– Что, господа чиновники? – злобно рассмеялся Никита. – Списали вас свои? Примите мои искренние сочувствия! – Он высунул автомат из окна, в запасе оставался последний магазин, и открыл ответный огонь. Люди перебегали, ныряли в канавы, прятались за кузовом машины. Стихала интенсивность огня – теперь лишь хлопали отдельные беспорядочные выстрелы. Внедорожник проскочил поворот влево – узкий проезд между висящими над головой скалами, Пчелкин переключил передачу. И когда за спиной прорезался дальний свет, их машина совершила опасный маневр и втиснулась между скалами…
Дорога петляла между каменными наслоениями. Пчелкин ловко маневрировал, мастерски манипулировал педалями и рычагом передач. Скалы неслись в глаза, отпрыгивали, снова неслись. Визжали тормоза, когда он входил в опасные повороты. Никита, сбросив с себя постороннюю ногу, начал перебираться из салона в багажный отсек. Перевалился, раскрыл перочинный нож, стал перерезать веревки на запястьях заложников. Те пыхтели, но помалкивали. Возможно, они уже и не чувствовали радости от грядущей встречи с коллегами и партнерами.
– Что ты делаешь? – прокричал Равиль.
– Избавляемся от непрофильных активов, что тут непонятного? – проворчал Никита. – На хрена они нам нужны? Эта публика даже в заложники не годится… Паша, притормози на чуток!
Машина остановилась, распахнулась задняя дверца. Никита выталкивал заложников ногами. Только к Нелли Павловне отнесся с чуткостью, женщина, как-никак, выпрыгнул наружу, выволок ее из машины и установил вертикально. Вроде не падала. Вылитая ведьма – спутанные волосы трепались по ветру, бледная, как призрак, безжизненные глаза отрешенно блуждали по пространству.
– Валите отсюда, господа, – посоветовал Никита, возвращаясь в машину. – В скалы или еще куда. А можете своих дождаться – тоже вариант, вас ожидает такая радостная встреча… – И прислушался. В отдалении рычали моторы – спецназ осваивал по их следам гористую местность.
Пчелкин врезал по газам. Ксюша следила за тем, что происходит сзади. Нависли скалы над головой, образовалось что-то вроде арки – рослой, помпезной, но как-то не похожей на Триумфальную. Она казалась эфемерным, очень неустойчивым образованием, и когда машина проезжала под ней, возникло опасливое чувство, что сейчас она развалится и упадет…
– Влипли, блин, колесо спустило! – заорал в сердцах Пчелкин, когда машину подбросило, она завиляла и смяла левый бок об отвесную стену. Тормоза пока работали, грузная туша остановилась, прижавшись к скале.
– Совсем? – ахнула Ксюша.
– Нет, блин, только сверху… – съязвил Пчелкин.
– Все из машины, через правые двери! – командовал Никита. – Хватайте девиц, вперед! Черт возьми, кто-нибудь знает, где мы находимся?
– Никита, я знаю! – выкрикнул Равиль, вытаскивая из салона полуобморочную Альбину – она вцепилась в него. – Мы проехали под «Небесными вратами» – та скала, похожая на ворота… Если ехать прямо, будет маленький поселок Восход, там лыжная база, оттуда стартуют маршруты на Ключинскую сопку. Из поселка до «Небесных врат» ездят экскурсии, но дальше, в Луговое, их не пускают. В поселке нас заблокируют, это как пить дать.
– Есть идеи?
– Никита, я знаю эту местность, я же в турбюро работаю… – зачастил Равиль. – Через сотню метров по дороге будет тропа направо, ей пользуются туристы – те, что любят лазить по горам… Тропа довольно сложная, но другой тут нет. Метров двести – и мы упремся в горную речку Вию и мостик через нее. Там очень живописные места, – добавил зачем-то Равиль. – А за мостом дорога, глухие леса у подножия сопки, там мы растворимся, и никто нас не найдет…
– Живописные места – это именно то, что нам сейчас надо, – усмехнулся Никита. – Веди нас, Сусанин, не тормози, заодно и полюбуемся на ночные красоты…
Восемь человек, двоих из которых приходилось нести на себе, одолели злосчастные сто метров и по одному пропадали в лабиринтах скал, когда местность озарилась, словно днем, и к покалеченному «Ниссану», закрывшему проезд, подкатили два микроавтобуса с бойцами спецназа…
Форы практически не оставалось. Вояки, навьюченные амуницией, уже топали по дороге. Обнаружили тропу, стали совещаться. Полдюжины бойцов побежали дальше по дороге, вторая группа повернула в скалы. Беглецы перебирались через камни, сбивая ноги – слово «тропа» в данной местности оказалось понятием условным. Повсюду возвышались скалы, громоздились груды камней, разобраться в которых по темноте было просто нереально. Выручал Равиль, отлично знающий эту местность. Альбина висела у него на плече, словно куль, он уверенно петлял между глыбами, взбирался на уступы. Ксюша и Диана волокли за ними Веронику. Та стонала, что в состоянии передвигаться сама, но в реальности это было не так. Остальные отступали в арьергарде, отходили, прятались за камни, считали пройденные метры. Головной дозор спецназа мог возникнуть в любое мгновение. Фонарями не пользовались – луна, растолкавшая тучи, выступала неплохим прожектором. Никита в нетерпении озирался – слишком медленно уходили девчонки, и ведь не ускоришь никакими пинками. Он отползал, перебегал, обустроился за каким-то гребнем, приладив автомат. Пыхтя, как паровоз, мимо него пробежал Пчелкин с «Грачом», расположился где-то сзади. Снялся с насиженного места Вадим, перепрыгнул через Никиту и Пчелкина, отбежал еще дальше. Тактика оказалась правильной. Шевельнулось что-то за камнем, отделилась фигура, перенеслась через открытое место. За ней еще одна. Никита ударил рассыпчатой очередью. И пока вояки корчились в камнях, ломая головы над дальнейшими планами, Никита отжался, помчался по тропе, перепрыгивая через товарищей. Прижался спиной к массивному булыжнику и, когда спецназ опять полез на штурм, подгоняемый зычными воплями командира, начал выбивать патроны, которых оставалось с гулькин нос. Товарищи тоже стреляли: Пчелкин – в белый свет, не щадя боеприпасов, Мурзин – основательно, вдумчиво, главным образом, по ногам, о чем и возвестил исполненный боли вопль: «Мужики, мля, меня в ногу ранили!!!»
Преследователи отхлынули, переругивались в зоне недосягаемости.
– Бегите! – проорал Никита, опустошая магазин в бездушный камень. Двое снялись с позиций, промчались мимо него, нырнули за бугор – и очень кстати: спецназ предпринял очередную попытку продвинуться, предварив ее интенсивной пальбой. А только отгремели последние выстрелы, Никита уже катился прочь, а по тропе бежали люди…
Их остановили отрывистые пистолетные выстрелы. И снова вояки переползали между камнями, проводили рабочее совещание. А за косогором все было не так, как прежде. Обещанные двести метров остались за спиной, в серой мгле открывался завораживающий вид. Местность шла под уклон, тропа среди нагромождения камней принимала отчетливый вид. Обрывистые берега, бурная речушка шириной метров пятнадцать, стремительно несущая воды, подозрительно хлипкий канатно-деревянный мостик, переброшенный между берегами. Бесилась река, билась в камни, гул стоял, как под плотиной… Сердце бешено стучало, а ведь сегодня не такой уж подходящий день, чтобы умереть. Равиль с Альбиной на плече уже перебежал на ту сторону, затерялся в каменных лабиринтах. Диана с Ксюшей волокли Веронику, мостик угрожающе раскачивался, скрипели сплетенные из канатов стяжки. Вот и они ступили на правый берег… Трое мужчин пятились к мосту, выставив стволы. Что делать, развернуться, бежать сломя голову?
Но спецназ был уже здесь. Бойцы рассредоточивались за косогором, перекликались между собой. Но на рожон не лезли, боялись, что их подстрелят.
– Уходите, мужики, – хрипел Никита, забираясь за «попутный» камень. – Уходите, пока не началось. Бегите на мост, прикрывайте меня огнем с той стороны…
– Да западло это как-то, Никита, – мрачно буркнул Вадим. – Не оставлю я тебя, пусть Пчелкин один уходит…
– А чего сразу Пчелкин-то? – возмутился инспектор ГИБДД. – Я тоже никуда не пойду. Раз уж влипли все вместе в это дерьмо…
– Послушайте, граждане менты, – разозлился Никита, – шли бы вы на! Я доходчиво объясняю? Поймите, парни, – смягчился он, – я в ответе за вас, раз втащил вас в это дерьмо. Если с вами что-то случится, мне же век воли моральной не видать… А ну пошли отсюда! – разъярился он. – Толку от вас на этой войне! Чтобы духу вашего я тут не видел!
Они ворчали, но откатывались. Пчелкин первым спрыгнул на мостик, за ним Мурзин. На тот берег перебегали уже под свистом пуль. Но вроде переправились, никого не задело. Никита пыхтел, отползая к мосту. Не очень выгодная позиция. У спецназа лучше. Сейчас он за камнем, но стоит спрыгнуть на доски настила, как окажется у вояк как на ладони…
Двое выбрались из укрытия. Отчаянные хлопцы! Он ударил по ногам, перекатился. Вскрикнул раненый. Второй подался куда-то в сторону. Разразилась суматошная стрельба. Взлетали камни, ошметки глины, пыль встала столбом. Автомат не реагировал, кончились патроны. Никита отползал, терялся в лабиринтах. Выхватил пистолет из штормовки, ждал. Спецназ, похоже, объявил антракт. Желающих поплясать под пулями пока не наблюдалось. Он съежился, сжался в ком, стал прислушиваться. Рвануть на мост? Шансы небольшие, пятьдесят на пятьдесят, хотелось бы побольше…
Слева что-то звякнуло. Никита насторожился. Сполз с обрыва, навострил уши. Так и есть! Двое крались в обход – выбрались к реке обходными путями и шли практически по обрыву, полагая навалиться с тыла. Он оставил пистолет на камне, начал энергично двигать ногами, вползая в какую-то щель…
Никита обрушился на них как снег на голову. Мужчины как раз возникли в заданной точке пространства и недоуменно озирались – где же этот беглый уголовный преступник? На узкой площадке над обрывом развернулось форменное побоище. Никита лупил их по забралам, по коленям, по незащищенным бокам. Распалялся, входил в раж. Вырвал автоматы, выбросил в воду. Свалился шлем с бойца, он колотил его по лицу, по глазам, тот трепыхался, норовил ответить, но не мог ничего поделать с этим дьявольским напором. Очнулся второй, начал подниматься – Никита ударил его ногой, не отрываясь от первого, и тот с диким воплем сверзился в обрыв над бурными водами. Но не упал, ухватился за острый выступ, повис, болтая ногами. П