– Уже вижу у тебя несколько седых волос.
– Он насмехается над моим беспокойством, – сказала Элис в пространство. – Нашли вы этого убийцу?
– Нет.
– Лимон хочешь? – Давай.
– Придется идти в кухню. Будь ангелом, выпей так.
– Я ангел, – согласился Буш.
Она подала ему стакан. Буш сел на край кровати. Он отпил немного, потом ссутулился, опустив руку со стаканом.
– Устал?
– Валюсь с копыт.
– У тебя не очень усталый вид.
– Пришел домой, с копыт долой.
– Ты всегда так говоришь, – сказала Элис. – Хорошо бы ты не повторял это все время. Ты всегда повторяешь одно и то же.
– Например?
– Например, вот это.
– А что еще?
– Когда мы едем в машине и попадаем все время на красный свет, а потом начинаем попадать на зеленый, ты говоришь: «Повезло нам, парням».
– Ну и что тут плохого?
– Первые сто раз ничего.
– О черт!
– Это же правда.
– Хорошо, хорошо. Не пришел домой и не с копыт долой.
– Мне жарко, – сказала Элис.
– Мне тоже.
Она начала расстегивать блузку и, прежде чем он успел взглянуть на нее, предупредила:
– Только ничего себе не воображай.
Она сняла блузку и повесила ее на спинку кресла. У нее была полная грудь, просвечивающаяся через тонкий белый лифчик. Чашки лифчика были из прозрачного нейлона, и Буш видел выпуклые бугорки сосков. Это напоминало ему фотографии в журнале «Нэшнл джиогрэфик», которые он рассматривал в приемной дантиста в то время, когда занимался своими зубами. Девушки с острова Бали. Ни у кого не было такой груди, как у девушек с острова Бали. Разве что у Элис.
– Что ты делала весь день? – спросил он.
– Да так, ничего.
– Ты была дома?
– Почти все время.
– Так что же ты делала?
– Просто сидела.
– Угу. – Он не мог оторвать глаз от ее лифчика. – Ты скучала по мне?
– Я всегда по тебе скучаю, – сказала она ровным голосом.
– Я по тебе скучал.
– Пей.
– Нет, правда.
– Это хорошо, – сказала она и улыбнулась быстрой улыбкой.
Он внимательно посмотрел на нее. Улыбка почти сразу же исчезла, и у него появилось странное чувство, что это была просто дежурная улыбка.
– Почему бы тебе не поспать? – спросила она.
– Попозже, – ответил он, глядя на нее.
– Хэнк, если ты думаешь...
– Что?
– Нет, ничего.
– Мне еще придется вечером вернуться на работу, – предупредил он.
– Они занимаются этим делом вовсю, верно?
– Очень торопятся, – согласился он. – Думаю, старик боится, что теперь он на очереди.
– Бьюсь об заклад, что ничего больше не случится, – сказала Элис. – Не может быть, чтоб было еще убийство.
– Никогда нельзя сказать заранее, – ответил Буш.
– Ты не хочешь поесть перед уходом? – спросила она.
– Я еще не ухожу.
Элис вздохнула.
– Никак не спастись от этой проклятой жары. Что ни делаешь, все равно она чувствуется.
Она взялась за пуговицу сбоку юбки. Расстегнув пуговицу, расстегнула «молнию». Юбка упала к ее ногам, и она вышла из нее. На ней были нейлоновые трусики с оборками. Она подошла к окну, а он глядел на нее. Ноги у нее были длинные и гладкие.
– Иди ко мне, – сказал он.
– Нет, Хэнк, мне не хочется.
– Ладно, – сказал он. – Как ты думаешь, к вечеру не станет прохладнее?
– Сомневаюсь. – Он пристально смотрел на нее. У него было четкое ощущение, что она раздевалась для него, но она сказала... В недоумении он ухватил себя за нос.
Она обернулась от окна. От белизны нейлона ее кожа казалась еще белее. Ее груди выпирали из слишком тесного лифчика.
– Тебе пора стричься, – сказала она.
– Завтра постригусь. У нас ни минуты не было свободной.
– Ох, черт возьми эту жару, – сказала она и завела руку за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Он видел, как подпрыгнули освободившиеся груди, как она швырнула лифчик через всю комнату. Она пошла смешать себе еще коктейль, а он не мог отвести от нее глаз."Что она пытается сделать? – недоумевал он. – Что она хочет со мной сделать?"
Буш быстро встал и подошел к ней. Он обнял ее и положил руки ей на грудь.
– Не надо, – сказала она.
– Крошка...
– Нет, – твердо, холодным голосом.
– Почему нет?
– Потому что я сказала.
– Тогда какого черта ты разгуливаешь, как...
– Убери руки, Хэнк. Пусти.
– Ну, беби...
Она отстранилась.
– Поспи, – сказала она, – ты устал. – В ее глазах было что-то странное, почти злой блеск.
– Не могу...
– Нет.
– Ради бога, Элис...
– Нет!
– Ладно.
Элис быстро улыбнулась.
– Ладно, – повторила она.
– Ну хорошо... – Буш помолчал. – Я... лучше пойду лягу.
– Да, лучше ложись.
– Чего я не могу понять, так это...
– Тебе в такую погоду даже простыня не понадобится, – прервала Элис.
– Наверно.
Он подошел к кровати, снял ботинки и носки. Ему не хотелось, чтобы она видела, как она его задела. Он снял брюки и быстро забрался в постель, натянув простыню до подбородка.
Элис глядела на него, улыбаясь.
– Я читаю «Анапурна», – сказала она.
– Ну и что?
– Просто я об этом подумала.
Буш перекатился на бок.
– Мне по-прежнему жарко, – сказала Элис. – Пожалуй, приму душ. А потом, может быть, схожу в какой-нибудь кинотеатр, где есть кондиционер. Ты ведь не против?
– Нет, – пробормотал Буш.
Она подошла к кровати сбоку и постояла минуту, глядя на него.
– Да, пойду под душ. – Она медленно стянула трусики по плоскому животу и по белым бедрам. Трусики упали на пол, она переступила через них и стояла у кровати, глядя на Буша и улыбаясь.
Буш не двигался. Он смотрел в пол, но мог видеть ее ноги и ступни. И все же он не пошевелился.
– Спи крепко, дорогой, – прошептала она и пошла в ванную.
Он услышал, как зашумел душ. Лежа, он прислушивался к шуму воды. Потом телефонный звонок заглушил шум душа в ванной.
Он сел и потянулся к телефону.
– Алло?
– Буш?
– Да.
– Это Хэвиленд. Тебе лучше немедленно подойти.
– В чем дело? – спросил Буш.
– Знаешь этого молодого новичка Клинга?
– Да?
– В него только что стреляли в баре на Кальвер.
Глава двенадцатая
Когда Буш вошел, комната детективов 87-го участка напоминала юношеский клуб. Не менее двух дюжин подростков столпилось между входом и письменными столами. При этом около дюжины полицейских выкрикивали вопросы, звучали ответы на двух языках, и бедлам был полный, а шум такой, как будто взорвалась бомба.
На всех подростках были яркие золотисто-фиолетовые куртки, на спинах красовалась надпись: «гроверы». Буш поискал глазами Кареллу в переполненной комнате и, увидев его, быстро пошел к нему. Хэвиленд, свирепый полицейский с лицом херувима, кричал на одного из ребят:
– Не болтай чепуху, сопляк, а не то я сломаю твою чертову руку!
– Попробуй только, шпик, – ответил юнец, и Хэвиленд ударил его по губам. Парень отшатнулся, падая на проходящего Буша. Буш двинул плечами, и парень отлетел обратно в объятия Хэвиленда, как будто его толкнул носорог.
Когда Буш подошел, Карелла говорил с двумя подростками.
– Кто стрелял? – спросил он.
Ребята пожали плечами.
– Вы все пойдете в тюрьму как соучастники, – пообещал Карелла.
– Что произошло? – осведомился Буш.
– Мы с Клингом зашли выпить пива. Тихо, спокойно. Я его там оставил, а через десять минут, когда он уходил, на него набросились эти подонки. Один из них всадил в него пулю.
– Как он?
– В госпитале. Пуля 22-го калибра, прошла через правое плечо. Видимо, малокалиберный револьвер.
– Думаешь, это связано с другими убийствами?
– Сомневаюсь. Модус операнди не тот.
– Так какого черта?
– Откуда я знаю? Кажется, весь город решил, что открыт сезон охоты на полицейских.
Карелла снова повернулся к подросткам.
– Когда напали на полицейского, вы там были?
Ребята не ответили.
– Ладно, приятели, – сказал Карелла, – хитрите дальше. Увидите, что это вам даст. Посмотрим, сколько продержатся «гроверы» после такого дела.
– Мы не стреляли в полицейского, – сказал один из парней.
– Да? Так он что, сам в себя стрелял?
– Вы думаете, мы свихнулись, – сказал другой парень. – Стрелять в «быка»?
– Он полисмен, а не детектив, – сказал Карелла.
– На нем был костюм, – добавил первый парень.
– Полицейские носят гражданскую одежду вне службы, – ответил Буш, – ну и что из этого?
– Никто не стрелял в полицейского, – повторил первый парень.
– Никто, только кто-то выстрелил.
Лейтенант Бернс вышел из своего кабинета и проревел:
– Ладно, тихо! Замолчите!
В комнате сразу стало тихо.
– Кто у вас главный? – спросил Бернс.
– Я, – ответил высокий подросток.
– Как тебя зовут?
– До-До.
– Полное имя?
– Сальвадор Хесус Сантес.
– Хорошо, подойди сюда, Сальвадор.
– Ребята зовут меня До-До.
– Ладно, подойди сюда.
Сантес подошел к Бернсу. Он шел, виляя бедрами. Подростки заметно успокоились. До-До – главный, он крепкий мужик. Он сумеет поговорить с этим типом.
– Что произошло? – спросил Бернс.
– Маленькая стычка, вот и все, – сказал Сантес.
– Из-за чего?
– Просто так. Нам кое-что передали, и мы сделали что нужно.
– Что передали?
– Ну, вроде как информацию, вы знаете.
– Нет, не знаю. Черт возьми, ты о чем говоришь?
– Слушай, отец... – начал Сантес.
– Только назови меня «отец» еще раз, и я тебя до синяков изобью, – предупредил Бернс.
– Ну ладно, от... – Сантес осекся. – Что вы хотите знать?
– Я хочу знать, почему вы напали на полицейского?
– На какого полицейского? Вы это о чем?
– Слушай, Сантес, не старайся быть чересчур умным. Вы накинулись на полисмена, когда он выходил из бара. Вы его избили, и один из ваших всадил ему пулю в плечо. Что это за чертова история?