Помощница впустила нас с Дэном через главную дверь. В гостиной Аделины все шторы были задернуты, а сама она расхаживала по комнате. Я оказался прав: вся улица оказалась усеяна папарацци, которые оживились при виде моей машины.
– Оставьте нас, – попросила Аделина, обращаясь к помощнице и Дэну. Телохранитель и так все о нас знал, но я все равно предпочел бы поговорить с Аделиной наедине. – Мы должны сделать заявление, – начала бывшая, закуривая сигарету. – И не смотри на меня так, – добавила она, хотя я даже не успел что-то сказать. – Это из-за стресса. Я не курю. – Я промолчал. Она могла накуриться до потери сознания, меня это совершенно не волновало. – Итак, нам нужно сделать заявление, – повторила она. – Вместе. Я не знаю, что мы должны сказать, но, по крайней мере, мы должны появиться перед ними, держась за руки и с улыбками. Нил и твоя мать поддерживают.
– Моя мать? Ты все еще общаешься с ней?
Она выпустила колечко дыма, и я поймал себя на мысли, что пытаюсь точно определить момент, когда у нас все пошло под откос. Наши отношения вообще когда-нибудь были нормальными?
– Она сказала, что ты не отвечаешь на ее звонки. Это… это тоже влияет на них. Они не хотят, чтобы где-то упоминалась их фамилия.
– Они совсем забыли, что ты больше не член нашей семьи?
Аделина потушила сигарету в пепельнице, а потом достала новую.
– Разве я не мама Эйдена, а? Разве это не делает меня постоянным членом вашей семьи? Возможно, ты не хочешь с ними общаться, но я все еще считаю их близкими.
Разумеется. Она отлично вписалась в их компанию.
Я сжал кулаки и отвернулся к окну, которое выходило в небольшой двор с гостевым домом:
– Ну и ну…
– Итак, вот мой план. Нил считает, что нам стоит сыграть на том, что лицо другого человека не попало в кадр, поэтому никто не может установить его личность. Мы можем опубликовать самостоятельное заявление или попросить Нила взять у нас интервью. Можно попросить и кого-то другого. Он считает, что нам следует заявить, будто видео было снято без нашего согласия и мы ничего об этом не знали.
Видимо, примерно тогда она и оторвалась от меня.
– Прости? Без нашего согласия? Что ты имеешь в виду?
– Мы должны сказать, что это наше видео. Даты совпадают. Все считают, что я изменяла тебе, поэтому наш брак распался. Поэтому все так одержимы этой ситуацией. Если мы опровергнем слухи, все быстро потеряются к ним всякий интерес. Ты уже приехал… – Аделина указала в сторону улицы. – И они уже успели тебя сфотографировать, это нам поможет. Если бы я тебе действительно изменяла, ты бы даже не думал приезжать сюда.
– Но я приехал не из-за этого, верно?
Она сделала глубокую затяжку и выпустила дым в потолок.
– Нет, все не так. Я уже говорила тебе по телефону, что мне совершенно не хочется говорить что-то об Эйдене, но если ты заставишь меня, то я пойду на такой шаг, чтобы спасти мою карьеру. Адам, после развода у меня совсем ничего не осталось. Если бы ты не подал заявление на единоличную опеку, о нас бы все позабыли. Но нет, теперь все заново. Я не могу допустить, чтобы это видео все испортило.
В полной тишине мы уставились друг на друга. Я улыбнулся и похлопал в ладоши.
– А когда ты навредишь нам, ты спокойно добавишь, что так все и планировалось?
Она улыбнулась, ее лицо стало кротким и милым.
– Конечно. Но ты же не хочешь, чтобы ему кто-то навредил, верно? Поэтому я смогу тебя убедить. Ты же не сможешь возразить, да?
– Что с тобой, Аделина? Что с тобой случилось? – Я испытывал шок и отвращение.
Потушив сигарету, она подошла ко мне.
– Я люблю его. Я люблю его, Адам. Пожалуйста, не заставляй меня причинять ему боль. Все вышло совсем не так, но я сделала все, что было в моих силах. Я сделала все, что могла сделать в роли твоей жены, поэтому не заслуживаю таких обвинений. Сейчас я просто прошу тебя о помощи. Вот и все. Мы просто должны притвориться, что нам удалось помириться. Мы притворимся, что снова стали парой. Все успокоятся, и я смогу вернуться к съемкам. А потом я дам тебе разрешение на единоличную опеку.
Дверь в гостиную с грохотом распахнулась, и мы оба вздрогнули.
– Дэн, что происходит…
– Нам нужно уходить. Сейчас же.
Глава 26
Мы лежали вместе с Эйденом и медленно засыпали, оба в ожидании возвращения Адама. Я сомневалась, что у нас состоится какой-то разговор об отношениях, ведь ему совсем не до этого. Но если он вернется, я однозначно почувствую себя лучше.
Вместе с Эйденом нам удалось построить импровизированную крепость, в которой мы оба могли поместиться. Мальчика хватило только на десять минут мультика. Он во сне прижался ко мне, и я улыбнулась, глядя на него сверху вниз. Он чудесный малыш.
– Люси, ты умеешь хранить тайны? – спросил Эйден незадолго до того, как окончательно заснул.
– Конечно. Люблю секреты. Рассказывай.
Он отвернулся от телевизора и начал теребить низ пижамки.
– Я сегодня плакал.
– Почему? – ласково спросила я.
Продолжая теребить одежду, он поднял глаза на меня.
– Но ты не должна говорить папе, ладно?
Я кивнула:
– Не скажу.
– Мама сегодня говорила по телефону и плакала. Я хотел ее успокоить. Как тебя, когда ты заплакала из-за мультика. Я попробовал обнять ее, но она закричала на меня и сказала, чтобы я убирался в свою комнату. Няня сказала, что моей маме было грустно и что мама не хотела на меня кричать. Но я все равно заплакал. Я просто хотел ее обнять.
Вот сука!
– Эйден, я уверена, что она не хотела на тебя кричать. У нее, наверное, выдался тяжелый день, поэтому твоему папе пришлось поехать к ней, чтобы успокоить. С ней все будет хорошо.
– Я знаю, – пробормотал он. – Но я все равно плакал. И всегда скучаю по папе, если мама начинает на меня кричать. При папе она не кричит. – Я даже не знала, что на это сказать. Черт. – Я люблю тебя, Люси, – прошептал Эйден, закрывая глаза.
Мое сердце буквально растаяло, и я уже начала обдумывать варианты убийства этой конченой суки. Может, ее раздавить тяжеленной камерой? Это было бы забавно. Кто вообще осмелится кричать на ребенка, который просто хочет тебя обнять? Кто?
– И я люблю тебя, малыш, – прошептала я в ответ, чмокнув его в щеку.
Я почувствовала, что меня тоже начало клонить в сон. Стараясь не потревожить сон Эйдена, я устроилась поудобнее.
Я проснулась спустя несколько секунд или минут. Меня что-то разбудило. Ошеломленная и не до конца проснувшаяся, я огляделась по сторонам и прислушалась: дверь закрыта, на улице не слышен двигатель машины Адама. Это точно не Адам.
Перед сном я выключила только звук телевизора, поэтому экран продолжал достаточно ярко освещать гостиную. Странное ощущение никуда не исчезло. Я потерла глаза и села.
Именно в этот момент я услышала резкий звук сломанной ветки. Сердце ускорилось, я моментально откинула простыни и выглянула из нашего маленького укрытия. Во дворе было темно, а диван, стоявший между крепостью и окном, надежно защищал нас от посторонних взглядов.
Я на четвереньках выползла из укрытия и принялась ждать. Прислушалась. Ничего. Вот! Мне удалось увидеть тень, промелькнувшую мимо окна. Сдерживая страх, я отползла обратно к Эйдену.
– Эйден. Эйден, просыпайся, – зашептала я.
Он застонал и приоткрыл глаза.
– Эйден, ты должен проснуться, хорошо?
– Папа приехал?
– Еще нет, малыш, но ты должен проснуться.
– Ладно, – пробормотал он, приподнимаясь с подушки.
Я услышала подозрительный щелчок, словно кто-то попытался открыть дверь, но через секунду все стихло. Эйден продолжал теперь глаза, и я потормошила его, чтобы привлечь внимание.
– Эйден, послушай меня. Мне нужно, чтобы… – Господи! Я вспомнила, что оставила телефон в комнате Адама, когда мы с ребенком ходили за подушками. – Эйден, по моей команде мы побежим в комнату твоего папы, понял? Сделаешь это ради меня?
– Зачем?
– Нам нужно спрятаться, ладно?
– Это опасная ситуация?
– Да, да. Именно так. Нам нужно спрятаться, чтобы я могла позвонить твоему папе и позвать его домой, понимаешь?
Малыш почесал голову и посмотрел на меня милым смущенным взглядом, который непременно вызвал бы мои вздохи умиления, если бы не грозившая нам опасность.
– В опасных ситуациях нужно звонить Дэну и девять-один-один. Папа так сказал.
– Твой папа все правильно сказал, но сначала нам нужно добраться до папиной комнаты, чтобы я взяла свой телефон, ясно?
Он кивнул и тоже встал на четвереньки. Он достаточно маленького роста, чтобы его не было видно за спинкой этого дивана.
Я отползла от Эйдена и, держась за подлокотник дивана, выглянула в окно. Убедившись, что за окном никого нет, я вскочила на ноги и приказала бежать. Хорошо, что мне не пришлось повторять дважды. Малыш побежал в комнату, а я сразу за ним. Дрожащими руками я схватила телефон с комода и принялась искать номер Дэна в списке контактов.
– Люси, все хорошо?
– Дэн! – радостно прошептала я, когда услышала знакомый голос. – Дэн, тут во дворе кто-то шарится. Думаю, они пытаются проникнуть в дом. Возвращайся прямо сейчас.
– Люси, – спокойно ответил он, но мне от этого никак не полегчало. – Бери Эйдена и прячьтесь. Вы можете это сделать? Можешь спрятаться с ним в одной из комнат?
– Слушай, возможно, это всего лишь мое воображение, – поспешно ответила я. – Может быть…
Кто-то постучал в окно. Звук был четким и громким, прямо как звон церковного колокола. Я вздрогнула, а сердце едва не остановилось.
– Продолжай говорить со мной, – приказал Дэн.
– Хорошо. Ладно. Нам нужно спрятаться. А ты приезжай сейчас же, Дэн. Они стучат в окно. Приезжай!
Я сбросила звонок. И только после этого обратила внимание, что запыхалась так, будто только что пробежала чертов марафон. А потом перевела взгляд на испуганного пятилетнего малыша, который слышал каждое слово. Проклиная себя, я опустилась перед ним на колени, и он обнял меня.