– Да. Я не могу позволить, чтобы она пострадала.
Гынён вспомнила девушку в красном платье.
– Забудь. Я не позволю кому бы то ни было говорить об этом или выставлять меня дураком.
Слова Худжуна словно пронзили Гынён. Они звучали почти как угроза. Такого Худжуна нельзя было увидеть по телевизору. На мгновение у нее по телу побежали мурашки. Девушка почувствовала себя не в своей тарелке. Она почти не сомневалась, что он был жесток и по отношению к той девушке, но пытался выставить себя заботливым.
Пока Гынён внимательно смотрела на него, пытаясь понять для себя, что он за человек такой, Худжун молча осушил еще один стаканчик соджу. К токпокки он так и не притронулся. Возможно, его внутренняя суперзвезда все еще не хотела, чтобы кто-то видел, чем он ужинает.
Гынён сидела, положив руки на колени и прислонившись к подлокотнику дивана. Затем она протянула руку к пакету с токпокки, открыла их и поставила обратно на стол. Ей в какой-то момент даже стало жаль Худжуна, который при посторонних не может съесть то, что хочет.
– Угощайся. Я не ем токпокки, – не без сарказма сказал Худжун, наливая себе еще соджу.
– Так зачем купил то, что не ешь? А дети в Африке голодают, между прочим.
Худжун рассмеялся. Серьезность Гынён так рассмешила его, что в какой-то момент в уголках глаз у него появились слезинки. Неужели ее слова звучали настолько наивно? Гынён была озадачена его реакцией.
Держа одну руку на животе, он улыбнулся и тыльной стороной ладони другой руки вытер слезу, после чего снова наполнил стаканчик соджу, спрашивая себя, почему эта фраза его рассмешила. Соджу до добра не доводит.
Либо он психопат, либо садист, а возможно, и оба варианта. Внезапно Гынён представила его в кожаных леггинсах и с хлыстом в руках.
– Боже!
Девушка внезапно залилась смехом, прикрывая рот тыльной стороной ладони.
– Так теперь ты будешь моим менеджером? Если бы я знал, чем все это закончится, то сам бы лично пришел в журнал дать интервью.
Неплохая идея. Гынён невольно кивнула после его слов.
– Не обращай внимания, просто мысли вслух.
Гынён была поражена его честностью. Однако его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций.
Некоторое время они оба молчали. Худжун молча пил соджу, словно воду, и даже не прикоснулся к закускам. Гынён обняла свои колени и тихо наблюдала за ним.
Голова девушки была заполнена разными мыслями. Например, что ей делать, когда Худжун уйдет, и можно ли ей будет остаться в этой квартире. Или куда пристроить свои вещи.
– О чем задумалась?
Услышав его вопрос, она почувствовала себя неуютно, словно он мог читать ее мысли. Она ругала себя за то, что такая жалкая.
«Когда мне предложили сняться в программе, я думала, что моя жизнь изменится. Мне понравилось, что хотя бы на некоторое время я смогу сбежать от своих проблем. Я пришла сюда в предвкушении перемен в своей жизни, но из-за тебя все пошло наперекосяк. Так или иначе, я все равно здесь. Но это не значит, что позволю приставать ко мне! Усек?»
Гынён ощущала себя так, словно смогла приоткрыть дверь в тусовку знаменитостей, но в итоге стала лишь бледной тенью. Кому интересно смотреть, что она делает? Кто-то вообще будет смотреть?
Но она не могла позволить себе произнести свои мысли вслух. Если она сейчас уйдет, то вряд ли сможет найти ночлег где-то, кроме компьютерного клуба или мотеля, которые открыты круглосуточно.
– Извини, но можно мне задержаться тут на несколько дней? – Гынён говорила мягко, чтобы понять, насколько он был пьян.
Худжун злобно посмотрел на нее, словно собирался расплавить взглядом. Боже! Девушка чувствовала, что еще чуть-чуть – и ее просто выгонят на улицу. Нужно было срочно что-то предпринимать.
– Если женщина просит тебя не выгонять ее на улицу, сжалишься ли ты? Я знаю, что как женщину ты меня не воспринимаешь, но неужели ты настолько черствый, чтобы не помочь? Ты же публичная личность! – сказала Гынён. – Или я не права?
– Публичная? Ты хоть знаешь, каково это? – саркастично спросил он и открыл глаза.
Как это понимать? Прошло некоторое время, прежде чем он продолжил.
– Честно говоря, если мы о государственных деятелях, то им положено быть справедливыми и все такое. Но разве знаменитость можно сравнивать с чиновником? Мы лишь торговцы, которые продают искусство. Милосердие не для нас.
Он смотрел на девушку почти с презрением.
– Почему ты сравниваешь нас и общественных деятелей? Есть люди, которые делают что-то полезное своими словами или действиями, например бизнесмены и политики. Тогда их имена известны благодаря их поступкам. Мы же известны тем, насколько хорошо танцуем или поем. Не путай знаменитостей и общественных деятелей, недожурналист.
Худжун и правда обладал красноречием, что заставляло принимать его за умного и воспитанного человека.
– Так вот что ты думаешь?! – Это все, что она смогла сказать ему.
– Побывала бы ты на моем месте… Нужно всегда следить за собой. Я не могу хмуриться, когда меня что-то расстраивает. Или, например, я всегда должен правильно держать палочки для еды, чтобы люди не осудили меня, – тихо пробормотал он и выпрямился.
Дело было не в Гынён. Девушка поняла, как тяжело Худжуну. Из-за своего статуса ему всегда нужно быть начеку.
Какое-то время они оба сидели без движения. Затем Гынён легонько толкнула его, но реакции не последовало, он уже уснул. Она не знала, что делать. Переместить его в спальню она бы не смогла, к тому же он запретил ей входить в его комнату.
Однако ей было любопытно, что же такого он скрывал. Бардак? Фотографии девушки? Но сейчас она не осмеливалась зайти туда.
Гынён посмотрела на потолок и вздохнула.
Глава 7. Ночь с антифанаткой?
На часах было четыре утра. Худжун проснулся, как обычно, рано. Он уже несколько дней страдал от бессонницы, поэтому не мог вспомнить, когда последний раз ему удавалось нормально выспаться.
Он потянулся и сразу понял, что лежит на чем-то твердом. Вроде и не пол, но точно не кровать.
Незнакомая обстановка и даже воздух странный.
Осознав, что что-то не так, удивленный Худжун открыл глаза и подскочил. Ворох одежды, укрывавшей его, медленно сполз вниз.
Что произошло? Он стащил с себя какую-то вещь и, повнимательнее приглядевшись, понял, что держит в руках женское платье.
Посмотрев вниз, он увидел еще несколько женских пальто, которые были разбросаны на полу. Рядом была сложена серая толстовка, на которой четко отпечаталось его лицо, пока он спал на ней.
В другом углу гостиной он заметил Гынён, которая, свернувшись калачиком, лежала под теплым пальто на диване, крепко погрузившись в сон.
Худжун судорожно пытался вспомнить, что именно произошло прошлой ночью. Он помнил, как вернулся в квартиру, выпил с девушкой соджу и они немного поговорили, а потом… он вспомнил, как грустно смеялся, вспомнив об Инхён. И больше ничего.
Из-за выпитого накануне соджу его голова была готова взорваться. Глядя на то, как Гынён спала, укрывшись своей одеждой, словно боясь замерзнуть, Худжун решил, что она все же странная.
Он подошел к контроллеру температуры в комнате, чтобы убедиться, что тот включен. На самом деле в комнате было очень жарко, и он даже решил уменьшить температуру. Девушка спала, поглаживая во сне шею и пытаясь спрятать лицо от света.
Семь утра. Гынён вовсе не собиралась просыпаться, но сон сам улетучился. Перед тем как заснуть, она забыла задернуть шторы, поэтому солнце светило ей прямо в глаза, и она не могла не проснуться.
– Уф-ф-ф…
Гынён собрала все свое негодование в один звук и не без труда села. Во всяком случае, она не осталась ночевать на улице.
Ее спина болела, и какое-то время она не могла пошевелиться. Собравшись с силами, она все же встала. Гынён сделала глубокий вздох и потерла затекшие суставы. Прошлой ночью она ожидала всего чего угодно от пьяного Худжуна, но он, словно опасаясь чего-то, быстро свернулся калачиком и уснул.
– Вот это да, Худжун!
Девушка быстро огляделась, но Худжуна уже не было. Однако одежда, которой она укрыла его, чтобы он не замерз, была разбросана по полу. Словно змея сбросила кожу и затем исчезла. С прошлого вечера все осталось лежать на своих местах, даже мусор. Неважно, кто вы, знаменитость или политический деятель, убирать-то за собой нужно!
Гынён мучила жажда. Она медленно пошла в сторону кухни, открыла холодильник и сделала глоток воды из бутылки, которую сама же вчера туда поставила. Она уже собиралась закрыть дверцу холодильника, но с удивлением обнаружила, что не хватает одной бутылки средства от похмелья.
Она помнила, как вчера поставила в холодильник две бутылочки, но одна пропала.
Единственный, кто мог это сделать, – Худжун. Она начала мысленно ругать его. Мало того, что из-за него она лишилась дома, так он еще и запасы ее крадет.
Одиннадцать утра. В дверце фургона стояла пустая бутылочка средства от похмелья. Пока машина двигалась по дороге, Худжун раскачивался, издавая тихие звуки.
– Пил вчера? – спросил Джихян, поглядывая на Худжуна.
Мужчина кивнул на пустую емкость, когда Худжун повернул голову в его сторону.
– А-а, это…
– Ты всегда принимаешь его на следующий день, как выпьешь.
– Было дело. – Худжун вздохнул и кивнул.
Когда он проснулся и открыл холодильник в поисках воды, то обнаружил две бутылочки, которые оказались очень кстати. В этот момент Худжун даже немного смирился с тем, что Гынён укрыла его своей одеждой.
– Ну что, как себя чувствуешь? Стало получше?
– Конечно. Голова ясная. Пожалуй, нужно будет чуть позже выпить еще.
Худжун слегка улыбнулся и посмотрел в окно.
Утренний воздух был очень свеж. За окном торопились люди. Он выспался, поэтому чувствовал себя отдохнувшим.
– Главное – не вздумай напиваться, чтобы заснуть. Если вдруг страдаешь бессонницей, лучше почитай что-нибудь на ночь или выпей овощного сока. – Джихян с беспокойством предупредил Худжуна.