— Совсем быстро?
— Если буду думать о дохлых крысах, может быть, продержусь минут десять, — шутит Дроздов.
Я улыбаюсь, покрываясь мурашками, всерьез раздумывая запустить его к себе. Потому что ночью мы не закончили начатое, вырубились. И я уже представляю наш первый секс, как что-то фантастичное. По меньшей мере я обязана увидеть небо в алмазах раза три, на меньшее не согласна.
— О. Костенко пишет, они к нам уже едут. Тогда я пошел поставлю кофе в турке. Не засиживайся там.
Мы общаемся через дверь, посмеиваясь и подтрунивая друг над другом. Я включаю душ и чищу зубы пальцем с зубной пастой. Смотрю на себя в зеркало и не узнаю.
Свечусь, словно новогодняя елка. Глаза горят, улыбка не слезает с губ, сердце стучит часто-часто, а в животе то и дело замирает от восторга.
Я влюблена в Рому, и он «давно и безумно в меня влюблен» …
Ну что за песня?
Раздеваюсь, отвечая на вопросы Дроздова, что хочу на завтрак и сколько кубиков сахара хочу в кофе.
Тело Ромы желало доброго утро очень красноречиво и без всяких намеков, упираясь в бедро характерной твердостью, еще несколько минут назад. Мое тело тоже было радо ему и еще не остыло после ночи признаний, медленных поцелуев и бесконечно мучительных ласк без логического завершения.
Можно скинуть с себя остатки одежды, открыть дверь, поманить Дроздова пальчиком и…
А потом застываю, с футболкой в руке, вылетая из собственных похотливых мыслей, как пробка из шампанского, когда телефон начинает опять трезвонить. На дисплее горит время, подтверждая мои слова, и фотография посылающей воздушный поцелуй Аллы, как бы намекает что нам капец.
Паника отрезвляет получше бодрящей ледяной воды.
Осторожно отвечаю на звонок, боясь по меньшей мере ядерного взрыва:
— Алло?
— Помирились? — обманчиво миролюбиво интересуется Алла.
— Да… — тяну мечтательно, вспоминая как мы вчера «мирились».
Тепло разливается по животу, как лава. Совсем не помогая мыслить здраво. В голове моей тараканы, о которых не так давно говорил Костенко, научились летать и жрут сладкую вату, празднуя.
— Отлично, не хотелось вас отрывать от животного секса, а я надеюсь вы занимались именно им, а не просто дрыхли, не отвечая на наши звонки! Мой стилист к тебе уже едет, Роме через час привезут букет и на время, когда над тобой будут колдовать ему лучше свалить из квартиры.
— Куда?
— Не знаю. Пусть выгуляет собаку, сходит покурит или вынесет мусор. Главное, чтобы не мешал моим феям красоты. Я тоже скоро подъеду. Ох, Ленка, поверить не могу, ты выходишь замуж! — эмоционально кричит Алла.
Что-то мне нехорошо. Дурно, мутит и голова кружится. Я ведь совсем не готовилась к собственной свадьбе. Пустила все на самотек, отдала управление папе и Алле. А что они там придумали уже боюсь представить, но деваться с подводной лодки некуда, особенно если ты не умеешь плавать…
Через десять минут вываливаюсь из душа, еще более всклокоченной, чем туда вваливалась.
— Ты чего? — удивленно спрашивает Рома, приподнимая брови.
На кухонном острове дымиться две чашки кофе и стоит тарелочка с аккуратно нарезанными зелеными яблоками.
Я пересекаю кухню и утыкаюсь носом в грудь Ромы. Он немедля обнимает в ответ, устраивая свой подбородок на моей макушке. Целует.
— Началось…Мы правда поженимся? И не будем об этом потом жалеть? Рома тихо смеется и его теле вибрирует. Обнимаю крепче.
— Не попробуем не узнаем. Но я уж точно не собираюсь жалеть об этом.
— Ром, я рада, что это будешь ты.
Поднимаю голову и обхватываю его щеки двумя ладонями. Дроздов улыбается и целует меня в кончик носа, внимательно вглядываясь в мое обеспокоенное лицо.
— А я рад, что это будешь ты. Даже если это будет всего на год. Последняя фраза иглой впивается в сердце.
— Если ты скажешь, я никуда не поеду. Откажусь от работы прямо сейчас.
— Лена, — Рома на секунду прижимается к моим губам и отстраняется, продолжая удерживать меня за талию, но уже на вытянутых руках. — Такие вопросы за пять минут до прыжка с парашютом не решаются, а мы с тобой как раз собираемся прыгнуть. Понимаешь, меня?
— Да.
— Сейчас к нам сюда вломиться толпа людей и мы сделаем этот день незабываем и для них, и для нас. А что будет потом, подумаем, например завтра. Хорошо?
— Хорошо, — бормочу тихо.
Не решаюсь произнесли неприятную правду то, что мой карман жжет билет от фирмы и завтра я вместе со своим желтым чемоданом уже должны быть в аэропорту.
Глава 28
— Ничего себе! Лена, ты настоящая невеста!
— Конечно, настоящая, — бормочу, оглядываясь на подругу. Есть хочется — капец, и задницу отсидела.
Алла замирает в дверях, восторженно складывая руки на груди. Одета в длинное лавандовое платье, при полном макияже, с красиво накрученными волосами. Она сегодня в роли моей единственной подружки невесты. Заодно и координирует весь свадебный процесс, подгоняя всех и всё.
— Как я выгляжу?
— Шикарно. Каринка сделала из тебя настоящую фею!
— Я на себя похожа?
— Даже больше, чем обычно!
— Тогда ладно…
Зеркало мне пока не дают, остаётся верить ей на слово. Рассеянно киваю, ища за её спиной в толпе снующих туда-сюда незнакомых людей одну-единственную фигуру. Рому выпроводили из собственного дома на пару с Костенко. Они оба, облачённые в чёрные костюмы, что смотрелись на них просто обалденно, свалили пару часов назад и с тех пор не показывали носа. Я нервничаю и заставляю себя не думать, что мой почти муж может вдруг дать по тапке и свалить, как его предшественник в Египет.
От отца Зои нет вестей уже несколько недель, и надеюсь, он не решит напомнить о себе именно сегодня. В нашем небольшом городе сложно что-то утаить, поэтому Куликов точно в курсе, какого числа его бывшая собралась сочетаться законным браком не с ним.
— Мои ещё не приехали?
Приходится отвернуться обратно. Карина, визажист от Аллы, наносит последние штрихи, порхая кисточкой по моему лицу.
— Твой папа отзвонился, что скоро будут здесь. Я их встречу и провожу. Сделаем несколько фото. И поедем.
— Не будем ждать Рому? — Выворачиваюсь из цепких рук визажиста.
Карина-Мальвина, недовольно цокает и закатывает глаза. Волосы у неё голубые, и сама она похожа на куклу из сказки, ту, что разбила сердце Пьеро.
— Без жениха с места не сдвинемся. Узбакойся! — хихикает Алла и сбегает в прихожую, где раздается очередной звонок в дверь. Вздохнув, закрываю глаза, пытаясь выровнять дыхание и нервное трепыхание сердца.
Выходить замуж волнительно. Выходить замуж за парня своей мечты, почти без прелюдии: отношений у нас не было, и мы почти не знаем друг друга, хоть и знакомы миллион лет, — то ещё приключение. Однако, несмотря на всю свою нервозность, я знаю, что всё делаю правильно.
Рома — он тот самый. Лучший для меня. Мужчина, рядом с которым я чувствую себя дома. Хорошо, уютно, расслабленно. Это чувство иное.
Не первая болезненная разрывающая душу любовь, от которой меня тошнило похлеще, чем в токсикоз. Это чувство глубже. Оно корнями проросло в сердце, закрепив свои позиции. Сразу ясно, что так просто от него не избавиться. Если вдруг что-то случится и Рома решит меня оставить, передумает, разлюбит, боль от потери будет в разы сильнее, чем в первый раз.
В небольшой квартире Дроздова становится слишком тесно и многолюдно.
Стилист по волосам Рафаэль порхает со своими волшебными расчёсками и спреями надо мной, как фея-крёстная. Мальвина-Карина всё что-то поправляет и поправляет на моём лице. Алла кричит из прихожей, что приехал флорист с букетом и он потрясающий — букет, а не флорист, но мне она его всё равно не покажет. Передаст сразу жениху.
Она, как главный организатор свадьбы, не расстаётся с телефоном и снуёт туда-сюда, стараясь снять как можно больше контента для своего блога. Здесь есть даже парнишка-фотограф. Рома попросил своего протеже немного заснять процесс сборов невесты и пофотографировать нас с семьями в загсе.
Я так и знала, что лучший свадебный фотограф города не оставит своё торжество не запечатлённым в нескольких сотнях кадров.
Так хочется увидеть Рому. И остаться с ним наедине. Прижаться к его широкой и тёплой груди, заглянуть в глаза и увидеть там все те эмоции, которые он так редко открывает и показывает рядом со мной.
Приезжают родители и Зоя. На ней белое пышное платье, почти копия моего, а на голове ободок с белыми сверкающими бусинами. Она выглядит немного озадаченной — вокруг слишком много людей, держит за руку мою маму и не спускает с меня широко распахнутых глаз.
Мне помогают надеть свадебное платье. В четыре руки зашнуровывают корсет, приносят коробку с моими босоножками. Юбки пышные, и у меня не получается самой застегнуть ремешки, тогда папа приходит на помощь.
— Думал, не доживу уже.
— Папа…
— Что, папа? Я сражён, какая у нас красивая малышка выросла, да, Регинка?
Довольно крякает и показывает два больших пальца вверх. Целует меня в лоб и, смахнув слёзы, бубнит что-то про подышать.
— Причёска, папаша! — эмоционально кричит Рафаэль, размахивая расчёской. — Хватит её трогать. Всё идеально.
— Успокойся, Рафик. Выпей шампанского! — приходит на помощь Алла.
Она уже где-то раздобыла бутылку и разливает всем желающим шипучий напиток по высоким пластиковым стаканчикам с чёрной ножкой.
— Я на работе. Дьяволица! Не соблазняй.
Волкова хохоча отскакивает в сторону и, достав телефон, в очередной раз направляет на меня.
— Закрой глаза. Вот так. Да не открывай ты их так широко, опусти ресницы! Ленка, ты шикарна. Просто супер! Платье как для тебя сшито, может, выкупим? Жалко такую красоту отдавать обратно в салон.
— Зачем оно мне? На один день всего…
— Зато какая память. День один, а семью создают на всю жизнь.
Надеюсь.
— А вот и жених!
Замерев, опускаю руки, комкая фатиновые юбки. Чувствуя, как атмосфера в комнате в момент поменялась. Все стали говорить на несколько тонов тише и стараются убраться из поля моего зрения.