Мы едва успели доковылять до лестницы, как снизу донесся дикий вопль хозяина башни, и он почти взлетел нам навстречу.
— Что случилось с Вратами? — заорал он, сверкая бешено глазами. — Почему за ними пустота? Что вы натворили, примитивные идиоты?
И без того темное лицо, пошло какими-то жутковатыми тенями, зенки горели.
— То есть так не должно быть? — без особого страха уточнил мой спутник.
— Так и было, когда мы пришли, — поддержал его я.
Иральд жег нас взглядом, явно не готовый поверить, и на всякий случай я изготовился к нападению, мысленно пихая так и не отозвавшегося зверя, да и Кририк весь подобрался, поднимая руки, будто собираясь колдануть.
— Ой, да не смешите! — досадливо и пренебрежительно, как от мух, отмахнулся от нас Бессмертный, похоже передумав нас приканчивать. — Вы и так-то мне не противники и даже не заметная помеха, а сейчас и вовсе полудохлые. Идемте, накормлю и напою, а вы мне все нормально объясните.
Спустились мы на самый нижний ярус, тот самый, из пола которого проросла лестница, и Иральд толкнул незаметную дверь в стене, что, по идее, должна была вести наружу, ибо куда еще. Но вместо этого мы очутились на просторной кухне, выглядевшей, однако, такой же заброшенной и припорошенной пылью, как и все остальное в башне.
— Да что же это такое! — раздраженно пробормотал Иральд и крутнул в воздухе пальцем, превращая помещение в сверкающее чистотой за одно мгновение. — Ты питаешься как человек, потомок?
— Ну точно чужой кровью не балуюсь, — проворчал Кририк.
— Я тоже не балуюсь. Кровь необходима только для пробуждения после долгой летаргии. Чем дольше спишь, тем сильнее потребность.
— Судя по тому, что ты числишься пропавшим без вести уже триста лет, нам еще повезло, что живы.
— Я так и сказал… Триста лет? — развернулся на месте Бессмертный. — То есть это не оговорка и не преувеличение?
— Скорее преуменьшение.
— А что же другие оканы?
— Кто? А, Бессмертные, — догадался я. — Если ты о своем соплеменнике с острова, Брандагоне, то о нем ничего не слышно примерно столько же. Никто больше из вашего племени не появлялся много поколений, а никто из пробиравшихся в ваши вотчины не возвращался, чтобы рассказать, в чем дело.
— Правильно. Без приглашения здесь могут свободно перемещаться сами оканы или их потомки. Так что вы здесь только благодаря его, — Иральд ткнул в Кририка, — крови. Без этого любой, вошедший в эту… м-хм… вотчину, так и сгинул бы здесь, никогда не дойдя до башни и не найдя выхода наружу.
— Но как же… — опешил я, вспомнив карту Летэ. — Что насчет того, что необходимо войти в правильном месте, и тогда…
— Ерунда! — ухмыльнулся темнокожий иномирец. — Это вранье для наивных и жадных до сокровищ людишек.
И-и-и, опять уже в который раз — как же хорошо, что тебя нет здесь, Летэ. Как славно, что я не пошел на поводу у первого порыва, провожать тебя сюда с отрядом бейлифов. Погубил бы всех. И да, я удачливый засранец, учитывая, что из всех магов-отступников мне посчастливилось десять лет назад прихватить именно Кририка. Или все они такие? Как раз потому, что потомки другой расы?
— Но почему же одержимые тоже с такой тщательностью охраняли именно тот вход в вотчину, через который мы и попали сюда?
— Потому что обладали той же дезинформацией, что и вы? — ухмыльнулся Иральд и полез шарить по коробам вдоль стены.
Достал он оттуда пару странного вида свертков, чьей оберткой вместо промасленной бумаги или тряпиц были тончайшие листы гибкого металла. Выглядело именно так, хотя себе представить не могу того кузнеца, что сотворил бы нечто подобное. Положив на стол, Иральд небрежно ногтем вскрыл верхний слой, и по помещению тут же распространился запах съестного. Похоже на вареное мясо, но что-то меня в нем смущало. В первую очередь — вид. Бледно-серые неаппетитные куски одинаковой формы и размера.
— Угощайтесь! — щедро предложил нам хозяин, начав торопливо, без всякого изящества, что вроде должно быть присуще существу высшей расы, запихивать в рот эту странную пищу. Что, на минуточку, хранилась тут три сотни лет. Но, очевидно, если твой голод длился столько же, то привередничать не приходится.
— Нам бы только воды, — Кририк, судя по всему, сделал те же выводы о степени свежести еды Бессмертных, что и я.
Молча, чавкая и мыча от явного удовольствия, Иральд махнул в сторону торчавшего в одном из углов крана, очень похожего на те, что ставили на пивные или винные бочки. Только тут под ним был пристроен поддон из серебристого железа, которое не тронула ржавчина за все эти годы. Кририк попытался повернуть вентиль, но тот не сдвинулся, и пришлось взяться мне. С противным скрежетом кран поддался, и что-то зашипело. Спустя несколько секунд потекла вода, но пить ее я бы не рискнул, учитывая цвет и затхлый запах.
— Давно не использовалось, — прошамкал Бессмертный с набитым ртом. — Нужно подождать.
Он слопал полностью содержимое первого свертка и взялся за другой, пока мы молча наблюдали за ним, ожидая очищения водного потока.
— И что там с фоморами? — шумно и удовлетворенно вздохнув, он стал есть гораздо медленнее. — Как они вообще смогли до вас добраться? Нельзя так просто подняться из Нижнего мира в Срединный.
— Простым их путь и не назовешь, — раздраженно ответил я. Журчание воды пробудило многочасовую жажду с новой силой, а вода по-прежнему выглядела очень подозрительно. — Разве тут нет колодца или источника?
— Откуда мне знать? Я, что ли, башню эту создавал? — наконец наевшись, Бессмертный отодвинул пищу и развалился на стуле.
— Ты же Иральд? Вотчина твоя? — нахмурился Кририк.
— Иральд — название этой внешней лаборатории. Как и Брандагон — второй на острове. Мое имя Алэн.
Та еще новость, но так-то мне без разницы, как его зовут, мог бы сделать нужное нам, а там хоть трава не расти.
— Ты хоть Бессмертный? Маг?
— Ну, если ты о принадлежности к расе в принципе, то да. Маг — нет. У нас вообще не существует такого понятия. Каждый окан обладает определенным уровнем силы, что у вас принято звать магией в силу вашего зашоренного и примитивного мышления. Но если уж пользоваться вашими определениями профессий — то я, скорее, воин, страж.
— Хорош из тебя страж, если мы запросто пришли сюда и могли как нечего делать прирезать во сне, — фыркнул я презрительно.
— Не нарывайся, двуликий, я бы с удовольствием запил свой перекус чем-то погуще простой воды. Я был ранен и нуждался в отдыхе, и мой сослуживец должен был возвратиться ко мне в ближайшее время с помощью и пробудить. Вернемся к фоморам.
Чего к ним возвращаться. Плюнув на все и как следует нахлебавшись уже сносной на вкус жидкости, я пересказал всю теорию проникновения к нам фоморов, придуманную Летэ, не забыв упомянуть, что она считала, что наш мир — лишь плацдарм для прорыва в Верхний.
Иральд… а нет, Алэн, молча слушал меня, не прерывая, мрачнее все больше. Едва я закончил, он сорвался со стула и понесся опять наверх, бормоча что-то про вроде «не может быть… не может… чтобы эти примитивные… да как так-то».
Он остановился у того самого пугающего входа в никуда и начал шарить по широкой раме входа сбоку. Что-то затрещало, и в одном месте в сторону отъехала шторка, открыв хаотичную россыпь подсвеченных цветных то ли камней, то ли стекляшек. Окан тыкал в них, то и дело напряженно пялясь в так и пустующий проход, бубня все время: «А если так? А так? Ну давай же!»
Я уже подумал окликнуть его и напомнить, что мы пришли не для того, чтобы безмолвно взирать за его бесполезными попытками сделать не пойми что, но Алэн заорал так, что у меня чуть кровь из ушей не хлынула, шарахнул кулаками по стене, отчего вверх по камню побежала широкая трещина, тут же, однако, затянувшаяся. Словно и забыв о нашем присутствии, Бессмертный ломанулся в помещение со всяким околомагическим барахлом. Когда мы поспели за ним, многолетнего слоя пыли уже не наблюдалось, а кругом засверкал полированный до рези в глазах металл, стекло, отражающее резкий свет с потолка. Сам Алэн, как сильно не в себе, метался между установленными в непонятном порядке зеркалами и тыкал на этот раз в рамы, и те вдруг начинали светиться изнутри.
— Ну! Отвечай давай! — рявкнул Бессмертный, будто имело смысл общаться с неживым предметом.
Кририк многозначительно поглядел на меня и постучал указательным пальцем по своему виску, покачав головой и сокрушенно вздохнув. Я кивнул, признавая, что, вероятно, мы потерпели поражение. Бессмертного-то мы нашли, да он не тот, кто предполагался, и явно с головой после столь долгого сна у него совсем беда.
— Алэн! Друг мой, жив ли ты и слышишь ли меня? — Раздавшийся в комнате голос заставил вздрогнуть и заозираться.
Ну надо же, упрямый сбрендивший иномирец сотворил-таки некое чудо. С одного из зеркал на него уставился еще один такой же темнокожий окан, правда, выглядел тот не очень бодрым, каким-то осунувшимся и посеревшим.
— Ну наконец-то, Радхор, я чуть не чокнулся уже! Что слу…
— Если ты жив, друг мой, знай, что мы сотворили нечто ужасное, — прервал новый Бессмертный своего соплеменника очень слабым голосом.
— Погоди, Радхор, тут врат…
— Мы оказались алчными до силы идиотами, Алэн, и сила нас и убила.
— Радхор! Эй, Радхор! — «Наш» Бессмертный замахал перед зеркалом руками. — Что же это.
— Нам никогда не следовала алкать чужой силы и спускаться в Нижний мир за ее источником, Алэн. Он убивает нас. — Окан в зеркале уронил голову на руки, словно был слишком слаб, чтобы удержать ее, и разрыдался. — Я сумел выбросить эту проклятую темную душу в портал, но ничего уже не исправить. Нас настигло возмездие за то, что имея так много, возжелали еще больше. Если бы исправить… вернуть… Алэн…
— Что городишь?! — Бессмертный стал снова шарить пальцами по раме. — Что за шутки тупые?!
— Слааш больше нет… — продолжил рыдать второй. — И Ривин… никого… нико
— ЧТО-О-О?! — Вот теперь я не удержался от того, что бы схватиться за свои бедные уши. — Что ты сказал?!