«Кто же он, Гасан Камалов, наш соотечественник? Чем занимался он в мирное время, где работал и когда? Кем и в какой части Советской Армии служил? Что известно о его фронтовой жизни и при каких обстоятельствах он оказался по ту сторону фронта, в рядах итальянских партизан? Кто он по национальности, откуда родом?
Нет, об этом нам пока не известно. Имеются лишь сведения о том, что Гасан Камалов уроженец селения Читур Лакского района ДАССР, офицер, участник Отечественной войны. Является ли именно он партизаном итальянского Сопротивления или это однофамилец того Камалова, пока сказать трудно. Быть может, найдутся, подадут голос и ответят на эти вопросы близкие, знакомые и друзья Гасана Камалова».
После статьи Саркисова в поиск включились журналисты, работники военкомата, партийные и советские работники Лакского района. Нашлись брат и сестра Камалова, друзья детства, соученики, ученики. Часть биографии можно было восстановить. Он родился в 1920 году в высокогорном ауле. Окончил школу, поступил в педагогический техникум, учительствовал, был призван в Красную Армию, окончил артиллерийское училище, воевал, был ранен. Приехал домой, учил допризывников военному делу, а потом опять исчез. В Дагестанском военкомате сообщили:
«Камалов Гасан-Гусейн Магомедович, рождения 1920 года, призван в армию в 1939 году. Окончив артиллерийское училище, в 1941 году командовал взводом в 950-м артполку. Погиб в Волынской области 16 июля 1944 года в селе Порвани».
Стали искать однополчан. Нашелся один из них, Иван Моисеевич Коломиец. Он рассказал:
— Камалов наравне со всеми солдатами переносил все тяготы и невзгоды войны. Показал себя хладнокровным, стойким в боях, смелым и находчивым. Отличительной его чертой было то, что он в любой обстановке не падал духом, был жизнерадостным, общительным, а это не каждому дается.
В апреле и мае мы находились на Луцком направлении.
Первый Украинский фронт перешел в наступление. Был взят город Горохов. Впереди был город Соколь.
Через три дня мы были на подступах к нему.
Пехота прошла вперед. Мы заняли огневые позиции, и вдруг слева, с маленького хутора, противник открыл по батареям пулеметный и автоматный огонь. Оказалось, основные силы врага отступили, а батальон автоматчиков оставили в засаде. Мы со взводом напоролись на эту засаду, оказались под шквальным огнем. Но никто из расчета не дрогнул. Крепко пришлось поработать нашим пушкам, особенно досталось наводчикам. Трудно сейчас даже представить, как мы выстояли: в трехстах метрах идут немцы, а ни рядом, ни сзади нас нет пехоты. В этом неравном поединке мы продержались до подхода резервных полков.
После боя к нам приехал командир полка майор Антонов и сообщил, что представил меня к ордену Красного Знамени, а мне приказал составить перечень отличившихся командиров орудий и наводчиков. Помню, Гасан Камалов был представлен тогда к ордену Отечественной войны II степени…
Коломиец вскоре был контужен и отправлен в госпиталь. О дальнейшей судьбе Гасана Камалова ему ничего не известно.
Пришла краткая справка от корреспондентов ТАСС из Рима:
«Срок его (Г. Камалова) партизанской деятельности официально исчисляется пятью месяцами и 28 днями. В итальянском министерстве обороны его имя значится в списке иностранных партизан, воевавших в Италии. Там он указан в качестве капитана Красной Армии. 25 апреля 1945 года в ожесточенном бою с превосходящими силами немцев он был тяжело ранен и умер в госпитале в Кьяри, в провинции Брешиа (в восьмидесяти километрах от Милана). Было это, видимо, во время миланского восстания, которое как раз и произошло 25 апреля 1945 года. Вот все, что нам удалось узнать».
Итак, родственники, друзья, соученики, ученики узнавали на фотографии, опубликованной в итальянской газете «Заря свободы», Гасана Камалова, а документы это опровергали. На фотографиях, сохранившихся в семье, и той, что помещена в «Альба ди Либерта», казалось, изображены совершенно разные люди.
За исследование взялись ростовские криминалисты. Вот выдержки из их заключения:
«На представленной на исследование фоторепродукции со снимка, помещенного в газете „Альба ди Либерта“ от 15.V.1955 года… изображено в фас лицо молодого мужчины, без головного убора, одетого в черный пиджак, рубаху в клетку и темный галстук. Фон фотографии темный, и контурная часть волосяного покрова головы сливается с ним. Контуры лица выражены не совсем четко. Изображение бровей, глаз, носа, рта и левого уха достаточно четкое, контур правого уха — нечеткий. Данная фотография обозначена цифрой 1.
На фотоснимке № 2, относящемся к 1940 году, изображен Камалов Гасан в военной форме со знаками различия на петлицах гимнастерки: по три треугольника и артиллерийская эмблема, на голове форменная фуражка. На оборотной стороне фотографии надпись: „7.ХІ.40 г.“. Камалов изображен в фас, голова слегка запрокинута назад, освещение при съемке дневное, рассеянное.
На фотоснимке № 3, относящемся к 1937–1938 годам, Гасан Камалов изображен в фас, без головного убора, одет в гимнастерку с отложным воротником. Контуры лица хорошо видны, освещение двустороннее, равномерное.
На фотоснимке № 4 Камалов Гасан изображен в группе лиц. Лицо изображено в фас, без головного убора, одет в светлую рубашку и куртку. Голова несколько запрокинута назад. Освещение дневное, рассеянное.
Для производства сравнительного исследования снимки приведены к одному размеру (по расстоянию между центрами радужин глаз).
Во всех представленных на исследование фотоснимках ярко выраженная асимметрия лица, проявляющаяся в искривлении спинки носа, а также в неодинаковом расположении глаз и ушных раковин по отношению к горизонтали.
Все вышеперечисленные совпадающие признаки устойчивы и составляют индивидуальную совокупность признаков, присущую внешности одного лица и достаточную для вывода о том, что на 4 исследуемых фотоснимках изображено одно и то же лицо — Камалов Гасан.
Наряду с совпадающими признаками установлено различие в строении верхних век (на снимках № 2, 3, 4 наблюдается нависание верхних век, на снимке № 1 подобное нависание отсутствует).
Данное различие не существенно и может быть объяснено наличием ретуши первоначального фотоснимка, с которого изготовлялось цинкографическое клише, а также плохим качеством изображения на фотоснимке № 1.
В ходе исследования производилось совмещение лиц, изображенных на фотоснимках № 1 и № 3, и геометрические построения на тех же снимках».
Опознавая преступника, по фотографии сравнивают изображение с оригиналом, если, разумеется, тот уже очутился в руках правосудия. А если нет? С чем же тогда сопоставить его портрет? Оказывается, можно производить идентификацию и самих изображений, фото с фото, фото с художественным портретом, произведением живописи.
Изготовив несколько снимков в одинаковом масштабе, делают монтажи, сопоставляя отдельные участки лица или все лицо целиком.
Иногда удобнее использовать диапозитивы. Их накладывают друг на друга — так, чтобы два лица совместились, и проводят исследования на специальном экране — негатоскопе.
Лицо всегда вызывало у криминалистов (и не только у них!) повышенный интерес. Если верно, что «по когтям узнают льва», как говорили древние римляне, то человека узнают прежде всего по физиономии. Ее признаки сильнее всего бросаются в глаза. В последние два десятилетия особое внимание обращают на асимметрию. Признак этот рассматривается не как исключительный, а как общее свойство строения любого лица. Без знания этого свойства не смог бы успешно трудиться М. М. Герасимов, крупнейший специалист по восстановлению лица по черепу.
Сейчас стало уже общеизвестным, что у большинства людей одна половина лица немного уже и выше другой.
На более широкой и низкой части, как заметил ленинградский ученый В. П. Петров, бровь опущена, глазная щель ýже и весь глаз в целом расположен ниже. Носогубная складка более горизонтальна и менее выражена. Основание носа несколько развернуто в сторону более высокой и узкой части лица. Половина подбородка этой части лица заметно шире. Ухо более оттопыренное, но несколько меньшее по высоте.
Петров выделил два типа такой асимметрии: правый и левый. В первом случае правая половина лица — более высокая и узкая, а левая — более широкая и низкая, во втором случае — наоборот.
Это обязательно должно учитываться при опознании по словесному портрету.
Но одних совпадающих признаков все же недостаточно. Всегда обнаруживаются какие-то различия, которые необходимо объяснить. Они могут быть связаны и с условиями фотографирования, и с изменением внешности человека (под действием косметики, грима, нового головного убора, прически, в результате заболевания, травмы, операции и т. д.).
Первое официальное упоминание об этом портрете появилось в 1903 году во втором томе «Истории Казанского университета», составленной профессором Н. П. Загоскиным. Портрет был напечатан с пояснительной надписью: «Николай Иванович Лобачевский, профессор чистой математики, в молодые годы свои». Через шесть лет его перепечатали в книге Н. И. Лобачевского «Геометрия». А в 1916 году в Казани, на выставке картин «Художественные сокровища Казани», внимание посетителей привлек портрет юноши в черном. Подпись гласила: «Щегольков. Портрет Николая Ивановича Лобачевского (масло). Собственность математического общества при императорском Казанском университете».
Портрет не раз воспроизводили в различных исследованиях о Лобачевском. Его поместили и в первом томе Полного собрания сочинений ученого, выпущенном Государственным издательством технико-теоретической литературы.
Что же писали о портрете?
В 1926 году статью о портретах Лобачевского опубликовал П. Е. Корнилов. Описывая картину Щеголькова, Корнилов отметил, что Лобачевский «изображен в возрасте возмужалости, почти юношей, с едва пробивающейся растительностью на губах и щеках, но с характерной густой, непослушной шапкой волос. Изображен по грудь.