А толстяк, похоже, вовсе не трус, раз не боится при мне болтать лишнего.
— Да, замужем, — бросает Мышь одним коротким выдохом, будто и сама не верит. А вот обращается к парню, куда приветливее, чем ко мне. Он уже успел встать на ноги и смотрит на меня волком. А точнее, молочным щенком, который думает, что заострил клыки о мамкину титьку. — Прости, Максим, это больше не повторится.
— Ты не виновата, Марин. Просто кое-кому полезно пропить курс «антиозверина». Ты уверена, что тебе не нужна помощь?
— Еще одно слово, сопляк…
— Да пошел ты, псих!
Приходится ткнуть щенка мордой в монитор и, видит небо, это чистое проявление доброты с моей стороны. Монитор падает на пол и разбивается, а вслед за ним и сам парень сползает со стола, опрокинув стоящие на нем предметы. Мышь, охнув, порывается кинуться на помощь, но меня это достало не меньше, чем ее и, удержав хрупкое плечо стальными пальцами, я честно предупреждаю женушку, что мое терпение не безгранично. И если она хочет увидеть продолжение, то она его получит.
За дверью кабинета уже кто-то кричит, обещая вызвать охрану, но мне плевать:
— У тебя есть секунда, ж-жена. Или идешь сама, или я тебя вынесу. Время пошло…
— Ребята, все хорошо. Расходимся! И лучше по домам! Я случайно упал. Черт… до чего же я неуклюжий… Марин, ты звони, если что… Слышишь?!
Не помню, как взяла сумку и кофту, и что ответила Максиму.
Я выхожу из кабинета на негнущихся ногах. Иду к выходу, едва ли замечая, как передо мной расступаются сотрудники, внезапно смолкая при виде Борзова. Лишь ощущаю спиной его тяжелое дыхание и ауру живой силы, которая прожигает затылок сильнее, чем темный взгляд. Даже про себя я все еще не могу назвать его мужем, а мне предстоит вернуться в его дом…
Муж.
Господи, как же стыдно перед ребятами. Такой стыд я не переживала даже на собственной свадьбе, когда чужие люди разглядывали меня, без стеснения оценивая, сколько же я стою. Когда друзья Борзова с сочувствием хлопали его по плечам, каждый мечтая втайне оказаться на его месте. Пусть мужем Мыши, но лишь бы зятем Корнеева. Даже зная, что всем на меня плевать, я не ощущала тогда такой неловкости, как сейчас.
Потому что честно завоевала уважение и авторитет в своей команде. Заслужила доверие ребят не для того, чтобы однажды подвергнуть кого-либо из них опасности. Много времени проводила на этом островке жизни, где могла быть собой, не для того, чтобы в итоге выглядеть беспомощной в глазах знакомых людей перед собственным мужем…
Я захожу в лифт и чувствую его присутствие позади себя. Оно буквально давит, когда двери закрываются, оставляя нас наедине друг с другом и с чувством, которое разъедает обоих. Он смотрит на меня в широкое зеркало на стене кабины, я это знаю, но все равно не могу поднять глаза.
Я не хочу его видеть.
— Это был мой монитор и мой рабочий кабинет. Ты все разрушил.
— Сама виновата, я предупреждал.
— Я тебя ненавижу, Борзов.
— Переживу.
— Отпусти меня.
— Нет.
— Почему?
— Считай, что я — твой чертов ангел.
Ангел? Скорее уж демон с раскинутыми темными крыла́ми. И не хочу, а качаю головой, сжав руки в кулаки.
— Их нет. Я больше не верю в ангелов.
— Тогдамнепридется верить в них за нас двоих.
Лифт открывается, и мы выходим на улицу — обернувшись, я протискиваюсь мимо мужа и толкаю дверь. Миновав двор, по привычке ступаю к белой машине, в которой привыкла возвращаться в свою новую клетку, но вдруг спотыкаюсь, остановленная жесткой рукой.
Господи, какой же Ярый сильный! Он в одно мгновение ловит мои плечи и разворачивает к себе лицом. Глядя в глаза с яростью, буквально заставляет себя разжать стиснутый рот:
— Издеваешься, или решила показать своему ублюдку-охраннику, что ни в грош меня не ставишь? Хочешь, чтобы я его убил на твоих глазах?
Я все еще огорчена происходящим, поэтому отвечаю растеряно:
— Нет, и не думала даже. Просто я не привыкла…
— Не привыкла она. Так привыкай, раз выпал случай! И в следующий раз помни, кто есть кто, а лучше — думай! Я тебе муж, а не шавка, чтобы за твоей охраной мести землю хвостом. Когда хочу, ты должна быть рядом, точка! Везде, где скажу.
— А когда не хочешь?
— А когда не хочу, — Борзов делает паузу, скользя взглядом по моим очкам и мешковатому платью, — лучше тебе не знать ответ.
Мы вновь смотрим друг на друга, продолжая жечь взглядами. Только в его взгляде ярость кипит, грозя обрушить любые преграды — в этом весь он, а в моем — тлеет под льдом. Но для меня она не менее горяча, она будто лава, что бурлит в душе. Как бы я хотела знать, чем насолила за свою короткую жизнь отцу, что он решил связать меня с этим человеком. Но, видимо, ответ так и останется тайной.
Борзову повезло, что я готова смириться со многим. Но не со всем… и растерянность исчезает из голоса, возвращая ему твердость.
— Не кричи на меня.
— Что?
— Что слышал! — отвечаю холодно, отступая от мужчины и обнимая себя руками. На улице начало октября, к вечеру заметно похолодало, но я не успела надеть кофту, оставив ее висеть на согнутом локте. — Я не глухая! Приехал он, муж дорогой, устроил погром. Да что ты себе позволяешь, Борзов? — хмурюсь, поднимая лицо. — Я, может, и жена тебе по закону, но не рабыня. И уж точно не медиум, чтобы считывать твои малахольные мысли. Хочешь — перехочешь!
Теперь он хмурится, будто не верит тому, что услышал.
— Как ты сказала?
— По буквам, посредством голоса, — отрезаю сухо, поправляя очки. — .И я сама способна себя обеспечить, так что избавь меня от собачьих команд «рядом». Это не так работает. Если тебя не устраивает моя работа и наш брак, предлагаю сейчас же разъехаться, а завтра подумать о разводе. Я тебя держать не стану.
— Садись в машину!
— Сначала пообещай, что больше не приедешь в офис и не обидишь моих коллег. Иначе не сяду.
— Борзова…
— Не поеду! Ты сможешь увезти меня только силой.
Высказалась предельно ясно и, судя по тому, как протестующе дернулись желваки на скулах Ярослава, он меня услышал. Вот только принимать всерьез мой протест не собирался.
Шагнув вперед, подхватил под бедра (от неожиданности я даже вскрикнуть не успела), вскинул на плечо и развернулся. Подойдя к машине, открыл заднюю дверь дорогого внедорожника и легко впихнул меня в салон.
— Договорились, Мышь, — бросил сквозь зубы, отстраняясь. — Силы у меня на тебя хватит, будь уверена, а вот терпения вряд ли. Плевал я на твои условия, поняла?
Он захлопнул дверь, обошел машину и сел за руль. Тронувшись с места, круто вывел автомобиль с парковки и помчал в сторону шоссе, пока я хлопала ресницами, не в силах поверить в то, что сейчас произошло.
Нет, это невозможно. Какое-то дикое варварство! И как с таким разговаривать?
Нет, как с таким жить?!
Поднявшись на сидении, подтянула на колени сумку и поправила на лице едва не слетевшие очки. В боковом зеркале блеснули фары, и я оглянулась, заметив, как следом за нами с места рванул белый «Ниссан».
Борзов тоже его заметил и крепче сжал руль.
— Что смотришь? Любовник твой?
— Что?
Если честно, я сейчас могла думать только о том, чтобы охранник отца не устроил погоню и эти двое не схлестнулись. Этот Макар был из того же теста, что и мой нынешний муж. Я успела заметить, как они друг на друга смотрят, и попасть под их жернов силы не хотелось. Как не хотелось находится в машине ни одного, ни второго. Но если Борзова я училась читать по эмоциям, то с мрачным Макаром держалась вежливо-отстраненно, стараясь не заговаривать с мужчиной и не оставаться надолго рядом.
— Глупость какая… — фыркнула уязвленно. — Нет, конечно!
— А чего бежала к нему?
— Не к нему, я шла к машине. В твой дом, между прочим, возвращалась.
— В дом моего деда…
— Да какая разница, — я откинулась на сидении и отвернулась. Добавила тихо. — Главное, что не в свой.
В это вечернее время мы едем по центру города, где все еще много машин, и Борзову приходится сбросить скорость, но плечи мужчины по-прежнему напряжены. А голос, словно сыпучий песок, сквозь который рвутся языки пламени. По-прежнему ранит.
— Мне не нравится, когда мою жену лапают. И какого черта у тебя на работе одни мужики? Со многими ты так приветлива, как с тем сопляком? Может, и лижитесь наедине?
Он вновь заставляет меня посмотреть на него. На часть упрямой скулы, на которой со вчерашнего дня успела выступить темная щетина, и прямой нос.
Ну типичный герой-сердцеед, опасный и взрывной. Ему бы в кино сниматься в роли главного «крейзи-мэна», а не на мне талант актера оттачивать.
— Не начинай, Отелло, я не буду оправдываться за то, чего нет. Даже знать не хочу о твоей нездоровой фантазии. И не разыгрывай ревность, здесь нет свидетелей. Я прекрасно знаю, как ты ко мне относишься.
— Я не обещал твоему отцу обращаться с тобой, как с чертовой принцессой! Я обещал тебя защищать.
— Надо же. — Я невольно отпускаю горький смешок, на миг поймав в отражении зеркала заднего вида темный взгляд. — Значит поэтому, Борзов, у меня от тебя с первого дня синяки на теле? Защитную хватку практикуешь?
Он молчит, уставившись на дорогу, сжав в пальцах руль, а мне даже жаль, что он не видит, как от моего смешка не остается и следа. Лишь тоска знакомо шевелится в душе, где уже и так тесно от серой действительности.
— Не переживай, преемник, — отвечаю бесцветно. — Я не принимаю на свой счет. Подозреваю, у тебя вообще проблемы с женщинами, поэтому ты ведешь себя, как дикий варвар. Так что будь я принцессой, это ничего бы не изменило. Некоторым не знакомо уважение.
— Нет у меня никаких проблем с бабами!
— Я так не думаю… муж. А думать я умею, ты в этом еще убедишься. Осталось понять, что именно ты пытаешься мне доказать и облегчить нам обоим жизнь.
Ну вот, снова выругался сквозь зубы. Ничего, я тоже не обещала отцу, что его избраннику будет со мной легко. Я бы вообще с удовольствием им ничего не обещала. Никому.