскрывающим неожиданные тайны.
Немецкий профессор Кёгель направил их, так сказать, в глубину веков — с их помощью он восстанавливал смытые письмена на старинных пергаменах.
Пергамен в средние века был дорог. Средневековый автор, если у него не хватало денег на покупку пергамена, ничуть не смущался этим обстоятельством. Он брал уже исписанные манускрипты и при помощи воды и песка тщательно счищал текст. Рукописи, написанные по смытому тексту, получили название палимпсестов. Надо ли говорить, какую ценность для истории представляют подобные документы, скрывающие древнейшие записи!
Кёгель установил: если на палимпсест падают ультрафиолетовые лучи, те места пергамена, где имеются очень слабые, невидимые глазом следы смытых письмен, начинают флуоресцировать иначе, чем остальные части рукописи. Так появилась возможность читать смытые тексты.
Даже когда пергамен и смытый текст вообще не флуоресцировали, Кёгелю все же удавалось восстановить смытые письмена после предварительной химической обработки пергамена, не оставляющей на нем никаких видимых следов.
На криминологическом съезде в Карлсруэ в 1926 году один амстердамский судебный химик демонстрировал картон, на котором было размещено около двадцати кусочков белой бумаги. Под действием ультрафиолетовых лучей некоторые куски бумаги оставались темными, другие начинали светиться — белым, желтым, голубым, фиолетовым цветом. Вывод был ясен: при помощи ультрафиолетовых лучей можно совершенно точно установить разницу в сортах бумаги, не производя кропотливого химического анализа.
Он же показал собравшимся пятнадцать сортов красного сургуча, которые лишь с большим трудом можно было различить на глаз. Флуоресцировали же они по-разному. Если сургучную печать взломать, заявил Гильзебош, а затем вновь приклеить на место, но уже сургучом другого сорта, ультрафиолетовые лучи сразу же сообщат об этом.
Интересные исследования проводили парижские криминалисты.
Коллекционер купил картину кисти Рубенса, но вскоре усомнился в ее подлинности. Суд вызвал трех экспертов, которые через несколько месяцев дали заключение. Один авторитетно утверждал, что картина, несомненно, принадлежит Рубенсу, другой столь же безоговорочно это опровергал, третий признал, что бессилен дать какой-либо ответ. Суду пришлось обратиться к криминалисту. Тот исследовал картину с помощью ультрафиолетовых лучей и в правом нижнем углу обнаружил светящиеся штрихи подписи «Рубенс». Между тем при дневном свете на этом месте едва различались лишь два сероватых штриха, их с успехом можно было принять за подпись любого другого художника, начинавшуюся на «Р».
В другом случае речь шла о судьбе человека, подозреваемого в преступлении. При обыске у него нашли пустой флакон, в котором, по его словам, хранился аспирин. Теперь в нем остались лишь ничтожные следы порошка, прилипшего к стенкам. В сосуд налили несколько кубических сантиметров воды, вымыли его, а затем жидкость выпарили на часовом стекле. Получившийся налет совершенно не флуоресцировал под действием ультрафиолетовых лучей. Тогда капнули несколько капель слабого раствора едкого натрия и вновь выпарили. После этого налет дал фиолетовую флуоресценцию, характерную для салицилового натра. Значит, действительно во флаконе были остатки аспирина.
В России ультрафиолетовые лучи стали применять в криминалистике почти полвека назад. Уже в 1914 году С. М. Потапов и В. И. Фаворский, работавшие в киевском кабинете научно-судебной экспертизы, создали свой метод исследования в ультрафиолетовых лучах. Вот что говорил о нем Фаворский на съезде представителей кабинетов: «Изложенный здесь способ прочтения и фотографирования вытравленного текста, применявшийся несколько раз в киевском кабинете, не имеет ничего общего с общеизвестным методом фотографирования в ультрафиолетовых лучах, хотя и служащим для той же цели. В последнем случае на фотографическую пластинку должны действовать сами невидимые ультрафиолетовые лучи, для чего применяются специальные кварцевые посеребренные объективы, совершенно не пропускающие света. В методе же, примененном в киевском кабинете, ультрафиолетовые лучи не доходят до пластинки. Они задерживаются специальным желтым светофильтром. Фотографируется (конечно, с помощью обыкновенного объектива) видимое изображение, состоящее из световых лучей, которые возникают в самом документе только благодаря действию на нег