— Сейчас оно у тебя повысится. Гарантирую.
— Это вряд ли.
Смахнув с глаз длинную челку, Алла выставляет вперёд руку и демонстрирует то, что я изначально приняла за пакет. Оказывается, никакой это не пакет, а чехол для одежды, в котором… — к горлу подскакивает удушающий ком — просвечивается свадебное платье. То самое, которое я не стала мерить в магазине, потому что оно было слишком хорошим. Идеальным. Ужасно дорогим. И заслуживающим, чтобы его надели на самую настоящую свадьбу.
— Та-дам! Это тебе! Бери давай.
— Ты сошла с ума, — произношу поражённо, пятясь назад.
Прячу за спиной руки, отрицательно качая головой. Сердце стучит о рёбра набирая обороты, а на глаза наворачиваются не просыхающие второй день слёзы. При виде моего состояния, улыбка медленно сползает с лица подруги.
— Не нравится? Мне казалось, оно прямо для тебя. Рома увидит тебя и обалдеет. Онемеет! И трахнет прямо в нём.
— Мне нравится… а насчёт остального… Всё под большим и жирным вопросом. Ты же видела билет. Да и ещё кое-что случилось. Алла опускает руку с платьем, хмуря свои тёмные, идеально вычерченные брови, и философски изрекает:
— Нервничать накануне свадьбы нормально. Значит, у вас всё по-настоящему! Если бы ты была спокойна как удав, я бы забила тревогу.
— Ты не понимаешь. Мы с Ромой поругались. Я его обидела, он тоже наговорил мне лишнего. Если мы с ним не поговорим, я почти уверена — свадьбы не будет. Он, конечно, обещает мне обратное, но только из чувства долга. А я плевать хотела на его чёртов долг! Я просто хочу выяснить всё, что между нами творится! Хочу, чтобы он не отгораживался от меня! Хочу, чтобы он перестал играть! То поманит к себе, то морозится! — в конце срываюсь на отчаянный крик, радуясь, что дома сегодня всё же никого нет. — Я хочу понять, стоит ли мне остаться…
— Любишь его? — склонив голову набок и сверля меня внимательным взглядом, интересуется Алла.
— Да, — вылетает из меня незамедлительно.
И на душе вдруг становится на пару килограммов легче. Просто оттого, что призналась кому-то. Я люблю Рому Дроздова.
Люблю.
И трепетно оберегаю надежду: вдруг он тоже любит меня?
— Отлично, — хлопает в ладони вновь расплывшаяся в улыбке Алла. — Поговорить, говоришь, вам надо? Наедине? По телефону не вариант?
— Да. И не дома. Он написал, что не в городе.
— Сейчас узнаем, насколько это правда.
— Что ты собираешься делать?
— Конечно позвонить Виталику. Чаем угостишь?
Подруга вешает на крючок чехол с платьем и достает из сумки мобильник. Хитро улыбнувшись, снимает с экрана блокировку и начинает быстро печатать.
— Это не самая лучшая твоя идея.
— Все мои идеи гениальны. Да, Виталик? — хихикает Алла.
— Ну… я должен сказать «да»? — вскидывает брови Костенко.
Он сегодня выглядит необычно и смотрит на Волкову как-то по-особенному нежно. Волосы свои вечно немытые собрал в хвостик, вместо кожаных штанов — джинсы с дырами на коленках, вместо очередной сатанинской футболки — обычная белая, а сверху рубашка из фланели в красную клетку. Никогда его не видела настолько «нормальным». Это Алла на него так действует?
— Если хочешь, чтобы я поехала ночевать к тебе, то да.
Вместо ответа Костенко притягивает к себе мою подругу и, положив руку на её затылок, глубоко целует.
— Ого… — только и могу вымолвить, округлив глаза. Быстро они.
Новоиспечённая парочка всасывает друг друга, как пылесос одинокий носок под диваном, совсем не стесняясь моего присутствия рядом.
— Могли бы и предупредить, — бормочу себе под нос и отворачиваюсь, разглядывая стены новенького лифта в многоэтажке, где живёт Дроздов. Мы собираемся совершить вторжение.
Костенко узнал, что Рома находится на съёмках за городом, на одной из баз отдыха, но ночевать должен приехать домой. Во сколько — неизвестно. С ним мой будущий муж хотя бы поговорил как с нормальным человеком. Видимо, потому что они с Виталиком друзья и тот не сделал ничего предосудительного и обидного. Например, не отправил Рому к чёрту и не спровоцировал заведение уголовного дела на его персону. Может, ещё и аппаратуру помог ему керосином облить?
— Мы решили попробовать, буквально вчера, — рассказывает Алла, продолжая тискаться со своим «фриком».
— И нам понравилось. Так что, мы типа встречаемся, — подхватывает Костенко.
— Совет вам да любовь.
— Не кисни давай, сейчас и ты свою личную жизнь наладишь. Я же тебе говорила: Ромочку Дроздова надо было брать ещё на первом курсе, пока он был безумно влюблён и смотрел в твой рот как голодный птенец, — назидательно произносит Волкова.
— Если б да кабы. Теперь он меня ненавидит.
— Канарейкина, мой тебе совет, чисто мужской и чисто дружеский. Ни один парень на свете не будет добровольно жениться на девушке, которая ему неприятна, — говорит Вит.
— Он делает это не добровольно, а из чувства долга, вот увидите, ничего из этой затеи не выйдет.
— Я тебя умоляю. Вы просто идеальная пара. Ваши тараканы найдут друг друга и будут активно размножаться.
— Что-то ты очень много знаешь об отношениях полов для человека, который собирался отдаться науке, — говорю, скрещивая на груди руки.
— Инстинкты размножения никто не отменял. Каждой твари по паре.
Перевожу взгляд на Аллу. Она смотрит на Костенко с вожделенным обожанием, ещё немного, и из её глаз посыплются розовые сердечки.
— Вит, ты такой романтик… — охает подруга.
Боже. Они опять сосутся!
Двери лифта наконец-то открываются на нужном этаже. Протискиваюсь мимо целующейся парочки, таща за собой платье. Несмотря на мой протест, Волкова прихватила его с собой, и теперь я отвечаю за его сохранность.
К моему облегчению, платье она не купила, а взяла напрокат по бартеру. В её ТикТоке почти пятьсот тысяч подписчиков, и каждый день новые прибавляются десятками.
Местные предприниматели просто мечтают там засветиться хотя бы на несколько секунд.
— Что-то я запамятовал… — оглядываясь по сторонам, задумчиво тянет всклокоченный Виталик.
— Туда, — тыкаю пальцем в нужном направлении. — У тебя правда есть запасные ключи?
— У меня нет, но есть у него.
Только сейчас замечаю на лестнице, расположенной сбоку от лифта, задремавшего Лекса. Парень прислонил голову к стене и сладко посапывает, несмотря на жутко неудобную позу и ярко освещённую лестничную площадку новостройки.
Ну просто вся честная компания в сборе.
— Не стыдно вам ребёнка было из дома выдёргивать?
— Тоже мне малыш, — фыркает Алла.
— Зачем тогда вы здесь?
— Не хотели пропустить самое веселье, — говорит Вит и, обняв за плечи довольную Волкову, притягивает её к себе. Целует в лоб. Мои брови взлетают вверх от демонстрации этой неприкрытой нежности.
Ну кто бы мог подумать ещё в начале месяца, что они закрутят романчик? И он явно значит для них намного больше, чем ребята стараются друг другу показать.
Кто бы мог подумать в начале месяца, что я буду отпирать дверь в квартиру Дроздова запасным ключом его брата, потому что он не отвечает на мои звонки? У меня в руках будет свадебное платье и пакет с босоножками.
На завтрашнее утро Алла вызвала мне стилиста, а я так ни разу и не видела вживую ресторан, в котором планируется банкет. Всё было не до этого. Сердце частит и ладони предательски потеют.
Выталкиваю протестующих Костенко, Волкову и младшего Дроздова за порог и остаюсь наконец одна. В квартире тишина и пахнет Ромой. Пахнет домом и одиночеством.
Аккуратно вешаю свадебное платье на рейл с одеждой, обувь там же бросаю на пол и осматриваюсь. Первым делом проверяю холодильник. Мешок зелёных яблок и бутылка кефира — вот и весь ужин холостяка Романа Дроздова.
Усевшись на край дивана, принимаюсь ждать, нервно репетируя свою речь. Между прочим, понятия не имею, как начать с ним разговор. Сразу признаться в чувствах?
Или немного поскандалить для затравки?
Сложный выбор.
Должно быть я задремала, укрывшись толстовкой Ромы, потому что, открыв глаза, не сразу понимаю, где я.
В прихожей слышатся какая-то возня и усталый приглушённый стон. Приподнимаюсь на подушке и опускаю на пол ноги. Мне выйти его встретить? Или остаться ждать, сидя на диване?
Он будет рад? Или покроет меня трёхэтажным матом и выдворит за дверь? А может, просто наброситься на него с поцелуями, застав врасплох?
Пока я размышляю, Рома проходит в ванную и, судя по звукам, моет руки. Жду его появления, затаив дыхание и вцепившись в обивку дивана.
Дроздов появляется на пороге комнаты тёмными силуэтом и, прежде чем я успеваю обозначить своё присутствие, включает потолочную подсветку. Забрасывает руку за спину и избавляется от футболки, откидывая комок ткани в сторону. А потом смотрит прямо на меня, ощутимо вздрагивая всем телом.
— Твою мать, Лена Канарейкина! Так и заикой можно стать!
— Привет… — вскидываю руку вверх, перебирая пальчиками.
Глава 26
— Даже спрашивать не буду, как ты сюда попала, — бурчит Дроздов.
Мажет по мне сосредоточенным взглядом. Лицо усталое и жутко суровое. Боюсь-боюсь. Не уверена, что мой сюрприз пришелся ему по вкусу, но я никуда не собираюсь уходить. На дворе глубокая ночь. Не выпроводит же он почти жену на улицу?
— Чай будешь? Или кефир? — Поднимаюсь на ноги и сладко потягиваюсь. — Больше у тебя ничего нет. Футболка задирается, оголяя кожу. Покрываюсь мурашками и совсем не от холода.
— Освоилась уже? — хрипит Рома.
— Я же будущая хозяйка, мне положено, — пытаюсь пошутить.
Он смотрит на мой голый живот и, сглотнув, отворачивается, сам прикрываться не собирается. Его спина напряжена, даже мышцы подрагивают, плечи медленно опускаются. Дышит, мой хороший, успокаивается. На трапециях красные следы от рюкзака.
Весь день работал, затем долго добирался до дома. Устал. А здесь я.
Хочу преодолеть разделяющие нас метры и провести по отметинам ладонями. Растереть и предложить сделать массаж? Мнусь с ноги на ногу, не зная, что мне, блин, делать.