— Мне искренне жаль твоих близких, — сказала Летэ, прижав раскрытую ладонь в район сердца. — Но было бы неправильно просить прощения за действия той Зрящей. Ты ведь и сам признаешь, что такие, как мы, — лишь чужие орудия, инструменты. И именно ради того, чтобы таких орудий больше не появлялось на свет, множа замкнутый круг обид, боли, унижений и смертей, я и прошу тебя помочь.
— Мне нельзя, — поджал губы Кририк, отворачиваясь. — Нельзя! Как ты не поймешь?! Кем я буду, лишившись магии? А что за тварью стану, если убью с ее помощью? Я не воин и не убийца. Я лекарь, целитель, тот, кто успокаивает стихии, пусть даже исправляет повреждения, но не сражается. Как жить, если убьешь?
— Я живу, Лор живет, — пожала плечами моя истинная, и ее глаза болезненно сузились. — И ты сможешь. Тем более твоя причина для этого будет куда как правильнее и благороднее, чем наши.
— Я потеряю магию.
— Уверена, что нет. — Летэ стала подходить к магу осторожно, словно подкрадываясь. — Ты обладал такими силами с детства?
— Сколько себя помню. — Кририк смотрел на мою женщину настороженно, но подойти позволил, перестав мельтешить.
— Тогда согласись, нисколько не удивительно, что твои мудрые родители считали нужным обуздывать твои способности и запрещать их использовать. Дети обидчивы, импульсивны и способны на вспышки, а с тем, что ты умеешь… это могло бы заканчиваться ущербом, а может, и гибелью окружающих. — Крадучись, как боясь обжечься, Летэ стала поглаживать волшебника по плечу. От первого прикосновения он вздрогнул, зыркнув на ее руку, но не отшатнулся и не оттолкнул. Зверь ревниво взрыкнул, но я подавил подступивший к горлу гнев. Я ведь теперь знаю, как моя истинная смотрит и касается меня… и это было нечто совсем иное.
— И я тебя прошу не о нападении, не о поддержке твоей силой ради возвышения или достижения каких-то личных целей. По сути, это ведь тоже акт защиты. Защиты тех женщин, что проходят через насилие одержимыми, тех детей, что от зачатия обречены на смерть или использование обеими сторонами. И в конечном итоге — о защите того мира, что дал тебе жизнь и магию. Не думаю, что это против правил. Против любых правил. — Чем дальше, тем больше голос ее становился чуть ли не убаюкивающим, обволакивающим. Мебель прекратила свои дикие пляски, а тяжелая атмосфера вроде как стала рассеиваться.
Кририк насупился, косо поглядывая на Летэ и громко сопя, но спустя минуту разительно изменился, зафыркал, отстраняясь от ее прикосновения, к моему огромному облегчению.
— Знаешь, прим Лордар, а твоя пара покруче тебя будет, — ухмыльнулся он. — Ты меня взял на грубую силу и шантаж, а она этим не ограничивается. Это ж надо было до меня таки добраться… Природа животворящая, женщина, ты меня реально пугаешь. Ведь нет шанса, что откажись я сейчас, ты не попробуешь что-то еще? Мне не открутиться?
Летэ пожала плечами и кивнула, открыто и коварно одновременно улыбнувшись ему и торжествующе сверкнув глазами на меня.
Махнув пораженчески рукой, Кририк вернулся за стол.
— Ну давай, рассказывай мне все по порядку, — велел он моей паре. — Но если не сумеешь убедить меня в серьезности угрозы — не обессудьте: выставлю вас в мгновение ока и ни секундочки стыдно не будет.
Глава 32
— Советую вам с пользой провести время, — ухмыляясь, напутствовал нас Кририк, выпроваживая с дорожными сумками и дополнительными одеялами прочь из своего убежища в развалинах. — Следующая возможность вдоволь покувыркаться будет, скорее всего, не скоро. Если вообще… м-да.
Летэ выслушал он без единого слова поперек или уточняющего вопроса, только сильно щурился иногда и шумно сопел, и мебель под нами опять начинала приплясывать, огонь в очаге обращался подобием каких-то зверей, готовых вырваться на волю, а в помещении проносился сквознячок, и попахивало как перед грозой.
Моя пара же излагала все добытые ею самой и принесенные Гарретом сведения удивительно собранно, выстраивая из них четкую картину, и я снова готов был раздуться от гордости за нее. Отвоевать однажды место прима и чувство, испытанное при этом, — ничто по сравнению с тем, что распирало за ребрами сейчас.
— Половина из сказанного тобой — всего лишь догадки, а факты подтянуты таким образом, чтобы вписываться так, как нужно тебе, — наконец изрек он, когда Летэ закончила. А мне приспичило ему врезать.
— Мне ничего из этого не нужно, — без эмоций возразила она.
— Это верно.
— И?
— И я пойду с вами, чтобы узнать, насколько ты права или ошибаешься.
Брехливый ты волшебник. Так тут все и поверили, что это основная твоя причина согласиться.
— Спасибо.
— Не за что. Если ты обо всем верно догадалась, то нам всем скоро может не остаться тихого комфортного местечка в этом мире. Меня это не устраивает.
Маг отправил нас ночевать под открытое небо, велев ждать в излучине ручья, потому что ему нужна была ночь «попрощаться и все тут запечатать, а то шастать будут разные, а потом трупы убирай».
— Вы представляете, прошлой ночью к этому сморчку-колдуну и правда женщина приходила, — сообщил нам по секрету по пути мой бейлиф. — Причем из наших, двуликих. И они та-а-акой дикий ор устроили… я уж подумал, не убивает ли он ее.
— Пошел подсмотреть? — хмыкнул я, а вот Летэ, похоже, и не слушала.
Такое ощущение, что тот момент крайней сосредоточенности для убеждения Кририка трудно ей дался, и теперь она выглядела какой-то рассеянной, все время выпадала из разговора, замирала, будто во что-то вслушиваясь, а иногда начинала подрагивать, как если бы мерзла.
— Вовсе нет, — насупился сначала Гаррет, но, не выдержав, зафыркал и заржал: — Я, может, поучиться пошел.
Нас он в месте лагеря оставил наедине сразу после ужина, без намеков и красноречивых взглядов, но мы с Летэ действительно просто спали. Прошлая ночь была настолько эмоционально выматывающей, перевернувшей в нас и между нами такие громадные пласты, что единственное, в чем я испытывал нужду, — это в прикосновениях. Непрерывном подтверждении и разрастании нашего с парой полного контакта. Постоянно. Мы шли, то и дело соприкасаясь тыльными сторонами кистей, ели, передавая пищу и нарочно задерживаясь, чтобы дотрагиваться пальцами, легли спать под одно одеяло. Я прилип к спине Летэ, а она ощутимо так впилась рукой в мое бедро, словно предупреждая любую попытку отстраниться. Я погрузился в дрему, но резко просыпался каждый раз, когда моя истинная внезапно, без слов и предупреждений поворачивала ко мне голову, требуя поцелуй. Перепуганно-сонный, без просьб, почти без страсти — просто еще одно подтверждение в ночи, что мы так неожиданно теперь есть друг у друга.
Маг появился утром, и я не сразу и узнал бы его, если бы не запах. Он сбрил косматое безобразие со своего лица, постриг растрепанные патлы и даже оделся прилично.
— Ну надо же, под всеми теми колтунами, выходит, скрывался вполне себе привлекательный парень, — заметила Летэ, вызвав острый укол моей ревности, который быстро залечила кратким поцелуем.
— Я и с ними на недостаток привлекательности не жаловался, — ухмыльнулся обновленный Кририк.
Два дня мы шли по лесу к границе, обходя большие поселения двуликих и стараясь не пересекаться ни с кем. Пару раз замечали в отдалении охотников из местных стай, но расходились без сближения и конфликтов, что было немного странно. Никто ни разу не подобрался к нам спросить, что мы делаем на чужой земле. Впрочем, отсутствие объяснений с местными не снижало нашей скорости, и это сейчас было основным, так что я бы с удовольствием так и продолжил. Но дальше это стало невозможно: у самых пределов наших территорий оборотни вперемежку с людьми селились слишком плотно. Придется выходить в народ, что чревато неприятностями. Если на Летэ была объявлена охота, то, невзирая на военное положение, кто-нибудь мог попробовать сдать ее магам, и была велика угроза спонтанной агрессии, коли узнают бывшую Зрящую, пусть это и нелегко сейчас.
— Где-то через час мы окажемся в Тернгорде, — довольно проворчал мой бейлиф, явно предвкушая визит к девицам. — Вот только как вы дальше собираетесь продвинуться, если на человеческую сторону нашим теперь ходу нет.
После Тернгорда дорога довольно долго шла по ущелью и легко перекрывалась. Обойти можно, но далеко, глухими чащобами и карабкаясь по горам, что глубокой осенью то еще удовольствие.
— Разберемся, — мрачно отмахнулся Кририк.
К долгим переходам он явно не привык и выглядел готовым заныть и начать жаловаться в любую секунду, недовольно косясь постоянно на уверенно шагавшую Летэ. Видимо, показать себя слабее женщины ему было стыдно. Дурень, у этой женщины были годы и годы тренировок на выносливость и практики в многодневных переездах, что вполне могли заканчиваться сразу же жестокой дракой. И все это время меня не было рядом с ней. В груди заныло, как мне почудилось сначала, от понимания, сколько всего прошло мимо нас, но тут Гаррет чихнул и шумно стал принюхиваться.
— Это что за вонь?
Я тоже втянул воздух посильнее под недоуменными взглядами мага и своей пары, что, естественно, ничего еще уловить не могли, и сразу же понял, что я обоняю. Смерть. Гарь и разложение. Еще достаточно далеко, но тут не ошибешься, раз уж случалось с таким иметь дело раньше. А мне случалось.
— Твою мать! — прошипел себе под нос. — Не думаю, что нас ожидает впереди удобное место для ночевки. Там случилось нечто реально хреновое, если я даже отсюда чую запах трупов. Это означает, что их некому было убирать или нарочно оставили так. В любом случае плохо. Гаррет, смотайся и глянь, но держи уши открытыми.
Бейлиф моментально перешел на бег, уходя с дороги в заросли, и скрылся из виду. Мы же присели подальше от обочины под деревом и стали дожидаться новостей. Летэ поглядывала на Кририка, и я бы на ее месте не преминул указать магу на свою правоту, но она молчала.
Гаррет появился бесшумно и выглядел бледным и ошеломленным.
— Там… пустыня вообще, — потрясенно сообщил он. — Город сожгли, как и лес на человече