И он шагнул в никуда, а спустя дико нервирующих и долгих полминуты я сжал Летэ в объятиях, мысленно посылая его с этими домыслами к бесам.
Глава 35
Способ перемещения, коим нас обеспечил Кририк, был, безусловно, быстрым — за считанные минуты мы преодолевали расстояние многочасового пешего перехода. Но он имел и существенные недостатки. Во-первых, учитывая неопытность нашего мага, ощущения в самом процессе были те еще. Уже на второй раз Летэ жестко вырвало. Во-вторых, «перепрыгивать» можно было только при наличии у Кририка прямого ориентира, а ночью это весьма затруднительно. И в-третьих, выходя на новом месте, мы были очень уязвимы, потому что понятия не имели, кто и что может оказаться поблизости и какую угрозу представлять.
Поэтому мы ограничились тремя такими перемещениями, добравшись к утру до окрестностей Иллауса, и, переждав, когда перестанет скручивать рвотными спазмами уже всех, кроме самого волшебника, продолжили путь пешим ходом. Поспорили насчет дальнейших планов. Я бы предпочел вовсе город обойти по широкой дуге, но Летэ с Кририком настаивали, что надо бы пополнить кое-какие запасы и собрать последние сплетни.
— В обход мы потеряем день пути, — убеждала меня пара. — И мы уже достаточно далеко от границы, так что тут вряд ли все настороже и у каждого встречного найдется амулет.
— К тому же мы ведь станем держаться вместе, и случись что, я просто перенесу нас куда-нибудь, — подпел ей маг, повышая уровень моего и так копившегося раздражения.
Конечно, я сразу же отверг его дурацкую фантазию о том, что Летэ может замышлять что-то против меня. Сразу, но не насовсем. Я ведь не мальчишка, у которого мозги отшибает начисто, когда он видит бабские раздвинутые ноги. Но если пораскинуть мозгами, то так и вел себя с определенного момента. Да, то, что происходило между мной и моей женщиной в эти последние дни, ощущалось самыми правильными вещами за всю мою жизнь, самыми комфортными, располагающими хранить и развивать все это, начисто забыв, что началось все совсем недавно. Но вот как мне узнать, происходит ли то же самое с Летэ? В смысле, настолько ли и для нее все изменилось фундаментально и безвозвратно, как прочувствовал это я? Слова, взгляды, близость — все вроде об этом и говорило, но… Но я давно живу и сталкивался слишком часто с коварством и искуснейшим притворством, в том числе и с моей парой.
— Ну да, ты, конечно же, нас перенесешь, и этим мы мгновенно откроем все карты перед противником, чем дадим ему возможность разработать тактику по противостоянию нам с учетом наличия мага, — огрызнулся я, но знал, что в город мы таки пойдем, потому как Летэ смотрела на меня так просительно. А как я ей мог отказать? Ведь город — это равно ванна, удобная постель и хоть несколько часов комфортного уединения.
И да, немаловажную роль в постепенном натяжении моих нервов, само собой, играло отсутствие секса с моей истинной последние пару дней и то, как меня бесило, что она противоречит мне, соглашаясь с Кририком.
Понятно, что все мы заинтересованы в успехе нашего безумного похода (хотя хер его разберет, в чем тот успех заключается) и имеем право обсуждать обстоятельства пути, а моя пара может придерживаться мнения на них, не совпадающего с моим, однако почему оно должно обязательно быть таким же, как у сраного дрыща-мага? Того самого, что, между прочим, не особенно-то верит в искренность твою, любимая ты моя, и подозревает в намерении поиметь меня… Опять! Да бес его побери, быть употребленным Летэ с целью удовлетворения взаимной похоти я бы не отказался. Сейчас же. Мне необходимо физическое подтверждение, что она у меня есть. Зверю это нужно. Но мы заняты проклятым путешествием на благо всех живущих. Тьфу, зараза! Начинаю чувствовать себя каким-то слабаком, нытиком и озабоченным придурком, эгоистом до мозга костей. Все вокруг такие преисполненные энтузиазма по поводу участия в великой миссии, а все, чего с каждым часом больше и больше хочу я, — это закинуть Летэ на плечо, пожелать всем удачи и, наплевав, будет ли она им и правда сопутствовать, смотаться подальше. В укромное местечко, где будем только мы и никого больше. Прямо-таки отупел и зациклился на этом.
Мы выбрали один из гостевых дворов весьма сомнительного качества на окраине города. Его постоянные посетители — такие же, как и мы, мутные личности, не готовые светить своими лицами в центре. Причины могли быть какими угодно, но порядочным людям в подобном месте точно появляться не стоило бы, если нет желания пощекотать нервы или найти на свою задницу приключений.
Но едва вошли в зал закусочной и я увидел лицо хозяина за стойкой, понял: мы, очень похоже, прогадали с выбором пристанища. Его конопатая рожа с жидкими сальными усами и бородкой была мне смутно знакома. Откуда — не помню, но точно пересекались когда-то. И судя по тому, как он всматривался в меня, то тоже припоминал. Но разворачиваться и сваливать было поздно. С такими лучше уж договориться. Или напугать их.
Я обхватил плечи Летэ, практически утыкая лицом себе в грудь, и огляделся. Она и так пряталась под капюшоном, но чем лучше скрыты черты женщины, за чью поимку назначена награда, на которую можно еще две таких забегаловки отстроить, тем лучше.
— Что-то посетителей у тебя не густо, хозяин, — бодро отметил окружающее запустение и предупреждающе прищурился, пялясь в почти бесцветные зенки, в которых уже появился алчный блеск.
— Дак как поцапались наши с вашими, так и заглохло все как-то, — тихо, чтобы слышали лишь мы, но уверенно ответил мне мужик, демонстрируя, что он не робкого десятка. — А еще какой-то месяц назад и не протолкнуться было. Ваша братва — те еще не дураки выпить и девок пощупать от души, местные… слезы одни, скупердяи бесовы!
И он смачно сплюнул на пол.
— А ты, выходит, любишь гостей пощедрее? — продолжая многозначительно щуриться, уточнил я. — И насколько ты их любишь?
— Настолько, что приму двойную плату за мои лучшие комнаты от вас с благодарностью, обеспечу всем по высшему разряду да и забуду ваши лица, как только двери за вами закроются.
— Вот это обслуживание! — кивнул я ему, выуживая монеты из дорожной сумки. — Нам ванну и ужин повкуснее, да чтобы белье на постели не сырое!
— И девку, — буркнул Гаррет за моей спиной, — погорячее.
— Двух, — поддержал его Кририк. — Лично мне.
Хозяин пошел нас проводить в так называемые лучшие комнаты, что оказались под самой крышей, и, распахнув окно, продемонстрировал наличие хорошо оплаченного нами преимущества — широкого карниза, который через несколько метров преображался в изящный, но явно надежный мостик, ведущий на крышу здания на параллельной улице.
— Вон там, — конопатый указал на стену напротив, — есть рычаг. Если перейти и нажать — мостик рухнет вниз.
В случае бегства необычайно удобно: пара десятков шагов — и ты уже совсем в другом месте с приличной форой, потому как преследователям придется бежать вокруг квартала.
— Лишь бы он с нами не рухнул, — пробормотал я, пока Летэ продолжала хранить молчание, максимально сутулясь и пряча лицо.
— Обижаешь, двуликий! У моего заведения репутация, и я ею дорожу.
Он пошел на выход, но в дверях замешкался.
— И это… я бы советовал девку-то твою особо примечательную парнем вырядить, постричь покороче, что ли, или наоборот понамазать, заголить, шлюхой заделать, им-то толком никто и в лицо не смотрит. И не жми ты ее так, не тискай — оно же только сильнее в глаза бросается.
— Ты даже не вздумай… — начал я, но кабатчик меня оборвал:
— Брось, я тут уже столько раз пуганый, что не проймешь. Не продам я вас, отдыхайте спокойно. Я же не совсем дурак и понимаю, что больше монет в этом случае скорее уж смерти подобно.
— Что же ты у меня примечательная такая, ну никак не спрячешь! — ворчливо сказал Летэ, которая сбросила плащ с облегченным вздохом и выпрямилась.
— Опять не такая? — наклонила она голову на бок и сделала пару шагов ко мне, будто подкрадывалась, и мой зверь вкупе с членом моментально сделали на нее стойку. — Хотел совсем незаметную?
Она, дразнясь, спустила с одного плеча платье сразу вместе с нижней рубашкой, приподнимая брови и усмехаясь, а я тут же прилип глазами к обнажившейся коже в россыпи золотистых веснушек и тяжело сглотнул, ощущая, как стремительно сохнет во рту и растет мой голод по ней.
— А какой из вариантов моего преображения предпочел бы ты, Лор? — продолжила дразнить моя пара, спуская платье и со второго плеча, задерживая его падение вниз над самыми сосками и тем лишая меня шанса лицезреть их сию же минуту, и я услышал скрип собственных зубов, только теперь осознав, что сжал их так сильно. — Хочешь под собой увидеть стриженного мальчишку? Рыжего, сладкого, покорного? Или шлюху, умоляющую поиметь ее пожестче?
Вообще-то, шлюхи ни о чем таком не просят, разве что в надежде, что так клиент «приплывет» побыстрее. Им бы свои деньги поскорее отработать, и чем легче это пройдет, тем лучше. Но это точно не то, о чем я буду сейчас думать, и, само собой, не то, о чем я стану хоть когда-нибудь говорить со своей истинной.
— Тебя хочу, — прохрипел, прочистив горло, ощущая, что все тело привычно потяжелело и одновременно стало легче воздуха, загудело, напряглось, готовясь для нее одной. — Какой быть для меня захочешь. Любую возьму и всегда стану выпрашивать еще. Но, Летэ, любимая, нам скоро принесут ужин и воду вымыться.
— Вот и я о том же, — совершенно шаловливо подмигнула она, отпуская ткань в свободное падение, и мне прицельно в голову шибануло ароматом ее похоти. — Успеем по-быстрому разочек? Я так соскучилась!
Ну-у-у во-о-о-т и все-е-е! После этой фразы и вида ее заострившихся, указывающих прямо на меня сосков все, кроме потребности взять и отдать себя, вымело из моей башки внезапным ураганом. Пусть хоть что там…
— Ты однозначно успеешь, — рыкнул, подхватывая ее и вжимая спиной в стену.
— Кровать в двух шагах, Ло… О-ох! — выгнулась Летэ, врезаясь затылком в стену, принимая мое вторжение сразу, готовая, влажная, обжигающая.