Это всего лишь еще одно сообщение, полученное после самого первого – тогда, на кинопоказе. Всю эту неделю он засыпал меня случайными сообщениями. Глубоко вздохнув, я опустила ноги на пол.
– Полагаю, мне уже пора, – пробормотала я. Адам обернулся с двумя стаканами виски в руках.
– Что с тобой такое? – Он проигнорировал мои слова и протянул стакан. Запах крепкого алкоголя вызвал приступ тошноты. Поморщившись, я отрицательно помотала головой:
– Нет, спасибо. Не очень хорошо себя чувствую, так что… зайду в другой раз. – Я положила телефон в карман, а стакан поставила на поднос. Адам все еще смотрел на меня.
– Садись, – попросил он, усаживаясь на дальний край дивана. – Он скоро приедет.
Я посмотрела на улицу и взвесила варианты: сесть и подождать Эйдена или вернуться к Оливии, чтобы снова поговорить о несуществующих чувствах к Адаму.
Итак, я выбрала провести время с врагом.
– Что с тобой? – повторил он свой вопрос перед тем, как сделал глоток виски.
– Ничего, просто чувствую себя немного неуютно.
– Как твоя рука?
Я подняла ее и посмотрела на костяшки пальцев. Там все еще красовались воспаленные покраснения. Впрочем, это приятные раны, ведь я воздала этому ублюдку по заслугам. Они немного побаливали, но я не обращала на это никакого внимания. А еще они напоминали…
– Тоже хочу поинтересоваться, – произнесла я, указывая на его руку. – Что у вас там произошло с Джейком? Он реально крутил роман с твоей бывшей?
Он лишь приподнял бровь, но промолчал.
Читала эти сплетни в интернете, поэтому было любопытно спросить о таком напрямую. Есть ли в этих слухах хоть какая-то частичка правды или это из-за случившегося тем вечером? Оливия считала, что Адам поехал к Джейку из-за меня, но я в этом сомневалась. Оливия – романтик в душе, и она хотела, чтобы я снова влюбилась, поэтому в ее версии нет ничего удивительного.
Взволнованная его пристальным взглядом, я огрызнулась:
– А что с тобой не так?
– О чем ты? – спросил он, поставив стакан на стол.
– Почему ты так на меня смотришь?
Он снова приподнял свою раздражающую бровь.
– Как?
– Ладно, не бери в голову.
Я отвела взгляд и делала все возможное, чтобы игнорировать его в течение следующих пяти минут, пока он не пошел за очередной порцией алкоголя.
Мои раздумья о Джеймсоне прервала внезапно появившаяся перед лицом бутылка воды.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я, беря бутылку в руки.
– Не стоит. Ты выглядишь подавленной, может, тебе следует показаться врачу, – предложил Адам, присаживаясь возле меня.
– Я в порядке.
– Хорошо, тебе лучше знать.
Я открыла бутылку и сделала большой глоток прохладной воды. Затем закрыла глаза и представила себя в другом месте: в лесу или в домике у озера, где вокруг меня только деревья и спокойные волны… я сижу на причале и читаю новую книгу Оливии. Я улыбнулась. Можно влюблять в себя толпы мужчин и всячески избегать своего проклятия. Все же есть нечто необычное, когда размышляешь о воображаемых влюбленностях. Там, на причале, среди птиц и ветров, я была бы абсолютно счастлива.
– Что ты делаешь? – тихонько спросил Адам.
– Сплю, – с закрытыми глазами ответила я.
Мы немного помолчали.
– И где ты сейчас?
– Дом у озера. Читаю новую книгу Оливии. Дует приятный ветер. Мне это нравится, ветер заставляет почувствовать себя счастливой. Ощущаю мягкие прикосновения ветра к волосам и коже. Сквозь деревья проглядывает солнце, поэтому там не холодно. Вода такая красивая, спокойная и умиротворяющая…
– Рядом стоит пустой стул?
– Ты бы разозлил меня, поэтому нет. – Я открыла глаза и посмотрела на него. – Без обид.
Адам улыбнулся и потянулся за бумагами, которые отложил из-за моего визита.
– Без обид, Люси.
Почувствовав себя немного лучше, я осмотрелась по сторонам. В это время Эйдену пора бы ложиться спать.
– Ты часто так делаешь? – спросил Адам, не отрываясь от чтения бумаг.
– Что именно?
– Уходишь в другое место.
Я пожала плечами.
– Ну, можешь считать меня сумасшедшей.
– Я такого не говорил. На самом деле… – Он замолчал и откинул бумаги на стол.
– На самом деле? – с любопытством переспросила я. – На самом деле что? Не делай так, договаривай до конца.
Он мечтательно закрыл глаза и откинулся назад.
– Рискую показаться голливудским снобом, но… раньше я лежал в постели и представлял, что живу простой жизнью. В которой не таскаюсь по вечеринкам с выпивкой и наркотой на стеклянных столиках, где не нужно присматривать за Вики, моей сестрой, которая игралась с порошками, думая, что это косметика или мука, а также следить, чтобы она не потянулась за бокалом вина, думая, что это сок… Раньше я мечтал о нормальных родителях. Хотел, чтобы у меня были настоящие друзья. Хотел не волноваться из-за перепадов настроения у родителей. Не смотри на меня так, – попросил он, когда открыл глаза и заметил мой пристальный взгляд.
– Знаю, о чем ты думаешь, – продолжил он. – Они подарили мне роскошную жизнь. И прекрасное образование. И широкие возможности, которых у меня с другими родителями могло бы и не быть. Я вовсе не говорю, что мою жизнь была бы несчастной или что-то в этом роде, просто хотелось оказаться обычным подростком с нормальными родителями. Просто нормальная жизнь, понимаешь? Без журналистов и прочего голливудского дерьма. – Его взгляд стал суровым. – Многие думают, что знают о человеке все, если он постоянно находится на виду, но никто не знает о том, что происходит за закрытыми дверями.
– Понимаю тебя, – прошептала я.
– Да?
Я посмотрела куда-то в сторону.
– Сначала придется рассказать предысторию. Во-первых, я не знаю, кто мой отец, – начала я, поражаясь собственной смелости. Неужели я собиралась рассказать столь интимные подробности своей жизни? Но я просто продолжала говорить: – Кэтрин, моя бабушка, говорит, что мать была по уши в него влюблена. Они жили вместе, но как только он узнал о беременности, сразу же собрал вещи и пропал. Возможно, что он заранее говорил ей, что не хочет детей, поэтому счел это какой-то подставой. А после моего рождения мать тоже решила отказаться от меня, поэтому оставила меня на Кэтрин. Кэтрин… да, она приютила меня, но у женщины очень сложный характер.
Я взглянула на Адама, чтобы понять, слушает ли он меня. Наши взгляды встретились, и он опустил голову:
– Продолжай.
Было бы легче замолчать, если бы он игнорировал меня.
– Кэтрин… Она тоже никогда не была замужем, но тоже жила с любовью всей своей жизни, а потом у них родилась моя мать, так что, думаю, у них долгое время все было хорошо. Но когда моей маме было около двух лет, дедушка начал изменять Кэтрин, а потом и вовсе бросил ее ради другой. Женился на ней через месяц или два. Кэтрин вернулась домой, что, судя по всему, оказалось не лучшим решением, поскольку ее собственные родители – они, кстати, тоже не были женаты – обращались с ней хуже некуда. Тем не менее она все же воспитала мать, но стала очень черствой. Когда мать бросила меня, они перестали общаться. Поэтому очевидно, что женщины в нашей семье будто прокляты, а мужчины просто куда-то испаряются.
Мельком глянув на Адама, я поняла, что он ждет продолжение истории.
– Итак, мы прокляты. Так, а Кэтрин… ну, она заботилась обо мне вместо матери, но как я уже говорила, она очень властная и сложная натура. Со стороны многим кажется, что она ангел во плоти, ведь она приютила меня, но все так радужно. Она хотела воспитать меня своей версией. Все мои поступки подвергались осуждению. Нужно было жить по ее указке, а если нарушить это правило, она всегда находила способы высказать тебе в лицо много неприятных вещей. Я на самом деле думаю, что она психически неуравновешенная, но Кэтрин все же заботилась обо мне, хотя могла просто вышвырнуть на обочину. Думаю, я все-таки у нее в долгу.
Я замолчала.
– Проклятие? – задумчиво повторил он. – Поэтому ты сказала, что не хочешь влюбляться?
– Разве говорила?
Адам кивнул. Да, у меня длинный язык. И как только ему удалось все запомнить?
– Хм… не помню, чтобы я говорила тебе такое вслух, но да, так и есть. Не хочу в итоге стать такой же озлобленной женщиной. И предельно очевидно, что в семье никому не повезло в любви, разве нет? Так зачем же усугублять? Лучше уж оставаться счастливой одиночкой, нежели влюбиться в кого-то, родить ребенка… а потом смотреть на измены или ждать, когда меня по какой-то причине бросят, чтобы жениться на какой-то курице. – Покачав головой, я обхватила колени руками. – В нашей семье женщины никогда не получали предложения о замужестве. Поэтому нет, спасибо. Я просто смотрю на влюбленных и радуюсь за них, хоть кому-то в этой жизни повезло.
– И ты никогда не влюблялась? – уточнил он, словно услышал самое странное заявление в мире.
– Я же не осуждала тебя за стремление к нормальной жизни?
Адам подался вперед и положил локти на бедра, выставив напоказ свои сексуальные предплечья.
– Люси, я тебя совершенно не осуждаю.
Почему меня так взволновал его взгляд? Я взяла бутылку с водой и сделала несколько глотков, чтобы перевести дух.
– Ну, просто это так прозвучало. – Я пожала плечами. – В любом случае, я не могла оставаться с Кэтрин, поэтому мне приходилось уходить из реальности. И по ночам, лежа в постели, я частенько закрывала глаза и представляла, что нахожусь где-то в другом месте. – Я взглянула на него. – Нет, я не представляла себе совершенно другую жизнь или неожиданную помощь, мне просто нравилось закрывать глаза и переноситься в другое место. Это меня успокаивает. Иногда я представляю себе водопад, ветер, солнце. В мечтах я создаю свой лучик света для самых мрачных дней реальной жизни. Знаю, все звучит совершенно безумно, но это помогает мне успокоиться, так что иди-ка ты, если реально считаешь меня поехавшей.
Адам почему-то громко рассмеялся, и я медленно встала на ноги. Вот одна из причин моей ненависти. Знаю, что можно было подумать о моей истории, знаю, но становится нестерпимо больно, когда кто-то открыто смеется над этим. Я аккуратно положила бутылку на диван и пошла к выходу.