Категорически неохота быть «нашим», «идущим вместе» и «орущим хором». И уж точно неохота доказывать свою неповторимую оригинальность, что само по себе и банально, и смешновато.
«Неохота» – стратегический момент, который в принципе нельзя игнорировать. Через «неохота» скрытная душа проговаривается о самых главных вещах. Полное пренебрежение собственным «неохота», растянутое на годы, чревато канцерогенной депрессией и потерей вкуса к жизни.
Маленький служащий патентного бюро, которому было дико неохота перебирать чужие бумажки, стал Альбертом Эйнштейном. Старлетка Норма Джин, которой неохота было оставаться пухлой шатенкой и позировать для «голых» фотокарточек, превратила себя в Мэрилин Монро.
Странные сближения
Летом, я заметил, на улицах появляется гораздо больше пожилых людей. Они не просто появляются, а как бы развивают деловую и творческую активность. Например, один дядечка на подступах к офису Альфа-банка торгует с рук самодельными тетрадками в клетку с переписанными откуда-то афоризмами. Цена – 3 руб. 50 коп. (в разы дешевле трамвайного билета). Я пытаюсь представить, как этот предприниматель по вечерам, в свободное от коммерции время, сшивает свои тетрадки и вписывает в них лучшие образцы мировой мудрости, чтобы доставить кому-то нравственную пользу. Нельзя сказать, что афоризмы идут нарасхват. Скорее наоборот. Гораздо лучше обстоят дела у его гламурной конкурентки в галошах с Южного автовокзала – она продаёт бесплатный рекламный глянец, явно притыренный с фирменных журнальных стоек, по 20 руб. за штуку. Неподалёку от бутика Sysley человек с внешностью профессора Тимирязева исполняет песни из репертуара Марка Бернеса – просто стоит и поёт. Без всякой баночки для денег.
Иногда случаются встречи, похожие на стычки инопланетных существ. Один такой «контакт третьего рода» наблюдался в троллейбусе № 4, идущем в сторону пивзавода. У окна сидит девочка лет девятнадцати с цветными волосами, в люминесцентной юбочке, в наушниках, с плеером. Погружена в музыку до полного растворения в кислоте. Нормальная такая девица. Можно допустить, что была невзначай рождена мамой на дискотеке. И там же, на дискотеке, зачата. Напротив неё – сильно выпивший ветеран с юбилейными медалями. Смотрит на девочку с отвращением и ругает дикими словами. Понятно, что она для него символ крушения нравов и надежд. Та жуёт резинку, закинув ногу на ногу, и глядит в окно. Абсолютно невозмутимая вещь в себе. Старик распаляется – девица уже объявлена сволочью и сукой. Никакой реакции. Мне уже страшно подумать, чем это кончится. Остальные пассажиры молчат: кто мы такие, чтобы одёргивать ветерана? И тут она оборачивается к нему и спрашивает нараспев, с изумлением:
– Мущщина! Может быть, вы дерзитии?
Ничего не скажу, вполне корректное предположение.
Один мой знакомый бизнесмен Серёжа П. вычитал где-то в журнале слово «майбах», и оно ему затмило все другие слова. Померкли даже такие звёзды, как «ягуар» и «бентли». Когда Серёжа П. вслух произносит «майбах», это звучит как транскрипция междометия «Мой Бох!», как пароль для вхождения в высшие слои атмосферы.
А я тут недавно, будучи в городе Штутгарте, зашёл в Музей «мерседеса», и женщина-гид в кожаных штанах, похожая на укротительницу тигров, доверительно мне объяснила, что ни Даймлер, ни даже Бенц сами по себе ничего не значили – ноли без палочки. «Палочкой» перед этими нолями стал некий несчастный Майбах, взятый из сиротского приюта, сочинивший для своих боссов и первый двигатель внутреннего сгорания, и первый в мире мотоцикл. На его двухсотлетнем драндулете (гордость мерседесовской коллекции) можно и сегодня покататься. Но не дольше восемнадцати минут – иначе, как предупредила укротительница, «попа закипает». Так вот, Даймлер и Бенц повсюду таскали за собой этого безродного сироту, как курочку, несущую золотые яйца. Я поинтересовался: почему рядом с бронзовыми бюстами основателей концерна нет хотя бы захудалого портрета Майбаха? На меня посмотрели так, будто я пытаюсь пристроить бедного вшивого родственника на конкурс Евровидения.
Теперь вот я думаю: если Серёжа П. узнает приютскую подоплёку элитного бренда, то не окажется ли его хрустальная мечта под угрозой облома? И кто в таком случае у него будет Бох?
В прошлом году у меня были два месяца, которым я не нахожу достойного определения. Будь я склонен к пафосу, я бы сказал: месяцы отчаянья. А если без пафоса, то полная задница. И я тогда ловил себя на том, что раз десять в день мысленно повторяю строчку Тома Уэйтса, то есть напеваю под сурдинку: «Why be sweet? Why be careful? Why be kind?» Действовало почему-то как болеутоляющее.
В этот момент звонит моя лондонская подружка Юля с дерзкой фамилией Кент и кричит через всю Европу: «Он приезжает! У меня уже есть билеты!!» И я понимаю без пояснений: к ним на гастроли приезжает Том Уэйтс. А таких фанаток Уэйтса, как Юля, надо ещё поискать, всё равно не найдёшь. Она, к примеру, ухитрилась коррумпировать кого-то из менеджеров своего кумира и теперь владеет свежайшей инсайдерской информацией.
А в этот же момент Юлин кумир, хриплый гений с дыркой в голове, даёт интервью, в котором горько жалуется, что эти лондонские гастроли обошлись ему слишком дорого, в четыре тысячи долларов, поскольку жена Кэтлин поставила условие: отпущу в Англию, только если сделаешь дома ремонт. А Кэтлин – она такая, в случае чего может и напинать!
И вот, значит, такой получается хронометраж. В трёх далековатых точках земного шара в один и тот же момент Юля прыгает от радости: «Он приезжает!», Том плачется: «Какие, блин, дорогие гастроли!», а я хожу по городу и мысленно спрашиваю: «Why be sweet? Why be careful? Why be kind?»
И действительно – why?
Состав преступления
В Египте на популярном курорте появилась такая мода. Чуть не каждый второй местный житель спрашивает по-английски, откуда ты приехал. Вопрос «Where are you from?» слышишь раз восемьдесят в день.
Сначала я добросовестно отвечал: «From Russia», но наткнулся на недоверие. Настаивать бесполезно. Даже смотрят с обидой: дескать, я от всего сердца интересуюсь, а ты прикалываешься!
– Ладно, – говорю, – from Italy.
Верят беспрекословно. Назревает взаимопонимание. Тут же интересуются: «Как тебя зовут?» Чистосердечно отвечаю: «Джорджио Армани». Не сомневаются ни на секунду.
Один продавец одежды очень деликатно уточнил: «Итальяно мафиозо?» – «Разумеется», – говорю. Он заметно обрадовался и кинулся показывать образцы из новой коллекции – нашего итальянского производства. За эти вещи мне было не стыдно. Наши ребята умеют, если захотят. Когда продавец чересчур сильно восторгался, я реагировал скромно, примерно в таком духе: «Грацие. Пер фаворе. Да мы и не старались…»
За два дня до отъезда я шёл мимо уличного кафе и услышал разговор двух молодых арабов за столиком. Один из них указывал на меня пальцем и тараторил со скоростью двести слов в минуту. Я различил единственное слово: «Armani». Хоть на улицу не выходи.
Через много лет этот юноша расскажет своим внукам, что видел живого Армани.
В хождениях по интернету меня занесло на сайт знакомств. Там предлагают срочно заполнить анкету – «чтобы тебе подмигнули тысячи прекрасных незнакомок». И открыли тебе свой глубокий внутренний мир. Или ты им. Подмигивания меня мало прельщали. Но возникло некоторое любопытство: а что сами незнакомки здесь находят? Какую романтику? Короче говоря, я где-то откопал анонимную фотографию блондинки (не слишком ослепительной, но вполне милой) и вывесил на сайте как свою. Лучше бы я этого не делал…
В первую же неделю меня осчастливили сообщениями 744 человека мужского пола в возрасте от 18 до 56 лет. Условно весь контингент моих потенциальных женихов можно разделить на четыре категории: 1) наглые подростки; 2) робкие маньяки; 3) пассивные рыбаки-нарциссы; 4) активные притворщики.
Первые зовут немедленно: «пить пиво», «заняться сэксом», «е…цца», в крайнем случае – «гулять са мной и другом на плотинке». Вторые пламенно обещают «лизать» либо умоляют о порке. Третьи пишут: «Привет!», дают свой телефон, после чего ждут, когда я сама начну задавать вопросы, звонить и всячески по-женски суетиться. Уже на пятой минуте знакомства они говорят: «Давай спрашивай, что интересует!» Если я этого не делаю, рыбак сразу решает, что я отстойная дура либо здесь просто «не клюёт». Причём о «наживке» эти герои в принципе не заботятся. При их появлении рыба сама должна выпрыгивать из воды.
Четвёртые напористо приглашают выпить кофе, поужинать, «насладиться друг другом», «ознакомиться поближе». Но вот что интересно: стоит только выказать готовность, давая понять, что твоего дамского аппетита хватит и на кофе-ужин, и «насладиться», и прочее, – эти активисты тут же киксуют, сдуваются и плавно отступают за горизонт.
За две неполные недели мне встретился один более-менее нормальный, симпатичный мужчина по имени Пётр. Впрочем, глубоко женатый. Он не впадал в пошлости и писал без грамматических ошибок. Он даже не тащил меня «насладиться». Трудно сказать, чем я так уж его привлекла. По его словам, он влюбился. Когда Пётр заявил, что всерьёз подумывает уйти от супруги, меня наконец пробило на женскую солидарность. На этом карьера прекрасной блондинки трагически оборвалась.
После перелёта с другого континента мы приземляемся в московском аэропорту Домодедово, и уже на подходе к залу прибытия нас, пассажиров аэробуса (больше 150 человек), благополучно забывают в каком-то душном коридорчике.
Мы пока ещё не знаем, что нас элементарно забыли, и стоим терпеливым стадом в тесной «слепой кишке», запертой с обоих концов. Голова очереди упирается в массивную стеклянную дверь с алюминиевым профилем.