Но в распоряжении эксперта далеко не всегда имеется подходящий спектрограф, не говоря уже об атомном реакторе и других приборах, необходимых для активационного анализа.
Учитывая вышесказанное, был разработан метод, основанный на использовании полярографии, который испытали на специально простреленных образцах тканей. Эти исследования проводились на зондирующем полярографе „Селектор Д“ предприятий акционерного общества „Атлас“ в Бремене. При помощи этого прибора можно получать как нормальные полярограммы постоянного тока, так и производные полярограммы в виде нормальной и дифференциальной записи. Максимальная чувствительность прибора составляет 2,5·10–10 ампера на миллиметр.
При определении дистанции выстрела наряду со свинцом использовалась сурьма (она не является такой распространенной и поэтому при подобных исследованиях имеет особое значение).
Посредством определения таких элементов, как сурьма и свинец, содержащихся в копоти выстрела, при помощи зондирующего полярографа можно установить дистанцию выстрела (из пистолета) в пределах до 90 сантиметров с точностью до 2–10 сантиметров».
Для сравнения укажем, что активационный анализ позволяет устанавливать дистанцию с точностью до 3 метров, при этом погрешность не превышает 13 сантиметров.
15 июля 1841 года в шесть часов пополудни на дороге, ведущей из Пятигорска в Железноводск, спешились четыре всадника. Еще двое вышли из беговых дрожек. Они привязали лошадей к кустам и быстро отыскали у подножия горы Машук подходящую площадку. Секунданты отмерили дистанцию в тридцать шагов, на расстоянии 10 шагов поставили символические барьеры, зарядили пистолеты и развели противников по местам.
Площадка, видимо, имела небольшой наклон, и одного из дуэлянтов, более высокого, хорошо сложенного, поставили внизу. Другой был ниже ростом, некрасив, широкоплеч, очень гибок и ловок. Он стоял спокойно под дулом пистолета и не думал о смерти. И стрелять он не собирался.
Соперник знал об этом. Но он не хотел выглядеть смешным в глазах других. Он достаточно наслушался шуток в свой адрес. И тот, кто находился сейчас перед ним, был его врагом. Он выстрелил. Говорят даже, на французский манер — от бедра. На таком ничтожном расстоянии можно было особенно и не целиться — все равно не промахнешься.
Лермонтов был убит. А Мартынов? Позорная слава навсегда связала его с именем великого русского поэта, занеся в черный список, начатый Дантесом. Казалось бы, бесспорный факт! Однако…
Опубликованная в 1954 году в «Новом мире» повесть Паустовского «Разливы рек» заканчивалась такими словами: «И последнее, что он заметил на земле, — одновременно с выстрелом Мартынова ему почудился второй выстрел, из кустов над обрывом, над которым он стоял».
Что это? Безудержная фантазия автора? Или обнаружились новые данные о роковой дуэли? В редакцию посыпались письма читателей: кто же все-таки убил Лермонтова? С ответом выступил человек, чей авторитет в лермонтоведении незыблем. Ираклий Андроников писал:
«Лет тридцать назад одному пятигорскому экскурсоводу пришла мысль усилить рассказ о гибели Лермонтова некоторыми вымышленными подробностями. Выстрела Мартынова ему показалось мало. Чтобы сделать несомненным участие III отделения в убийстве Лермонтова, этот экскурсовод стал уверять, что во время дуэли в кустах находились жандармы, посаженные туда на случай, если Мартынов промахнется. Все это сплошной вымысел».
Автор сенсационной идеи — С. Д. Коротков — сумел, однако, донести ее до многомиллионной аудитории. «Комсомольская правда» опубликовала статью с изложением этой версии, и, вероятно, именно тогда о ней узнал К. Паустовский.
В 1957 году журнал «Литературный Киргизстан» поместил статью В. А. Швембергера «Трагедия у Перкальской скалы (По следам народной молвы)». Автор заинтриговал читателей историей, которую услышал от какого-то священника. В 1896 году, рассказал священник, ему пришлось причащать умирающего казака. И тот признался, что в молодости избил одного офицера, за что военно-полевой суд приговорил его к расстрелу. Однако после суда начальство объявило, что его помилуют, если он согласится убить одного важного государственного преступника, армейского офицера, во время дуэли. Казак согласился и вскоре был освобожден. Только через несколько лет он узнал, что убил Лермонтова.
Специалисты, знатоки только пожимали плечами: кто ж принимает на веру столь бездоказательные утверждения! Однако у Швембергера нашлись ревностные защитники.
В ряде периферийных газет появились статьи о гибели Лермонтова, авторы которых попытались научно обосновать неожиданную версию.
Правда, когда они выступили с докладом на лермонтовской конференции в Пензе, выяснилось, что никто из них даже не побывал на месте дуэли Лермонтова, а вся аргументация построена на предположениях.
Так или иначе, спор не затихал, и Институт русской литературы создал комиссию для проверки «идеи» Короткова и Швембергера. В нее вошли: криминалист, судебный медик и специалист по оружию — научный сотрудник Государственного Эрмитажа. Комиссия работала тщательно, стараясь быть максимально объективной. Выводы ее заслуживают того, чтобы их процитировали подробно.
«Мы осмотрели в Пятигорске место дуэли Лермонтова с Мартыновым и считаем, что акт от 16 июля 1841 года об осмотре следственной комиссией места поединка указывает на площадку с небольшим уклоном (в пределах 5–8°), от юга к северу, ограниченную на юге Машуком, а на северо-западе Перкальской скалой. Через площадку проходит дорога от Машука в бывшую Николаевскую колонию (ныне Иноземцево). Дуэль проходила на этой дороге; Лермонтов стоял несколько выше Мартынова, спиной к Машуку, лицом к северу. Расстояние между противниками в момент выстрела Мартынова определяется по разным источникам от 10 до 25 шагов (от 8 до 20 метров).
В материалах следствия сохранилась „Опись пистолетам“, примененным на дуэли: „Пистолеты одноствольные с фестонами, с серебряными скобами и с серебряною же насечкою на стволах, из коих один без шомпола и без серебряной трубочки“.
В некоторых мемуарах упоминается, что Мартынов „насыпал на полку пороху“, а стреляя, „повернул пистолет курком в сторону“, и уточняется: были использованы дальнобойные крупнокалиберные пистолеты мастера Кухенройтера.
Эти и другие данные позволяют сделать вывод: на дуэли Лермонтова — Мартынова был применен дуэльный набор пистолетов с кремнево-ударными замками, изготовленный в мастерской немецких оружейников Кухенройтеров. Известны, в частности, выпущенные мастерской дуэльные пистолеты с серебряной насечкой на стволах, резными фестонами на рукоятях, серебряными скобами и шомпольными трубками, то есть полностью отвечающие „Описи пистолетам“. Как эти, так и другие европейские дуэльные пистолеты имели обычно стволы со спиральной нарезкой. Калибр в пределах 12–15 миллиметров.
Чтобы установить пробивную способность дуэльных пистолетов времени Лермонтова, специалист по оружию (научный сотрудник Государственного Эрмитажа — отдел оружия) и криминалист провели экспериментальные отстрелы в ватный пулеулавливатель. Для этого из коллекции оружия Эрмитажа были взяты дуэльные пистолеты, изготовленные в мастерской Кухенройтеров в период 1820–1840 годов (один нарезной, другой гладкоствольный). Заряд соответствовал нормам, принятым в то время: черный (дымный) порох и круглые свинцовые пули, обернутые пластырем. Отстрелы показали: на коротких дистанциях нарезной и гладкоствольный пистолеты обладают примерно одинаковой и притом значительной пробивной способностью, превышающей пробивную способность револьвера системы „наган“ образца 1895 года, но несколько меньшей, чем у пистолета системы ТТ образца 1933 года.
В свидетельстве № 35 от 17 июля 1841 года об осмотре тела Лермонтова говорится о двух ранениях: грудной клетки и левого плеча. Оба ранения описаны, как причиненные одной пулей, прошедшей сперва через грудную клетку, затем — левое плечо. Дуэльные пистолеты второй четверти XIX века при дистанции 8–20 метров обладают вполне достаточной пробивной способностью, чтобы причинить такое сквозное ранение.
О ранении плеча в свидетельстве сказано: „пуля… прорезала мягкие части левого плеча“, а слуга Лермонтова Саникидзе уточнил: повреждение плеча находилось „повыше локтя“. Следовательно, можно предположить, что пуля причинила здесь касательное ранение, расположенное в нижней или средней трети плеча.
Свидетельство утверждает, что рана на правом боку — входное пулевое отверстие, а на левой стороне грудной клетки — выходное. В свидетельстве не приведены какие-либо признаки, подтверждающие взаиморасположение отверстий, не указаны ни форма, ни размеры, ни характер краев ран. Вместе с тем нет никаких оснований не верить выводам достаточно опытного ординатора военного госпиталя, каким был Барклай де Толли.
В подтверждение такого вывода приведем соображение о наиболее вероятном положении тела Лермонтова в момент ранения. Он держал пистолет в правой руке, туловище развернул к противнику правым боком; при этом положении тело — меньшая мишень. Пуля Мартынова могла попасть в правый бок Лермонтова и пройти через грудную клетку справа налево.
Для точного определения направления раневого канала надо иметь точные данные о локализации входного и выходного отверстий: они указаны в свидетельстве слишком общо. А данные о ширине грудной клетки вообще отсутствуют. Раневые отверстия зафиксированы на теле, находящемся в горизонтальном положении, и определяемое по их расположению направление раневого канала отличается от того, каким оно было при нормальном вертикальном или немного наклонном положении туловища в момент ранения.
В свидетельстве написано, что пуля попала „в правый бок ниже последнего ребра при срастании ребра с хрящом“. 11-е и 12-е ребра — короткие и с хрящевой частью реберной дуги не срастаются. Место „срастания“ 10-го ребра с реберной дугой располагается приблизительно по передней подмышечной линии, вблизи которой и находилось входное пулевое отверстие. Но если учесть, что правая рука Лермонтова в момент ранения была поднята кверху, а туловище могло быть немного согнуто влево, то при этом кожа правой боковой поверхности должна была сместиться кверху. Тогда пуля могла войти в тело не „ниже последнего ребра“, а на уровне его и даже еще выше, то есть между 10-м и 9-м ребрами.