Глава 17
Уже с порога мне почудилось, что в доме как-то все не так. В смысле, все вещи на тех же вроде местах, гостья погром не устроила и костры, лишь бы мне назло, посреди кухни не жгла, чему я бы не удивился. Наоборот. Вокруг разве что только не сияло чистотой. Нет, конечно, женщины стаи поддерживали порядок в моем доме — это их обязанность, пока прим без пары, да и потом в помощи моей истинной они отказать не в праве. Но вот просто привычный порядок разительно отличался от этой сверкающей чистоты. Доски пола будто и цвет поменяли, став светлее, новее, стекла в окнах вообще как исчезли, стены, мебель — все словно преобразилось, сбросив груз долгого запустения, коим, по сути, и являлось мое существование в родных стенах годы после возвращения. Большую часть своего времени я проводил в делах или шляясь на границу к девкам, спал дома не чаще раза в неделю. А теперь весь воздух внутреннего пространства был пропитан запахом моей пары и отмечен ее присутствием, и от этого оно казалось ожившим, что ли. Что за сраное противоречие: мое родное гнездо ожило от появления в нем той, кто принес одному из родившихся здесь смерть.
— Ты есть будешь? — спросила Летэ, останавливаясь в дверях кухни, пока я озирался, внезапно застигнутый ощущением, что вот так все здесь выглядело, наверное, при моей матери. Хотя откуда бы мне такие мелочи помнить.
— А ты уже и отраву успела тут раздобыть? — съязвил, но руки вымыл и за стол уселся. — Впрочем, зачем тебе это, достаточно в тарелку разок плюнуть, да? Умру в страшных муках.
— Само собой, — равнодушно ответила она, — но я решила свой яд поэкономить — дорога впереди опасная и сложная, мало ли, как пойдет, так что только все щедро приправила конским щавелем.
Она поставила передо мной тарелку с жарким, и мой желудок отреагировал громким ворчанием, а глупый зверь готов был вилять хвостом и подлизываться, радуясь, как идиот, этой имитации заботы. Не придумывай себе чего нет, бестолочь!
— Надеешься на всю ночь отправить меня животом маяться? С чего ты взяла, что на двуликих работают человеческие травки.
— Забыл, сколько времени я убила в библиотеках магов, изучая ваш род вдоль и поперек?
— Как будто эти умники и в самом деле все о нас знают.
— Все — не все, но многое, — пожала она плечами, прислоняясь бедром к подоконнику.
Тяжкие воспоминания опять заворочались огромными камнями, но я решительно их оттолкнул. Вот Летэ все нипочем, только себя одного и пытаю этим.
— Себе положи! — буркнул, набирая полную ложку, но без нее есть не начиная.
— Уверен, что со мной за одним столом есть сможешь и желчью не подавишься? — Я промолчал, а она устроилась напротив с тарелкой.
Опять эта поганая раздирающая двойственность между нежеланным удовлетворением от того, что она просто сидит тут, что готовила мне пищу, что мы будем есть вот так, вдвоем, глаза в глаза, как и должно быть, как могло быть, если бы… Если бы все изначально между нами не стало проваливаться в бездну, а она еще и старательно к ней подталкивала, и теперь эту самую бездну никогда не перекрыть никаким проклятым мостом до конца, и даже не выйдет игнорировать. Ее уродливая черная пасть раз за разом будет жрать все, что и возникнет не из разряда полного дерьма, и порожденная осознанием этого ненависть все поднималась и поднималась внутри густыми удушливыми клубами дыма.
— Ну, так что там насчет твоего плана? — Я пронаблюдал, как Летэ принялась за еду, и только после этого приступил и сам. Можно повыделываться и убедить себя, что желаю подтверждения, что она туда и правда чего не сыпанула, но на самом деле я знал почему. Сначала насыщаются твоя пара и потомство, потом и ты утоляешь голод. В прежние времена только в том случае, если тебе что-то останется. Если нет, то ты хреновый самец и добытчик, слабак и ничтожество, и ходи голодным.
— Карту верни, — ответила Зрящая, тщательно прожевав. — Тебе она все равно ни к чему, составлена на арними, так что не прочтешь.
— А ты, значит, сможешь? — ухмыльнулся я. — Скажи еще, что маги тебя научили разбирать язык Бессмертных.
— Не они. Я сама.
— Да неужели? Сама? И как же?
— Много времени и желания, прим Лордар. Особенно времени. — Она посмотрела так, словно собиралась сказать еще что-то, но все же смолчала.
— Кончай с этим, — огрызнулся я, злясь не столько из-за того, как коробило от обращения, что навязал сам, сколько от прилива какой-то иррациональной гордости за Летэ. Кто бы мог подумать! Бывшая деревенская затюканная простушка освоила язык Бессмертных, что был и не всем магам по зубам. Я точно знал, что большинство из них не шли дальше заучивания формул заклятий.
— С чем?
— С этим соблюдением дистанции. Перед моими людьми мы должны выглядеть крепкой парой истинных, готовой, так сказать, прикрывать друг другу спины в любой ситуации, а не цапающимися давними врагами. В дороге будет достаточно опасностей и без того, чтобы мои бейлифы начали мучиться сомнениями в этом направлении.
Летэ опустила глаза в тарелку, ковыряясь в еде, и сильно нахмурилась.
— Ты всем сказал, что я твоя пара, — она не спрашивала, констатировала факт.
— Да.
— Сейчас — да, — произнесла она едва слышно. — Почему?
Потому что так и есть, и потому… потому, что вполне вероятно, мне нужно было это сделать тогда, давно, но я не смог, не захотел, бес его знает почему.
— Я так решил, — придав своему голосу максимум безразличия, ответил ей. — И это удобно с практической точки зрения. Моей истинной нужно в вотчину Бессмертного, не важно почему. Это моим людям будет понятно. А вот зачем туда тащиться со своим примом ради какой-то посторонней бабы — нет.
Доедали мы молча, и Зрящая смотрела куда-то сквозь меня. Да ну и пусть. Когда она убрала посуду, я принес сворованную у нее карту и, не удержавшись, расстелил на столе, прижав один край тем самым дешевым серебряным браслетом — моим подарком.
Летэ пару секунд глядела на него с нечитаемым выражением и вдруг провела по незатейливому черненому рисунку на вещице кончиками пальцев, как если бы тянулась к чему-то очень желанному, но тут же дернула головой, закрываясь упавшей на лицо порыжевшей прядью, оттолкнула браслет в сторону и ткнула в пергамент пальцем.
— Мы должны войти в вотчину Иральда именно здесь, — указала она. — Только тогда у нас есть шанс дойти до его башни живыми.
Я поворачивал голову и так и эдак, пытаясь распознать, что же это за место, что было совсем не просто, учитывая, что все названия были здесь на древнем, незнакомом мне языке.
В действительности вотчина Иральда была громадной, граничила кое-где и с землями моей стаи, так что изначально я думал прямо туда и двинуть, но, похоже, планы придется менять.
— Это твое «здесь» — абсолютно непонятно где! — проворчал я, напрягаясь все больше. — Хотя вот эта излучина реки сильно мне напоминает окрестности Навифа, вот только что-то не припоминаю я этого резкого разворота русла.
Не нравилось мне это. До Навифа почти две недели пути минимум, плюс придется не только пересечь владения двух примов, а это всегда очень нервозатратное действо, но и выйти за границы земель двуликих, что никак не хорошо, принимая во внимание, что моя истинная объявлена повсюду преступницей и за ее голову предложена щедрая награда.
— Карте не меньше тысячи лет, и русла рек имеют свойства перемещаться, — возразила Летэ. — Здесь вообще еще не изображен город, указана только паромная переправа. Но мне тоже кажется, что это то место, где теперь стоит Навиф.
Нет, ну вы послушайте! Кажется ей!
— Если тебе нужно попасть на территорию Бессмертного в строго определенном месте, где, как я понимаю, вряд ли стоят некие опознавательные знаки в качестве указателей для всех желающих припереться без приглашения, нам нужно исключительно точно быть ориентированными на местности, а не полагаться на авось, — ворчливо выговаривал я паре, продолжая всматриваться в начертанные знаки и обозначения. — Так что от твоей карты очень мало толку, с тех времен, когда она была составлена, все вокруг сто раз поменялось и даже названия рек, поселений, лесов, гор. Что-то исчезло, где-то города стоят на месте бывших пустошей.
Ну накручивал я слегка, не такая уж это и непосильная задачка — разобраться в этих писульках, пусть и не слишком легко — маловат этот ее огрызок.
Летэ закусила краешек губы и немного растерянно моргнула, словно ей все эти сложности в голову и вовсе не приходили. Что взять-то с нее? Женщина!
— Ла-а-адно! — протянул и внутренне ухмыльнулся, преисполняясь чувством собственной значимости для нее, по хрен, что немного искусственно раздутым и подогретым. — Сейчас принесу современную карту и будем сравнивать и сверять. Есть вероятность, что названия некоторых мест сохранили некую созвучность с древними — такое бывает сплошь и рядом. Возьмем пока за исходную точку окрестности Навифа, по мне — максимально похоже, но проверим и очертания других рек. Не могла спереть у магов карты с охватом большей площади? Хотя бы с Лердвитскими горами, что ли, чтобы знать, откуда плясать.
Зрящая пожала плечами, взглянув на меня исподлобья со смесью вины и едва уловимой беспомощности.
— Что, планировать всякие эпичные путешествия и подвиги в голове куда как легче, нежели претворять эти фантазии в жизнь? — улыбнулся я. Я ей улыбнулся! Вот зачем?
Сходив за картой, я осознал, что места на столе нам будет недостаточно, поэтому сдвинул его в угол, пока Летэ шустро перетащила к нему стулья, и расстелил оба документа прямо на полу.
— Так, карты — это все, конечно, чудно, но я так и не услышал от тебя, за каким бесом нам вообще идти к Бессмертному? — пробурчал я, начав процедуру сравнения, и указал ей пальцем: — Летэ, а ну-ка зачитай мне, как звучат названия вот этих холмов на арними.
— Нифрод-гес, — послушно отозвалась она.
— Хм, а сейчас Нифродес, — буркнул себе под нос. — Ну, кое-что нашли вроде. Дальше давай.