Должно быть, выражение моего лица говорит о том, насколько я серьезен, потому что он бледнеет.
— Конечно, чувак. Ты же знаешь, я всегда забочусь о тебе.
Убрав его руку со своего плеча, сплевываю кровь ему под ноги: — Тебе же лучше.
Жду, пока он кивнет, прежде чем поднять с пола спортивную сумку.
— Ты действительно был великолепен, — мурлычет кто-то.
Когда оборачиваюсь, вижу длинноногую брюнетку, улыбающуюся мне. На ней черные облегающие шорты и белая майка, завязанная узлом чуть ниже сисек и демонстрирующая подтянутый живот.
Но не это заставляет меня улыбнуться в ответ.
Она работает под псевдонимом Кэнди Кейн в Bashful Beaver.
Там же, где и Аспен.
Ее взгляд задерживается на моей обнаженной груди, когда она прикусывает нижнюю губу.
— Хочешь убраться отсюда?
Хриплый тон и то, как она смотрит на меня, дают понять, что деликатность не в ее стиле.
Указываю подбородком в сторону двери: — Мой джип снаружи.
Наблюдаю за тем, как она сглатывает. Как быстро пульс бьется под кожей.
Она не та, кого я хочу.
Но она подойдет.
На данный момент.
Снова перевожу взгляд на шкафчик, когда замечаю их, неторопливо идущих по коридору, чертовски надеясь, что они пройдут мимо меня, не останавливаясь.
Не повезло, потому что мгновение спустя стук каблуков по мозаичному полу затихает.
— Привет, Аспен.
Проклятье.
Ничего хорошего из наших перепалок с Трейси и Стейси — двумя популярными чирлидершами с желанием доебаться размером с Техас — не выходит.
Отказываясь смотреть им в глаза, меняю учебник истории на биологию.
— Трейси, — пытаюсь прогнать горечь из горла, но безуспешно. — Стейси.
Практически ощущаю, как они сверлят меня взглядом, и готовлюсь к оскорблениям.
Но, к удивлению, этого не происходит.
— Что ты делаешь сегодня вечером? — вместо этого спрашивает Трейси.
Это вопрос с подвохом. Я чертовски хорошо знаю, что как только скажу, что либо учусь, либо работаю, они тут же отпустят какую-нибудь тупую колкость о том, что я ботаничка, у которой нет друзей.
Суки.
Выбираю наиболее безопасный вариант: — Работаю.
— Ну, как думаешь, ты сможешь взять выходной? — вмешивается Стейси.
Это… странно.
Любопытствуя, наклоняю голову, чтобы взглянуть на них: — Зачем?
Трейси перекидывает свои длинные светлые волосы через плечо. Через несколько секунд то же самое делает и Стейси.
Несмотря на то, что они не родственники, они почему-то выглядят как клоны друг друга. Идеальные шелковистые светлые волосы, ярко-голубые глаза, ноги длиной в милю, и, конечно, грудь нулевого размера.
Не то чтобы в нулевке было что-то плохое…
Если только ты не дрянь, как эти две, которой нравится заставлять других чувствовать себя неполноценными.
Но зависть все равно пронзает меня, потому что я хотела бы быть такой же красивой и худой как они.
Хоть и предпочитаю иметь свою внешность и не вести себя подобно им.
И все же совру, если скажу, что в глубине души не мечтаю быть популярной и вписываться в общество.
Иногда одиноко быть изгоем.
— Мы хотим потусоваться.
Пытаюсь не уронить стопку книг. И растерянно моргаю, не веря своим глазам.
— Со мной?
Стейси смеется: — Да, глупышка.
— Почему?
Вполне закономерный вопрос, учитывая, что они занимают гораздо более высокое положение в пищевой цепочке. Не говоря уже о тех подколах, которые обе бросали в мою сторону на протяжении многих лет.
— Ну, — начинает Трейси, — выпускной год подходит к концу, и мы поняли, что были не очень добры к тебе.
Стейси кивает в знак согласия: — Мы не хотим, чтобы испорченная карма была на нашей совести, поэтому надеемся загладить вину.
Да, этот разговор только что превратился из странного в чертовски странный.
С каких это пор у Трейси и Стейси есть совесть и им не плевать на карму?
С другой стороны, кто я такая, черт возьми, чтобы осуждать их за то, что они пытаются стать лучше?
— Все в порядке, — захлопываю шкафчик. — Между нами все в порядке.
Стейси достает из сумочки пудреницу.
— Значит ли это, что ты придешь потусить после школы?
— Не могу, — бормочу в ответ. — Мне нужно работать.
Уже собираюсь уйти, но тут Трейси говорит: — Ну, если ты не можешь сегодня, тогда что ты делаешь в эти выходные?
— На озере Devil’s Bluff будет вечеринка с костром, — добавляет Стейси.
Я много слышала о вечеринках на Devil’s Bluff, но меня никогда на них не приглашали.
Хочу отказаться, но тут Трейси произносит: — Ну же, Аспен. Не будь такой неудачницей. Пойдем с нами.
Стейси ухмыляется: — Мы даже можем заранее сделать тебе прическу и макияж.
Трейси жует нижнюю губу, словно размышляя о чем-то.
— Может, ты скажешь Ноксу, и он тоже придет?
Вот оно. Они милы со мной не потому, что хотят загладить свою вину. Они милы, потому что надеются, что это сблизит их с Ноксом.
Что странно, ведь все в Блэк-Маунтин его боятся.
Хотя я не раз заставала Трейси и Стейси за разговорами о том, какой он сексуальный, когда они прихорашивались в туалете. Мерзость.
Нокс скорее проглотит гвозди, чем пойдет на эту вечеринку. Может, он мудак и убийца, но я уважаю его презрение к здешней дерьмовой социальной иерархии.
Качаю головой: — Извините…
— Там будет Кен Ракман, — щебечет Стейси.
Трейси ухмыляется: — Говорят, он очень хочет, чтобы ты пришла.
Если бы это было так, он бы сам меня пригласил.
Не то чтобы это имело значение, потому что моя влюбленность в Кена — древняя история, и у меня есть парень.
Ну, не парень, потому что он определенно не мальчик.
Не говоря уже о том, что он… женат.
Может, поэтому я и соглашаюсь.
Не из-за Кена…
А потому, что было бы здорово хоть раз вписаться в коллектив, вести себя как восемнадцатилетняя девушка и хоть на одну ночь ощутить нормальность жизни.
— Джинджер, ты нужна мне на сцене через пять минут, — говорит Фредди с порога.
Серьезно? Я ушла оттуда двадцать минут назад.
Уперев руку в бедро, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него: — Опять?
Как бы я ни ненавидела выступать на сцене, сегодня мне нужно заработать немного денег. И единственный способ сделать это — получить заказы на приватные танцы.
Фредди вздыхает: — Вайолет взяла выходной, а Кэнди так и не вышла на смену, так что у нас не хватает денег.
Странно.
Я смотрю на Хизер, или лучше сказать, Бэмби: — Не могу поверить, что Кэнди не пришла.
Видит Бог, я терпеть ее не могу, но прогулы не в ее стиле. Черт, уверена, что она проводит здесь больше времени, чем дома.
Бэмби пренебрежительно машет рукой: — Наверное, она проспала, — взяв тюбик туши для ресниц, она закатывает глаза, — или слишком занята, трахаясь с очередным парнем, и потеряла счет времени.
Это определенно похоже на нее.
Повторно нанеся блеск на губы, надеваю черно-зеленую маскарадную маску.
— Да, наверное, ты права.
Однако, выходя из гримерки, не могу избавиться от странного чувства, пробирающегося по спине.
А что, если это не так?
Нанеся подводку, делаю шаг назад и рассматриваю себя в зеркале.
Я никогда не наношу столько макияжа — разве что на работу. Провожу рукой по обтягивающему черному корсету, который надела в паре с еще более узкими джинсами. Определенно никогда так не одеваюсь.
Именно поэтому выбрала подобный наряд.
Сегодня вечером я собираюсь повеселиться.
Долго изучаю себя, прежде чем решаю, что моим волосам не помешают кудри и немного объема.
Жаль, что я оставила свои щипцы для завивки на работе.
К счастью, у мамы есть почти все косметические средства и приборы, известные человечеству.
— Мам, — зову, выходя из спальни. — Можно мне одолжить плойку?
Нет ответа.
Топаю вниз по лестнице, ища ее, и пытаюсь сдержать раздражение, Трейси и Стейси приедут за мной через полчаса.
— Мама.
Сверчки стрекочут, когда я останавливаюсь у большого окна в гостиной, выходящего на подъездную дорожку. Ее машина припаркована, очевидно, она дома.
Поднимаюсь обратно в свою комнату и, проходя мимо ванной, слышу шум воды в душе. Поскольку спешу, быстро стучу, прежде чем войти внутрь.
— Извини за беспокойство, я просто…
Фраза застревает в горле, когда понимаю, что не мама стоит в клубах пара. Это Нокс.
Собираюсь выйти, но слишком поздно. Он уже обматывает полотенце вокруг талии и направляется ко мне как зверь, настигающий добычу.
Быстро отступаю и разворачиваюсь: — В чем, черт возьми, твоя проблема?
Хватаюсь за дверную ручку, когда Нокс протягивает руку мимо моей головы и захлопывает ее, загоняя меня в ловушку.
Теплое дыхание щекочет мне шею, когда он говорит: — Выглядишь как шлюха.
К черту его.
Знаю, что он говорит это только для того, чтобы задеть меня за живое и заставить чувствовать себя дерьмом.
Потому что именно так поступают агрессоры.
Поворачиваюсь к нему лицом: — Нет, это не так.
Он расставляет руки по обе стороны от моей головы, загоняя в клетку.
— Ты права, — самодовольная ухмылка искривляет его губы. — Шлюхи привлекательны… а ты нет.
Очевидно, он хочет получить реакцию, но я отказываюсь ее давать.
— Это должно задеть мои чувства? — смеюсь, но в этом нет ни капли юмора. — Мне что, сейчас убежать и заплакать, потому что такой никчемный мудак, как ты, считает меня уродиной? — Тычу пальцем в его обнаженную мокрую грудь. — Извини, но…
Слова застревают в горле, когда чувствую, как его твердый и жаждущий член, упирается мне в живот.
Он может отрицать сколько угодно, но тело не лжет.
Нокс может ненавидеть меня так же сильно, как и я его… но он также хочет меня.
И это знание наполняет меня почти смертельным чувством удовлетворения.