– Это да.
Лера потянулась за вареньем, намазала его на хлеб.
– Ты бы позавтракала нормально.
– Не хочется.
Арсений бросил в чай четыре куска сахара, размешал.
– Ирина считает, что Аксинья была любовницей Егора.
Про Ирину он жене часто рассказывал. Он Лере все рассказывал.
– Что?! – Лера резко выпрямилась. – Бред какой! Рада и… Аксинья какая-то!
Подруга не была классической красавицей. Рада была ухоженной, очень интересной молодой женщиной, и ее ни при каких условиях нельзя было принять за провинциалку. А у Аксиньи печать провинциалки стояла на лбу, несмотря на диплом о высшем образовании.
– Да я тоже не верю, – сказал муж.
– С чего Ирина это взяла? – не могла успокоиться Лера.
Арсений пожал плечами – понятия не имею.
– Кстати, это Ирка сказала Аксинье, что наша соседка сдает квартиру. Ирина считает, что Аксинье хотелось подобраться к нам поближе.
– Зачем?
– Ну… По-моему, это называется влезть в чужую семью. Про семью Ирина не сказала, это я сам додумал.
Арсений засмеялся, а Лера обиделась за подругу еще больше.
– Сеня, ну что ты несешь!
– Нет, правда, Ирина считает, что Аксинье хотелось быть поближе к нам. То есть к Егору с Радой. Если она и вправду была любовницей…
– Она могла быть чьей угодно любовницей, но только не Егора!
– Лер, этого нельзя исключать. Я тоже не очень в это верю, но…
– Егор никогда не бросит Раду!
– Это мы с тобой знаем, а Аксинья могла считать по-другому. Ясно, что любовнице хочется внести разлад в семью любовника. Больше шансов, что любовник разведется и на ней женится. Послушай, менты…
– Все! – пресекла Лера. – Прекрати! Не хочу ничего слышать!
Раду она помнила столько же, сколько себя. Их матери были подругами еще со школы. Маленькие Лера и Рада жили в соседних домах и проводили вместе все дни. Это потом Радины родители переехали в новый элитный дом, тогда такие только начинали строиться. Потом они еще раз переехали, но Лера и тогда встречалась с подругой почти каждую неделю. А по телефону разговаривала с ней не реже, чем с родителями.
Егор никогда не бросит Раду. Это просто невозможно. И никогда не поменяет свою утонченную жену на какую-то… Аксинью.
Егор влюбился в Раду, как только ее увидел. Лера отлично это помнила.
Она жила у бабушки и деда, потому что родители уехали отдыхать. Шел июнь, Лера досрочно сдала сессию, наслаждалась бездельем и не хотела, чтобы родители возвращались, потому что к деду часто приходил молодой аспирант Арсений Сосновский. Они с Арсением тогда еще только здоровались и перекидывались парой ничего не значащих слов, но Лера очень ждала этих встреч. Она даже из дома старалась не выходить, чтобы не пропустить появления Арсения.
Однажды приехала Рада. Как часто бывало, села за старое пианино и негромко пела романсы, которые бабушка обожала. Рада училась в консерватории, и Лера была уверена, что подруга станет знаменитой музыкантшей. Бабушка тоже была в этом уверена и переживала, что Рада превратилась потом в обычную домохозяйку.
В тот вечер Арсений пришел вместе с Егором Кокориным. Вообще-то Лере казалось, что Егор проявляет интерес к ней, но в тот вечер Кокорин не замечал никого, кроме Рады. А Лера тогда отметила, что напрасно подруга переживает из-за небольших глаз и курносого носа, Рада казалась настоящей красавицей. Лучше всяких мисс с их кукольными личиками.
Радины черные кудри падали ей на лицо, Егор Кокорин, не отрываясь, смотрел на скользящие по клавишам пальцы, Арсений был рядом, и Лера знала, что жизнь – это бесконечное счастье.
– Не злись, – виновато засмеялся муж. – Одевайся. Пойдем гулять.
Где-то рядом громко закаркала ворона.
Почему-то с каждым годом ворон в городе становилось все меньше. И других птиц становилось меньше. Наверное, оттого, что постоянно стригут траву, исчезают насекомые, и птицам просто нечего есть.
В ресторан Егор приехал на полчаса раньше намеченного времени. Выбрал столик у стены, с которого отлично просматривался вход, попросил принести бутылку воды. Столы были отгорожены друг от друга стойками с цветами – создавалась иллюзия изолированности. Когда-то Егор не любил быть один, постоянно искал компанию. И с Сенькой Сосновским сдружился, потому что одному было скучно. С Арсением, который больше всего любил обсуждать формулы, было ненамного веселее, но Егор упорно таскался за приятелем. Тогда казалось, что в их тандеме Сосновский ведущий, а он, Егор, так… на вторых ролях. Теперь вспомнить смешно.
Вообще-то Егор и сейчас не любил быть один, поэтому созывал бесконечные ненужные совещания. Впрочем, совещания – дело полезное, подчиненным нельзя давать расслабляться.
В зал вошла молодая пара, скрылась за цветочной стойкой. На парня Егор внимания не обратил, а девчонка показалась похожей на Ксану. Он даже замер на мгновение.
Мимо пронесся официант. Егор махнул ему рукой, попросил водки.
– Что-нибудь еще? – не удивился парень.
– Нет, – Егор на него не смотрел. – Только водки. Двести грамм.
Выпить захотелось нестерпимо, он еле дождался, когда на столе появится холодный графинчик.
Спиртное разогрело пищевод. Егор пожалел, что не заказал закуски.
Девчонки заглядывались на него постоянно, еще когда он был обычным студентом. Красавцем Егор себя не считал, но интерес у противоположного пола вызывал и отлично это знал. Девчонки не слишком его интересовали. Он знал, чего хочет, и не спешил размениваться.
А когда женился на Раде, другие женщины стали ему не нужны, ему вполне хватало жены. Ну и опасался немного, конечно. Связи у тестя обширные, адюльтер может выйти боком.
Гелий опоздал на одну минуту. Егор был уверен, что появится секунда в секунду, как король.
Бывший подчиненный спокойно подошел к столу, кивнул Егору, сел. Подскочивший официант протянул ему меню. В меню Гелий не заглянул, попросил официанта:
– Чай, пожалуйста, простой, черный. И к чаю чего-нибудь, не очень сладкого.
А потом с любопытством посмотрел на Егора.
– Салатик какой-нибудь, – сказал Егор официанту.
Отец у Гелия был известным ученым, это Егору рассказал Сосновский, когда они только начали работать вместе. Арсений тогда все удивлялся, как тесен мир. Труды отца Гелия приятель знал наизусть.
– Слушаю вас, – улыбнулся Гелий. Вежливо улыбнулся, а опять показалось, что издевается.
Раздражал собеседник ужасно. Раздражали очки в тонкой, почти незаметной оправе. Раздражали ладони с длинными пальцами, а больше всего раздражало спокойное любопытство.
– У меня возникла одна идея… – Егор коротко изложил основу изобретения Леркиного деда.
– Имеет перспективу, – подумав, кивнул Гелий.
Официант принес ему чай с какими-то сухариками. Егору захотелось сухарик попробовать. Перед ним официант поставил тарелку с непонятным крошевом.
– Не хотите поучаствовать? Хорошо бы получить первоначальные результаты, а потом уже искать заказчика.
Заказчиком могло быть только государство, и Гелий это понимал.
– У вас целый институт в подчинении, – удивился Гелий.
– Мне бы хотелось пока эту работу не афишировать.
Афишировать работу нельзя, Сосновский может узнать раньше времени, а это ни к чему. Только лишняя нервотрепка и пустые хлопоты.
– Мы будем работать в сарае на даче?
– Мы будем работать по вечерам, – объяснил Егор. – И в выходные.
Бывший зам неторопливо выпил чай.
– За предложение спасибо. – Гелий подозвал официанта, расплатился, поднялся. – Но нет. Я ценю свое свободное время.
К выходу он шел пружинистой походкой. Спина у Гелия была прямая, Егор смотрел на нее с ненавистью.
«Ну и черт с тобой», – успокоил он себя, принимаясь за салат. Как ни странно, крошево оказалось вкусным.
Надо найти толковых студентов. Это не проблема.
«А Сосновскому мерзавец не отказал бы», – с ненавистью подумал Егор. Что-то у Сеньки с Гелием было общее, чего не было у Егора. Как будто они были одной крови, а он, Егор, другой.
Черт с ними с обоими!
Он налил водку в рюмку, выпил.
Парень и девушка, похожая на Ксану, показались из-за цветочной стенки, пошли к выходу.
Ксана принесла ему стопку отчетов на подпись мрачным осенним вечером. Необходимости закончить работу в тот день не было, срок истекал через пару дней, но Егор потребовал, чтобы ему дали возможность ознакомиться с работой. Изучать отчеты он не собирался, он и пролистывать их не собирался, но подчиненным знать об этом было не обязательно.
Незнакомая девушка постучала в дверь, робко дверь приоткрыла.
– Заходите, – кивнул ей Егор.
Стопку бумаг она положила прямо перед ним, коснувшись грудью его плеча. Он сразу понял, что коснулась специально, не мальчик.
В первый момент Егор почувствовал брезгливость.
Он уткнулся в бумаги, девка продолжала стоять рядом.
Ветер за окном выл, не переставая.
Егор поднял на нее глаза, она смотрела на него в упор.
Девушка была невысокая, полненькая и очень молодая.
Он медленно протянул руку, погладил ей бедро. Она не пошевелилась и не отвела глаз.
– Запри дверь, – хрипло велел он.
«Зря я это», – мелькнула тогда тоскливая мысль.
Подбегая потом под дождем к машине, он был уверен, что больше к девке не прикоснется.
Егор перелил в рюмку остатки водки, выпил. Поискал глазами официанта, расплатился, вызвал такси.
Потом пожалел, что вызвал. День был солнечный, теплый, захотелось пройтись пешком.
Машина подошла, едва он успел выйти из ресторана. Водитель-азиат слушал негромкую музыку. Егор попросил выключить музыку и закрыл глаза. От водки потянуло в сон.
Парк находился в трех минутах ходьбы, а Арсений и Лера ходили туда редко. У самого входа аллеи были заполнены родителями с детьми, на лавочках сидели пенсионеры, к тому же по случаю выходного дня звучала надоедливая музыка. Арсений и Лера свернули на привычный маршрут: обойти центр парка и потом с удовольствием походить по начинающемуся Лосиному Острову. Там народу почти не было, и музыка не гремела, можно было спокойно поговорить и уютно помолчать.