Во второй половине прошлого столетия почти во всех странах стали описывать приметы людей, используя более точные данные.
С 1860 года в отдельных тюрьмах решили в регистрационных картах преступников отмечать размеры некоторых частей их тела. Развитие фотографии создало новые возможности. Уже в 1874 году парижское полицейское управление обзавелось фотографическим павильоном. Портреты преступников, собранные в специальные альбомы, располагались в алфавитном порядке.
Но алфавитная система явно не годилась для опознания, тем более что преступник часто называл вымышленную фамилию. И тогда возникла мысль классифицировать неизменяемые телесные особенности человека, которые, однако, присущи только ему.
Новую систему опознания создали французский полицейский чиновник Альфонс Бертильон и английский ученый естествоиспытатель — антрополог Френсис Гальтон. Уголовная регистрация стала на научную основу.
В 1879 году Бертильон предложил распределять карточки с портретами преступников в соответствии с размерами различных частей их тела. Регистрация оказалась настолько удобной, что полицейские обращались к фотоснимкам только в особо важных случаях. Обычно же в карточках указывались лишь данные измерений.
Эту систему с 1882 года ввела парижская префектура, а с 1888 года ее применяли уже во всей стране.
В России первое антропометрическое бюро возникло в Петербурге в 1890 году.
Антропометрическая регистрация становилась возможна только после того, как преступник задержан. А если нужно сначала узнать его в толпе, на расстоянии?
В рассказе Александра Грина «Сто верст по реке» беглый каторжник Нок бродит по улицам Зурбагана в поисках пристанища. В районе Цветного Рынка на него бросается человек. «Он выскочил неизвестно откуда, может быть, он шел по пятам, присматриваясь к спрятанной в рукаве фотографии».
Обычно Грин очень точен в описаниях. Он говорил: «Так как я пишу вещи необычные, то тем строже, глубже и логичнее должен продумывать внутренний ход всего; у бытовика и ляпсус сойдет, прикрывшись утешением, чего в жизни не бывает». Но фотография в рукаве — типичный ляпсус. Тем более обидный и странный, что буквально несколькими страницами ранее писатель дал интересный — с точки зрения криминалиста — портрет беглеца: «…Нок, двадцати пяти лет, среднего роста, правильного и крепкого сложения, волосы вьющиеся, рыжеватые, глаза карие; лицо смуглое, под левым ухом большое родимое пятно, величиной с боб; маленькие руки и ноги; брови короткие, других примет не имеет». Портрет настолько выразителен, что один из персонажей рассказа без труда опознает Нока.
В начале XX века система признаков была уже разработана и давно стала самым заурядным явлением и успешно применялась на практике. Поскольку для опознания необходимы были одинаковые, строго определенные приметы, Бертильон предложил установить единообразную, обязательную для всех систему описания признаков. Он разработал специальные инструкции, точно обозначив все части тела, их особенности, составил схему описания примет. Свою систему Бертильон назвал «словесный портрет».
Антропометрия и словесный портрет в рекордно короткий срок завоевали признание у полиции во всем мире. Вскоре крупнейший криминалист, лозаннский профессор Рейсс разработал цифровой код. Теперь данные словесного портрета можно было передавать по телеграфу в любую страну. Это оказалось весьма кстати, так как число международных преступников непрерывно росло.
Как же выглядит система Бертильона? На что обращалось основное внимание?
Плечи: ширина, наклон; шея, ее особенности; руки: величина, привычка держать, особенности; ступни ног: длина (номер обуви), особенности формы ног; осанка (выправка корпуса, манера держаться); походка; особенности в жестикуляции, гримасы, мимика и т. п.; природный язык, иностранный акцент; выговор (областной), наречье; голос, шепелявость, картавость и т. п.; особенности одежды; привычки. Все это приметы, которые описываются словами. Их дополняли антропометрические данные. В результате возникал неповторимый портрет.
Вот что, например, значилось в полицейской карточке Александра Грина, заполненной в Севастополе в 1903 году:
«1) Лета — 24 года.
2) Рост — стоя и сидя. Стоя 177,4, сидя 94,3.
3) Телосложение среднее.
4) Цвет волос (белокурый, светлорусый, рыжий, темнорусый, черный) — светлорусый.
5) Цвет глаз (серый, голубой, светлокарий, карий, черный) — светлокарий, правый зрачок шире левого.
6) Длина и ширина головы. Длина — 19, ширина — 14,4.
7) Длина среднего пальца и мизинца левой руки и предплечья: 12,5–9,1–48,6.
8) Длина ступни левой ноги — 25,8.
9) Длина и ширина правого уха — 8,5–3,6.
10) Длина распростертых рук — 177.
11) Описание особых примет: на средине грудной кости татуировка, изображающая лодку с бушпритом и фокмачтой, несущей два паруса, других мачт не изображено. Два малых родимых пятна на левой стороне шеи, над грудною ключичной мышцей в расстоянии дюйма друг от друга; верхнее с гречневое зерно, а нижнее с просяное. Оба выпуклые».
На оборотной стороне регистрационной карточки наклеивались три фотоснимка: два в 1/7 натуральной величины (правого профиля с открытым правым ухом и строгий снимок в фас, причем оба плеча должны быть видны) и один во весь рост, стоя в 3/4, размером в 1/20 натуральной величины. Перед съемкой волосы причесывали как обычно, всякие повязки удаляли, снимали верхнюю одежду, а нижнюю приводили в обычный порядок. Фотографирование во весь рост производилось в том самом головном уборе, верхнем платье и обуви, в которых человека задержали. Если он постоянно носил очки, их заставляли надеть. Ретушировать снимки категорически воспрещалось.
Под фотографиями приводились подробные данные словесного портрета.
Инессу Федоровну Арманд, например, описывали так:
«Возраст, по наружному виду 25–26. Год и месяц рождения — 28 лет (в действительности Арманд было в июле 1907 года 32 года). Рост 1 метр 57 сантиметров. Полнота — средняя. Телосложение — среднее.
1. Волосы: цвет — рыжеватые, волнистость — искусственная, густота средняя.
2. Лицо: цвет — бледно-желтое, полнокровие — среднее, выражение — серьезное, злое, ехидное.
3. Лоб: высота — низкий, наклон — прямой.
4. Брови: цвет — рыжеватые, форма — овальные, густота — средняя, расположение — среднее.
5. Глазные впадины (орбиты): величина — средняя, глубина — глубокие.
6. Глаза: цвет райка — серый, расстояние между глаз — среднее.
7. Нос: спинка — (неразборчиво), основание — опущенное, высота — большая, длина — длинный, ширина — тонкий.
8. Ухо: форма — овальная, оттопыренность — нормальная, величина — средняя.
9. Губы: форма — сжатые, высота — высокие, толщина — тонкие, выступание — малое.
10. Подбородок: длина — короткий, наклон — прямой, форма — острый, полнота — худой.
11. Плечи: ширина — средняя, шея — тонкая, короткая.
12. Руки: величина — средняя, привычка держать — свободны».
Заполнять такую карточку было нелегко, и словесный портрет все время упрощался. Криминалисты разных стран создавали системы описания примет, учитывая в основном особые признаки (татуировки, шрамы и пр.).
Не успокоился и Бертильон, придумавший особую опознавательную фотографию. Снимки преступников стали изготавливать по единым правилам, во время съемки и печатания соблюдался постоянный масштаб; положение головы и тела были строго определенными, и фиксировались наиболее характерные детали лица (например, правое ухо).
По правилам, разработанным Бертильоном, преступников фотографируют во всем мире и поныне. Снимки легко классифицировать: их раскладывают с учетом схемы словесного портрета.
В России опознание людей по фотоснимкам проводилось уже в начале века. Русский криминалист Прохоров описывает одно из своих исследований, проведенных более 60 лет назад.
В декабре 1902 года в Хамовниках было совершено преступление. Преступника нашли и осудили на 12 лет каторжных работ. В январе 1905 года он бежал с каторги и, скрываясь от полиции, переезжал из города в город. Преподаванием беглец скопил необходимую сумму и уехал за границу. За три года он успел побывать в Берлине, Париже, Бельгии, а затем, почувствовав себя в безопасности, весной 1908 года вернулся на родину. Здесь он жил в разных городах. Его задержали в августе 1909 года в Саратове с паспортом на имя Кардино.
Естественно, он отрицал, что имеет хоть какое-нибудь отношение к преступнику Кара. Криминалисту Прохорову передали три фотоснимка. Один из них был художественным (Кара снимался 5 января 1901 года в ателье Волкова в Москве), второй — опознавательным (сделан 14 декабря 1902 года в Московской сыскной полиции), последний — саратовский, когда его вновь арестовали.
Личность Кара Прохоров установил по этим фотоснимкам, использовав метод словесного портрета.
Создавая свою систему, Бертильон исходил из обычного, среднего человека, наделенного нормальными признаками. Но среди преступников — как, впрочем, и среди остальных людей — встречались такие, у которых наблюдались отклонения от нормы.
И возникла порочная теория об особом физическом типе преступника, всю вину за его проступки взваливавшая на наследственность. По мнению Ломброзо, аномалии преступников — всего лишь восстановление признаков, унаследованных от животных предков человека или низших рас. Они якобы свидетельствуют о примитивности его натуры.
Позднее Ферэ и отчасти Ломброзо выдвинули так называемую «дегенеративную» теорию: физические аномалии преступников связаны с психикой, а то и другое — с дурной наследственностью.
Ломброзо считал, что признаком настоящего преступного типа является наличие у человека не менее трех аномалий. Любопытно, однако, что самые тяжкие преступления вопреки утверждениям итальянского ученого совершали люди, не имеющие ни одной аномалии.